Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На вопрос полицмейстера, желает ли Отец-основатель взглянуть на тело архиерея, обер-прокурор отрицательно замотал головой. К мертвым он относился с такой же неприязнью, какую испытывают, например, к свидетелям собственной трусости, низости или досадных грешков молодости. Говоря по совести, убитый не вызывал ни малейшего сочувствия. Просто в отлаженном механизме сломалась деталь, которую необходимо было заменить, пока поломка не привела к полному разрушению…
Глядя на сытое и выражавшее абсолютную преданность лицо полицмейстера, обер-прокурор неожиданно вспомнил о своем распоряжении. Такое с ним тоже случалось, правда, чем дальше, тем реже.
— Где он? — рявкнул старик, стараясь, чтобы его фальцет звучал не слишком истерично.
— Кто?
Обер-прокурору захотелось схватить полицмейстера за толстый нос и покрутить. Рыба гниет с головы. А эти ублюдки, кажется, думают, что в тепличных условиях процесс пойдет быстрее. Эх, жаль под рукой не было пистолета!
— Ты что, дурак? На Дачу захотел? Зажрался, скотина! Где этот чертов путешественник? Где он?! Не вижу!
— Я пошлю за ним немедленно. Я думал, убийство…
— Не надо думать! — отрезал старик. — Некоторым это противопоказано. Делай, что тебе говорят, — и дослужишь до пенсии… Чтобы к обеду этот придурок был здесь! Ты меня понял?
— Так точно, благодетель! Будет исполнено! Я лично займусь…
— Ладно, проваливай!.. — Обер-прокурор махнул ручкой, и вдруг тускнеющий лучик его памяти, блуждавший в подвалах прошлого, выхватил из тьмы очередной страшный символ. — Эй, как там тебя! — окликнул обер-прокурор полицмейстера, который уже почти закрыл за собой дверь. — Слушай, насчет архиерея… Ты, случаем, жука не видел?
«Точно свихнулся, мать его!» — подумал полицмейстер, изображая с помощью шевелящихся морщин на лбу готовность вспомнить все что угодно. Любые детали и подробности. О жуках он знал только, что в природе существуют рогачи и вонючки. Ну еще светляки. Но при чем здесь жуки, когда убили самого…
— Какого жука, отец? — осторожно спросил полицмейстер, ожидая новой вспышки гнева.
— А я тебе покажу, — тихо пообещал обер-прокурор, нехорошо ухмыляясь. — Так, чтобы ты надолго запомнил…
Он подкатил в кресле к столу и достал из ящика одну из своих величайших ценностей — огрызок химического карандаша, которым когда-то были написаны большинство перлов цитатника. С тех пор огрызок использовался исключительно для наложения важных резолюций.
— Поди сюда! — позвал обер-прокурор, напяливая на переносицу пенсне с резинкой.
Полицмейстеру стало не по себе. Старик явно чудит — еще в глаз карандашом ткнет! Может, пора лекаришку звать? Пусть даст инвалиду успокоительного… Однако ослушаться приказа полицмейстер не посмел и вскоре стоял рядом с креслом. Успокаивало то, что его физиономия находилась вне пределов досягаемости для сидящего.
— Ты у меня на всю жизнь запомнишь… — приговаривал обер-прокурор, закатывая рукав на левой руке полицмейстера. Затем послюнявил огрызок и принялся рисовать на внутренней безволосой стороне предплечья.
Получилось коряво, но, в общем, похоже на то изображение, которое священник некогда видел на голом черепе шлюхи во время похорон («Кстати, как ее звали? Кажется, Мария…»), — на скарабея цвета старой татуировки или вен, проступающих из-под бледной девичьей кожи. Обер-прокурор был единственным человеком, не считая ведьмы, кто понимал, что этот рисунок означает. Да и то не до конца…
— Увидишь где-нибудь такую картинку — сразу докладывай мне, — втолковывал он полицмейстеру. — В любое время. Даже если тебе скажут, что я сплю… или сижу на горшке… — Обер-прокурор жизнерадостно захихикал и начал дорисовывать на сгибе локтя то ли паука, то ли солнышко.
Он и так продержался в зоне относительной ясности сознания слишком долго. Причиной тому было, конечно, чувство опасности. Но сейчас наступала запоздалая реакция. Мозг нуждался в компенсации за чрезмерное напряжение.
Заметив неладное, полицмейстер отдернул руку и отодвинулся. Старик посмотрел сквозь него мутными глазами, а потом захныкал, как ребенок, у которого отняли игрушку. Теперь полицмейстер со спокойной совестью позвонил в колокольчик и вышел, раздумывая, стоит ли мыться в бане до следующего визита к обер-прокурору. Старик вряд ли что-нибудь вспомнит. Ну а вдруг? Лучше не рисковать. Больше всего на свете полицмейстер не любил риска.
56. ФАНТОМ
Было раннее серенькое утро. Едва забрезжил рассвет. Казалось бы, тишайшее время суток. Первыми, кто обратил внимание на странного гостя, были местные шавки. Мотоцикл и запах некоего существа — этого оказалось достаточно, чтобы всполошить всю улицу.
Мутант получил подтверждение своей предварительной оценке ситуации, как только проехал окраину гнезда. Здешний вид вырождался даже быстрее, чем он ожидал. Сначала его попытались задержать два дохляка в белом, вооруженные однозарядными хлопушками.
Лет пятьдесят назад это считалось бы неслыханной наглостью. Тогда его никто не смел тронуть, если он сам не нарывался, — ну разве что нападавший был абсолютно уверен в своем превосходстве. В данном случае ни о каком превосходстве и речи не было. Сомнений не возникало — эти двое представляли нынешнюю власть.
Шестипалый даже не потрудился достать оружие. Он добавил газу и протаранил одного из патрульных своим мотоциклом. Тот остался корчиться на земле, а второго мутант убил ударом ребром ладони по горлу — прежде чем сопляк успел дунуть в какую-то дурацкую свистульку. Да, этим олухам было далеко до парней Начальника…
Зато их количество поражало. Шестипалый понял, что о тихой жизни в пансионе можно забыть. Он вынужденно поставил себя вне закона через пять минут после того, как пересек городскую черту. Не вписался в новую схему. Впрочем, с его рожей везде было нелегко. Теперь жди облавы. Он на виду — и дело нужно закончить быстро, иначе ему просто не хватит патронов, чтобы убить всех. Как это ни парадоксально, но во времена правления Заблуды и Ферзя свободы было не в пример больше. Что ж, мутант умел при необходимости играть в конспирацию.
Однако пострелять ему все-таки пришлось. На следующей улице патруль оказался более многочисленным, и в распоряжении патрульных был конный экипаж.
Урод в самом деле хотел избежать стычки. Он развернулся и попытался скрыться в одном из переулков. Это ему, без сомнения, удалось бы, если бы переулок не заканчивался тупиком.
И мутант снова смирился с неизбежным. Кретины в белом проявили настойчивость и вскоре один за другим отправились на тот свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас - Ужасы и Мистика
- Выходи из хижины - Даниил Вячеславович Вениосов - Русская классическая проза / Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум с золотыми рыбками - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Отступник - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Оазис Джудекка - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Черный «ровер», я не твой - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Двери паранойи - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Войны некромантов - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Вода жизни - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика
- Мокрая и ласковая - Андрей Дашков - Ужасы и Мистика