Городская фэнтези – 2008 - Сборник

И годами жить, зная о проклятии, с каждым годом, каждым днем приближаясь к роковой развязке!.. Сьорэнн Брандесьер сумела состряпать мщение по высшему разряду, ни с какой стороны не объедешь. Если только… Гертье ощупал пальцами гладкое, крепкое топорище. Один удар! Всего один! Главное своими руками. Иначе отчего Рагна так стремилась умереть сама, по собственной воле? Не от рук его родичей, распоряжающихся холодом как оружием… Убийство тоже подчинено правилам. Убить оскорбителя на дуэли ‑ значит смыть бесчестие, а если его сбросит лошадь, если он споткнется на лестнице, утонет, отравится, повесится ‑ сатисфакции не будет, уязвленная честь навсегда останется неудовлетворенной. Но получение сатисфакции можно передоверить ‑ прежде всего единокровным родичам; на этом основаны все процедуры кровной мести ‑ все сеньориальные файлы и вендетты.

Видимо, Рагна что‑то заподозрила в его остановившемся взгляде и топоре, замершем в наполовину поднятой руке. Она не проронила ни звука, но глаза ее наполнились слезами.

Двуручный пожарный топор тяжел и остер. Сила, с какой Гертье делал из мебели дрова, была велика. Взмах, блеск ‑ и проклятие рассеется, разлетится теплыми алыми брызгами, сольется с постели на пол дымящейся, замерзающей вишнево‑красной струйкой. Атталина с улыбкой пойдет под венец, больше не боясь объятий огня.

«Я погибла», ‑ подумала Рагна, ощущая неотвратимую близость смерти. Каменный взгляд Гертье приказывал не уворачиваться и не шевелиться, чтобы все удалось с одного удара.

Подняв топор ‑ Рагна ахнула, спрятав лицо в ладонях, ‑ Гертье всадил его в доски пола.

‑ Становится прохладно. Я, пожалуй, оденусь.

Надевая честерфильд и картуз, он с трудом двигал руками и туго поворачивался застывшим туловищем. Он всегда относился к холоду легко, даже любил прохладную погоду и считал умение переносить мороз фамильным свойством наряду с ночным зрением и тонким слухом, но сегодня это свойство начало изменять ему. Холод охватывал тело, проникая вглубь, от кожи в плоть. Гертье разминал пальцы, но это почти не помогало от нарастающей скованности. Поводив глазами, он отметил, что инеистый пушок начал появляться на обоях и на потолке комнаты. Сонливая усталость подкрадывалась, наливая тяжестью руки и ноги, заставляя веки смыкаться, а голову ‑ клониться под весом дремоты.

Он очнулся и поднял глаза, заслышав деликатный, негромкий стук в дверь. Вырвав из пола топор, он оглянулся на Рагну ‑ та совершенно зарылась в покрывала и тонко всхлипывала. Поразмыслив, Гертье отставил топор, но расстегнул пальто, чтобы удобней было достать револьвер.

Гереон и Кефас стояли в шаге от порога, такие же свежие и нечувствительные к морозу, как и в прошлый раз. Похоже, замки и засовы не могли их удержать ‑ они ждали только приглашения, чтобы переступить рубеж.

‑ Вы что‑нибудь надумали, монсьер дан Валлероден? Времени у вас было вполне достаточно, чтобы выпить кофе.

‑ Если оно есть. А поскольку у меня нет кофе, я не могу его выпить и, следовательно, не дам вам ответа.

‑ Ах вот в чем причина… Это поправимо, ‑ Гереон протянул ему мешочек, пахнущий хорошо обжаренными кофейными зернами. ‑ Примите в подарок. Преподносим от души, как близкому родственнику. Пейте ‑ и отвечайте.

‑ Я не обещал пить немедленно, ‑ Гертье нашел в себе солидный запас дерзости, хотя холод уверенно одолевал его. ‑ Возможно, вам придется ждать до утра.

‑ Боюсь, к утру вы уже не сможете ни пить кофе, ни отвечать, ни вообще делать что бы то ни было, свойственное живым людям, ‑ жестко молвил Гереон. ‑ Монсьер Гертье, советую вам умерить свое упрямство. Полагаю, что вы уже сделали ряд интересных и неприятных открытий по части родословной и дел между соседями.

‑ Да, вы на сей счет неплохо постарались.

‑ Что вам еще надо узнать сверх того? Теперь вам известно, кто та молодая особа, которую вы скрываете…

‑ Вы ошибаетесь, ‑ высокомерно ответил Гертье. ‑ Я проживаю один; никаких гостей в квартире нет.

‑ Полноте, кавалер, ‑ Гереон стал чуть фамильярней, ‑ не отрицайте очевидного. Вы не хотите компрометировать девушку? Поверьте, ваше доброе отношение к ней совершенно излишне. Она не та, чью честь и репутацию вам следует оберегать.

‑ Позвольте мне самому решать, кого оберегать, а кого ‑ нет. Вас не касается, находится или не находится кто‑то в моем доме, а ваше утверждение о молодой особе по меньшей мере бестактно. На первый раз прощаю, но ‑ не испытывайте мое терпение, оно не бесконечно.

‑ Я уверен, что она вам назвалась, ‑ продолжал Гереон как ни в чем не бывало, ‑ и не смолчала об отношениях, которые связывают ее с семейством Лейцев. Она гордится тем, что натворила. Вы поступили разумно, обезоружив ее. То, что она хочет сделать с собой, должны совершить мы… или вы сами. Только тогда проклятие утратит силу. Решайтесь, кавалер. На карту поставлена судьба ваших детей.

‑ Ничто не заставит меня изменить своему слову, ‑ помедлив, твердо промолвил Гертье.

Он сделал движение, чтобы вернуться в квартиру, но тут Гереон достал вексель и доверенность. Подъезд был освещен почти никак, но глаза Гертье различали все до мелочей ‑ и он увидел, какие именно бумаги предъявляет ему жемчужно‑серый господин.

‑ Простите, кавалер, но если вы ‑ вы один ‑ сейчас не покинете квартиру, эти улики окажутся в руках полиции. И вы отправитесь в тюрьму за подлог. Но прежде мы вызовем полицейских и будем понятыми при обыске. Надеюсь, вам известно, что по обвинениям в убийстве, государственной измене, изготовлении фальшивых денег и безнравственности полиция имеет право вторгаться в жилище без судебной санкции. Вашу гостью выведут из квартиры как шлюху, и ей придется объяснять судье, как и почему она ночевала у мужчины. Вам известно слово «позор»?

‑ А вам ‑ слово «честь»? ‑ Удар не пошатнул Гертье. ‑ напротив, прибавил ему стойкости, поскольку дело дошло до крайностей. ‑ Вы шантажируете меня, как мелкий подонок.

‑ Сударь!!! ‑ Гереон умел и рычать, но Гертье устоял, даже не шелохнувшись:

‑ Ваш следующий шаг будет попыткой войти без разрешения. Думаете, я не смогу вас остановить?

Гереон быстро укротил порыв гнева, вернувшись в позу серебряной статуи.

‑ Я против дуэлей между родственниками, ‑ произнес он ровным тоном. ‑ А то бы вы недолго прожили.

‑ Как знать; я метко стреляю. Родственные чувства не помешают мне принять ваш вызов. Можете присылать картель, в делах чести я всегда к вашим услугам. Будьте уверены ‑ я научу вас биться на равных.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});