Богачи - Юна-Мари Паркер

Рут протянула свою ухоженную, с безупречным маникюром руку к вазе и, зачерпнув пригоршню сладких орешков, принялась по одному отправлять их в рот. Наверное, вся беда в том, что у них появились дети. Сколько сил и нервов пошло на их воспитание! Рут вспомнила ту ночь, когда появился на свет Закери. Джо чуть не тронулся умом от счастья, когда после двух дочерей она родила ему сына. Он парил тогда на крыльях любви, осыпал ее цветами… Рут пригубила бренди, и глаза ее наполнились слезами.

Господи, как это было давно! Теперь у них с Джо раздельные спальни. Нельзя сказать, что Джо был хорошим любовником, но любой мужчина лучше, чем одиночество.

Через несколько кварталов от дома Тиффани остановила машину и открыла свой дорожный чемодан, чтобы еще раз проверить, все ли взяла с собой. В дорогу она захватила только самое необходимое. Драгоценности давно покоились в сейфе банка, меха — в специальном хранилище, так что с утра она лишь попрощалась с Глорией и, закинув чемодан в салон, отправилась в путь.

Обыденные, простые вещи — зеркало в серебряной раме, подаренное Хантом, фотография семьи, хрустальный флакон с духами — вдруг обрели для нее невероятную ценность. Тиффани с изумлением почувствовала, что уже скучает по дому. Она не сможет увидеться ни с одним из родных людей целых пять месяцев! А ее отцу, может быть, суждено никогда не узнать, какую жертву она приносит ради его благополучия. Если верить Сигу Хофману, она спасает его от длительного тюремного заключения.

Намного быстрее, чем она предполагала, ей удалось проскочить через туннель Линкольна и оказаться за пределами города. Нью-Йорк таял в дымке у нее за спиной, и назад пути не было. Впереди лежал Нью-Джерси. Все связи с прошлым порваны, ее ждет неизвестное будущее.

Охотничий уик-энд в замке подошел к концу, и Морган вместе с Гарри и его родителями провожала гостей.

— Мы чудесно провели время, — ворковала Генриетта Виллеслей. — Просто божественно!

Морган поцеловала ее в щеку и пригласила на ленч на будущей неделе. Наперебой звучали голоса:

— Это было замечательно.

— Нам с женой очень понравились видеофильмы… весьма занятное развлечение, — пробубнил пожилой генерал.

— Очень приятно было пожить в таком тепле. Я с ужасом думаю о возвращении в свой ледяной дом, — заметил министр.

Морган бросила взгляд в сторону графини и увидела, как та выжала из себя слабое подобие улыбки.

Когда на ступеньках лестницы появился Эндрю, Морган обратилась к нему с невинной предупредительностью:

— Вы ничего не забыли?

Он вспыхнул и смущенно рассмеялся.

— Нет, спасибо. — С этими словами он поцеловал тетю, пожал руки графу и Генри и снова обернулся к Морган.

— Вы уверены, что ничего не забыли? — настойчиво повторила она.

Эндрю молча кивнул и взглянул на графиню, ища ее поддержки, но она упорно смотрела в сторону, плотно сжав губы. Он сел в машину с остальными, и вскоре черный лимузин превратился в точку на дороге, а потом и вовсе растаял у горизонта.

— Ну, как я вас обставила, графиня? — шепнула Морган свекрови, когда граф и Гарри вышли на лужайку перед домом, чтобы поиграть с собаками.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — надменно ответила Лавиния и вошла в дом, силясь не дать волю ярости.

Морган усмехнулась и решила про себя утаить этот казус от Гарри, но все же присматривать за имуществом замка, который собиралась унаследовать.

16

Морган проснулась и сладко потянулась в кровати. Затем села и прислушалась. В доме царила полная тишина. Часы показывали начало одиннадцатого. Гарри давно ушел в галерею, а слуги, вероятно, прибирали внизу, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить сон хозяйки. Морган удобно устроилась, подложив под спину подушки, и позвонила, чтобы ей принесли завтрак.

В том, что они с Гарри теперь занимали раздельные спальни, были свои преимущества. Морган могла спокойно спать ночами и не спешить подниматься с утра. Гарри, конечно, был против, но как иначе утаить от него, что ее живот не вырос, а все такой же плоский, как раньше. Она с легкостью убедила его в необходимости спать раздельно, сославшись на доктора Снайдера, который запретил ей иметь физическую близость с мужем начиная с четвертого месяца беременности, чтобы избежать опасности выкидыша. Гарри очень расстроился, но смирился, согласившись следовать предписаниям врача ради блага ребенка. Кроме того, она теперь постоянно страдает от головокружений и тошноты, и единственный способ бороться с ними, это здоровый, крепкий сон.

— Как это ужасно, дорогой! — говорила Морган, обнимая Гарри за шею, и уголки ее губ плаксиво ползли вниз. — И все же будет лучше, если мы эти несколько месяцев поспим раздельно. Когда ты рядом, мне трудно удержаться от того, чтобы любить тебя… это сплошная мука.

Гарри понимающе согласился. Для него самого оказалось невероятно трудным каждый день видеть жену, соприкасаться с ней и подавлять в себе плотское желание.

Морган ни на мгновение не забывала о том, что срок ее беременности перевалил за пять месяцев. Она не снимала панталоны, удерживающие на ее животе маленькую подушечку, даже на ночь. Этот маскарад оказался очень эффектным. Одурачить такого неопытного простофилю, как Гарри, труда не составляло. Да и у остальных ее беременность не вызывала никаких подозрений, тем более что Морган только и говорила о предстоящих родах, покупке ползунков и обустройстве детской.

Перкинс постучался к ней в спальню и внес завтрак на серебряном подносе, покрытом накрахмаленной салфеткой.

— Спасибо, Перкинс.

— Прикажете приготовить ленч сегодня, миледи? — почтительно осведомился лакей.

— Еще не знаю. Я скажу вам позже.

— Как вам угодно, миледи. — Перкинс с поклоном удалился.

Чем бы сегодня заняться? Пригласить кого-нибудь на ленч? Отправиться по магазинам? Заскочить к портнихе? Морган вдруг почувствовала, что ей невероятно скучно, Она не знает, куда себя приткнуть, потому что у нее нет и никогда не было никакого настоящего дела. Ища выход раздражению, Морган чертыхнулась по поводу своих слуг. До чего же ей надоели эти назойливые, путающиеся под ногами люди. Шофер Дункан, например, по нескольку раз в день пристает к ней с расспросами, когда ей понадобится машина, и куда она собирается ехать. Прислуга родителей в Нью-Йорке вела себя совсем по-другому. Ее присутствие в доме не ощущалось, а когда хозяевам что-то требовалось, нужный человек оказывался тут как тут и ненавязчиво выполнял приказания. Когда Морган приглашала после спектакля на ужин друзей, прислуга быстро накрывала на стол и исчезала из поля зрения, понимая, что от нее больше ничего и не требуется. Здесь же слуги хотят работать по заранее составленному расписанию, знать о каждом ее шаге заблаговременно, готовятся к приему гостей за сутки и пытаются с точностью до минуты рассчитать, когда они понадобятся, а когда могут распоряжаться временем по собственному усмотрению.