«Дней минувших анекдоты...» - Иван Алиханов

И вот представьте, прихожу на тренировку уже в новом качестве — наставника. Разделись. Принесли мячи. Для начала я раскрываю перед ними свои замыслы. Раскрашиваю будущее в розовые и голубые тона. Хочу зажечь ребят. Что-то не получается. Ребята явно скучают. Ну, думаю, сейчас их расшевелю… Кладу мяч, ставлю перед собой игрока и начинаю «финт». (Тут Ассир вскакивает, начинает топтаться, делает мягкие движения тазом и ногами, как бы танцуя знаменитую теперь «ламбаду», руки несколько в стороны, как у испанского идальго, когда он раскланивается. На лице предельное старание — аж язык наружу! — и совершается чудо — все мы мысленно видим мяч, которым «дриблингует» Ассир.) Внезапно он останавливается и продолжает рассказ: Ребята неохотно пытаются что-то сделать. Еле двигаются. Ничего не получается. «Нет, нет, не так!» Он опять мечется туда и сюда, как бы поправляя ошибки, и вдруг в отчаянии восклицает: «Я мокрый, они сухие! Я им показываю новый, свой любимый финт». Ассир выплясывает перед нами. Язык его движется в ту и другую сторону в ритме движения ног… Вдруг он останавливается, укоризненно оглядывая нас, как будто мы — его подопечные футболисты, и разводит руками. Потом он видит уже не футболистов, а нас, и с немым вопросом в глазах говорит: «Вы понимаете, я мокрый, они сухие?» Фразу эту с переменой ударения на различных словах он повторял многократно, то ища сочувствия у нас, то укоряя отсутствующих футболистов, то взывая к небу. Настоящий Карцев со своими раками по три и по пять рублей.

Потом Ассир садился за стол, имитируя удары головой о столешницу, и вопил все ту же фразу.

В нашем институте ему было поручено, как я уже говорил, написать учебное пособие по тактике игры в футбол из опыта своей работы в тбилисском «Динамо». Но писал он нудно и непонятно. Забраковав несколько раз его творения, я сказал ему: «Хорошо. Вы не можете ничего написать. Начните с того, что поговорите с вашими бывшими игроками и запишите их высказывания на тему тактики игры в футбол». Ассир последовал моему совету. Однажды в институт пришел бывший вратарь тбилисского «Динамо» Сергей Шудра. Мы их оставили одних в библиотеке, чтобы не мешать творческому процессу.

Через некоторое время Ассир с очень серьезной миной выходит из библиотеки и говорит: «Идите, полюбуйтесь на ваш совет!» — «Расскажи, Серго, Иван Ивановичу, что ты мне говорил про тактику игры вратаря!» Шудра очень серьезно рассказывает: «Когда подается угловой, то моя тактика заключается в том, чтобы передо мной стоял кто-либо из наших игроков. Обычно это был Бердзенишвили. Это очень важно, так как игроки противника всегда норовили наступить мне на бутсы, чтобы я не мог прыгнуть, или плюнуть мне в глаза, чтобы я не видел мяча… Потом, ребята из других команд знали, что грузины очень злятся, если их матерят. Они нарочно перед штрафным или пенальти подходили и ругали меня, чтобы я занервничал. Когда кто-нибудь бежал ко мне, я старался отходить подальше. Вот такая у меня была тактика…»

— Ну, что же мне теперь делать? Поместить в книгу «Тактика игры в футбол» эти плевки в глаза? Или, может быть, у вас, Иван Иванович, есть еще один хороший совет? Так я вас слушаю!

На вопрос о том, почему он ушел из футбольной команды, у него была припасена еще одна байка:

— Если вам нужен стекольщик, вы пойдите на Солдатский базар на биржу ремесленников и спросите у тех, кто там толчется: «Ты, случайно, не стекольщик?» — «Нет, я сантехник, а стекольщики в том углу сквера стоят». Но представьте себе, что есть вакансия на первого секретаря, неважно какого масштаба. Попробуйте сделать такой эксперимент — постройте в одну шеренгу всех работников аппарата и спросите: «Кто считает, что он справится с работой первого секретаря, два шага вперед, шагом марш! Кто из них вызовется?» Ассир прикладывает ко лбу руку козырьком, как бы всматриваясь в одного оставшегося на месте и определяет: «А, это безногий инвалид!»

Каждый с радостью возьмется за работу, на которой никто не отвечают ни за что. В крайнем случае, секретари могут поменяться номерами… Если у секретаря все же возникнет опасение, что он в каком-то деле «не петрит», он тут же вызовет референта.

Но даже подумать, что кто-либо из партсекретарей не разбирается в тонкостях футбола — уже крамола! Ведь футбол — правительственная игра, и каждый из них норовит дать руководящий совет тренеру, а в случае проигрыша вызвать его «на ковер». Из-за наших постоянных проигрышей я стал частым посетителем Центрального комитета партии. Представляете себе этот синклит уверенных в своей значительности людей, презирающих тебя и за проигрыш и вообще «кто ты такой?» И начинается пытка:

— Объясните нам, товарищ Гальперин, по какой причине вы проиграли «Спартаку»?

Отвечаю:

— «Спартак» вообще для нас традиционно трудная команда. Соотношение наших выигрышей и проигрышей об этом красноречиво говорит…

Меня тут же прерывают:

— Значит, вы готовились к проигрышу. Я вас правильно понял?

— Нет, конечно, вы меня не так поняли, — говорю я. — Мы, конечно, рассчитывали выиграть, но нам не повезло… Как раз на последней тренировке получил травму ведущий игрок имярек. Он не мог играть в полную силу. С другой стороны, в команде противника появились два мощных защитника, которые выключили из игры еще такого-то…

— Это мы все видели на стадионе! Нас интересует причина проигрыша. Вы можете ее назвать?

Я продолжаю:

— После первого случайно забитого нам с дальнего расстояния «в девятку» гола, в первом тайме ваш помощник велел мне усилить нападение, и мы стали играть тремя атакующими, ослабив защитные линии, и нам забили еще гол.

— Мы здесь думали, что за команду отвечает старший тренер. Оказывается, вы готовы отвечать за выигрыш, а за проигрыш должно отвечать ЦК? Значит, вы не можете назвать нам причину поражения?

Я понимаю, что сделал политическую ошибку и стараюсь смягчить моих мучителей, говоря о промахах в тактическом плане. Однако мою длинную тираду прерывают.

— Мы вас вызвали не для того, чтобы выслушивать лекции. Нас интересует один вопрос: почему проиграла команда? В чем причина?

Мне уже нечего говорить, и я начинаю плести чушь по поводу необъективного судейства. Вспоминаю, что в течение последних дней на тренировочной базе не было «Боржоми».

— Так бы и сказали с самого начала, — слышу я обрадованный голос первого секретаря.

И тут я понимаю, что это единственная причина, по которой они могут принять ПОСТАНОВЛЕНИЕ. В ЦК могут быть приняты лишь два типа решений: первое — обеспечить команду постоянным снабжением «Боржоми» и второе — выгнать тренера.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});