Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки - Виленский Лев (Лейб) Вульфович

Мотив напитков, чаш и вод пронизывает данную суру Корана. Видимо, эта была одна из причин, по которой мамелюкский наместник провинции Бильад Аль-Шам (включавшей в себя нынешние Сирию, Иорданию и Израиль, никакой мифической «палестины», как мы видим, у арабов тогда не было) выбрал себе гербом чашу. Танкиз звали его, и его биография довольно слабо известна историкам. Он прославился как один из строителей Иерусалима; вопреки приказам из Египта, где сидел султан мамелюков, Танкиз приказал отстроить «башню Давида» и еще ряд укреплений в Иерусалиме (который мамелюки не планировали усиливать и развивать). Кроме того, Танкиз был последним из тех, кто приказал восстановить и привести в действие древний акведук Хасмонеев от Соломоновых прудов, воду которого велел использовать в банях у Храмовой Горы и в знаменитом, построенном по его приказу фонтане – чаше («Аль-Кас») для омовения ног недалеко от павильона Купола над Скалой.

Танкиз любил Иерусалим. При нем в городе появились несколько крупных зданий, в частности, так называемое медресе Танкизия, одно из самых красивых и крупных строений Иерусалима мамелюкского периода. Недалеко от Танкизии по приказу правителя были заложены три бани, Хаммам аль-Айн, Мустахам Дардж-аль-Айн и Хаммам а-Шифа (Баня Здоровья), источник воды в которой по легенде начинался из вод колодца Зем-Зем в Мекке. Так, про этот источник рассказывают следующее

Некий паломник из далекой Индии, приехал помолиться в Мекку, дабы припасть к подножию Каабы. Он, омывая ноги в колодце Зем-Зем, уронил в него свою медную чашу для омовения. После чего произнес: «Если Аллах хочет явить мне чудо, он, воистину, вернет мне чашу, которой я так дорожу». И вот, как-то, будучи с караваном в Эль-Кудс (Иерусалиме) он пришел омыть ноги в Хаммам а-Шифа, и вдруг увидел, как из устья источника лодочкой выплыла к нему его медная чаша, которую он уронил в Мекке в колодец Зем-Зем. Индус пал на землю и сказал «Бисмилла…", восхвалив Аллаха за мудрость его и чудеса, которые он творит истинно верующим.

Как бы то ни было, все три бани уже не функционируют, хотя еще в 80-ых годах Хаммам аль-Айн и Хаммам аль-Шифа притягивали к себе местное население.

Сук аль-Каттанин

Рядом с банями по приказу того же неутомимого Танкиза был построен Хан-аль-Танкиз, гостиница, в которой останавливались купцы. И тогда же Танкиз приказал замостить заново улицу, где стояли все эти строения, построить на ней двухэтажные дома с лавками в первом этаже, и покрыть сверху крышей. Так возник рынок Сук-аль-Каттанин, в начале которого стоял Хан-аль-Танкиз, а в конце новые ворота, прорубленные в стене Храмовой Горы (называвшиеся Баб-аль-Каттанин). Когда-то на месте этой улицы лежала долина Тиропеон, начинавшаяся от Гэй Бен-Инном и охватывающая Город Давида с левой стороны. Теперь на ней возник новый рынок, где торговали, в основном, тканями, откуда и произошло его название. Интересно, что до сего дня он сохранился в своем первозданном виде, поэтому если турист интересуется мамелюкской городской архитектурой XIV века – ему должно быть очень интересно посетить этот средневековый прообраз нынешних торговых пассажей.

Сук аль-Каттанин сначала имел большую популярность в среде торговцев и посетителей города Иерусалима, по его улице мусульмане восходили на Храмовую Гору. Но все же основным путем для паломников была улица Давида и ворота Шальшелет в конце ее, поэтому постепенно первоначальная слава Рынка Тканей начала меркнуть, и если в начале 15 века он еще являл собой пеструю и веселую картину, то в конце 19 века, перед приездом в Иерусалим кайзера Вильгельма II, турецкие власти обеспокоились внешним видом некогда славных торговых рядов. Срочно были произведены покраска стен и потолков, новым камнем замостили улицу, и вычистили лавки от мусора и камней. Кроме того, для каждой лавки, даже давно заброшенной, соорудили красивые деревянные двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В 1918 году эти двери пошли на растопку, а лавки снова превратились в мусорные кучи. Турки оставили Иерусалим, на их место пришли англичане.

Англичанам понравился пришедший в запустение рынок, они увидели в нем потенциал для туристов, и по приказу главного иерусалимского архитектора, старый рынок уже который раз расчистили, и в нем появились разного рода кустарные мастерские по изготовлению тканей, поделок из дерева и камня, ювелирные лавочки и многие другие, интересные туристам предприятия. Но вновь ненадолго. Во время арабского восстания против англичан в 1936—38 годы рынок опустел.

Только в 90-ых годах прошлого века иерусалимская мэрия дала деньги на восстановление Сук-Аль-Каттанин. С этого времени мамелюкский рынок служит местом притяжения туристов, любителей старины, желающих купить сувениры и антиквариат. В Рамадан на рынке устраиваются представления. Жизнь снова начала кипеть на старой широкой улице между лавок, и идут по ней степенно арабы, направляясь помолиться на Храмовую Гору.

Многие воды Иерусалима

Водоснабжение Иерусалима от глубокой древности до наших дней, связанные с этим проблемы, источники вод вокруг города.

Начиная с глубокой древности, Эрец Исраэль страдала от недостатка воды. Земледелие на достаточно плодородных землях полностью и целиком зависело от сезона зимних дождей. Недаром каждый день в обязательной трехразовой молитве верующий иудей зимой молит о дожде, а летом – о росе утренней. Эта древнейшая молитва произносилась все 2000 лет изгнания еврейского народа, даже в тех странах, где в ней не было никакого смысла, символизируя неразрывную связь каждого молящегося с Землей Израиля. Тема воды красной нитью проходит сквозь Тору и весь иудаизм, вода связана с ритуальной и физический чистотой. В Торе приводится записанная Моше древнейшая песнь евреев времен кочевки по Синайской пустыне

Кладезь, излейся!

Пойте ему!

Кладезь! – князья ископали его,

добрые из народа изрыли его

посохами своими, своими жезлами!

(Бемидбар (Числа), 21, 17—18)

А в своем плаче о погибших Шауле и Йонатане царь Давид говорит

Да не будет вам ни росы, ни дождя,

горы Гильбоа!

Да не будет вам плодоносных полей!

Ибо там повержен мощный щит,

щит помазанника Шауля!

Без крови мертвых, без тука мужей

не возвращался Ионатанов лук,

не возвращался без дела Шаулов меч!

Шауль и Ионатан,

радость и краса!

Не разлучились они и в смерти своей.

Были они легче орлов,

Были они крепче львов!

(Шемуэйл 1, 1, 19—27)

То есть самое страшное проклятие для плодородных галилейских гор Гильбоа – лишение росы и дождя.

В те времена, когда евреи пришли в Землю Израиля, она же Ханаан, в стране были следующие источники воды:

1. Река Ярдэн (Иордан) и озеро Киннерет (Генисаретское),

2. Река Яркон, впадавшая в Средиземное море севернее Яффо,

3. Река Кишон, впадавшая в Средиземное море у Кармеля,

Остальные реки и речушки, которые русский человек пожалел бы и называть так за их мелководье, наполнялись водою только зимой, когда дожди лили непрерывно, а в горах иной раз выпадал снег. Летом же вся территория Земли Израиля высыхала. Но положение спасали многочисленные родники, и вырытые колодцы.

Зимой наполняется водохранилище Бет-Зайит

В районе основанного более 4000 лет назад Иерусалима было всего два источника – Эйн-Рогель и Гихон (Геон), из которых самым многоводным считался Гихон. Он-то и являлся основным источником воды для маленького городка Уру-шалема, в котором жило хананейское племя иевусеев, народа, родственного евреям по языку и происхождению, но полностью отличавшегося от них религией. Иевусеи почитали многих богов, в том числе Ашейру, Анат, Баала, Эля и других богов общехананейского пантеона. Сам по себе Уру-шалем, окруженный стенами, находился немного поотдаль от источника Гихон, и поэтому иевусеи прорыли к нему почти вертикальную шахту, а сам источник окружили циклопическими укреплениями. Эта шахта была использована царем Давидом, который послал отряд специально тренированных воинов, пробравшихся по шахте и захвативших Уру-Шалем в Х в. до н. э. С тех пор город стал столицей Давида, и имя Иерушалаим вошло в душу и кровь еврейского народа, как символ самого народа и его более чем трехтысячелетней государственности. Но речь сейчас будет не об этом.