Большое приключение. Пепел - Кирилл Клеванский

Юноша раз за разом погружался в воспоминания, на себе ощущая все то зло, что он принес своими и чужими руками в мирные города и поселки. Крики людей стали для него кипящим маслом, стекающим с плеч, тела убитых горожан — копьями, бес пощады рвущими податливую плоть. Все вокруг зашлось в безумной пляске столь же сумасшедшей агонии.

Эша рвало, а он все скоблил грудь, уже давно обломав ногти и содрав кожу и мясо до самой кости. По щекам текло что-то горячее и соленое, а затуманенный разум начал вдруг осознавать такие простые для человека вещи, как похоть, страсть, желания, мечты, зависть, гнев, подлость, честь, благородство, смерть, и что-то еще, пока лишь теплящееся на границе обливающейся кровью души.

Спустя ровно девять месяцев после появления на безымянной планете Эш закричал от той боли, что никогда еще прежде не испытывал.

— Что ты сделал со мной?! — кричал он, мысленно проклиная спокойного монаха. На траву упала прозрачная капля, больше похожая на дождевую. Эш вытер щеку, неверяще глядя на пальцы. — Что это? — спросил он.

Но так и не услышал ответа — сознание не выдержало выпавших на его долю испытаний и подернулось чернотой.

Желтокожий человек нагнулся и провел рукой над грудью потерявшего сознания человека. В тот же миг все раны затянулись, а кровь, будто по волшебству, втянулась обратно в кожу. Монах взвалил на плечи бесчувственное тело и безмолвно пошел на восток. Лысый путник спешил домой — на гору Мок-Пу, в монастырь, где, возможно, с помощью братьев станет возможным спасение души этого странного юноши.

26й день месяца Зунд, 322й год, лес Теней.

Арлун рванул вперед, оставляя за собой словно арку из пространства, не дрожащего от падающих капель. Клинок засиял синими молниями и ударил о посох, охваченный яростным пламенем. Затрещала земля, взрываясь под ногами волшебника и превращаясь в футовый овраг. На лице Пепла засияла предвкушающая ухмылка. Как давно он уже не сражался в полную силу и вот достойный соперник, пусть и, без сомнений, подосланный тем человеком.

— Третья форма: единение!

Рыцарь лишь на мгновение ослабил хватку, когда увидел, что его противник воплощает сразу две формы. Но даже доли мгновения хватило самому разыскиваемому преступнику, чтобы наотмашь ударить посохом и запустить рыцарь в далекий полет.

Арлун пролетел десяток футов и врезался в высокий дуб. Тот затрещал и треснул у основания, заваливаясь на бок, будто гигант, поверженный юрким карликом. Сплюнув комок крови, мастер меча вскочил на ноги. Но теперь пришел его черед защищаться. Он вскинул клинок, и падающий с немыслимой высоты магик ударил огненным посохом о перекрестие стали и гарды. Глухой треск заглушил рев грома. На этот раз воронка образовалась под ногами рыцарь.

Победитель турнира оттолкнул мага и встал в комичную стойку. В первый раз смертельный прием был применен в бою, а не в тренировках, оставляющих длинные порезы на стволах деревьев. Сталь рассекла сотни капель, звуча будто хорошо настроенная лютня. Пепел успел лишь выставить перед собой посох, как ударная волна накрыла его с головой. За спиной в воздух взлетела рассеченная трава, а вскоре послышался ужасающий треск. Земля дрожала, когда, словно скошенные исполинской косой, с грохотом падали десятки деревьев.

По рукам магика побежали кровавые змейки, а на предплечье Арлуна чернел кошмарный ожог. Два мастера сошлись в сражении, но все же не могли разгуляться в полную силу. Каждый из них сдерживал ревущую в теле мощь. Один не мог рискнуть жизнью жены, а другой, сам того не понимая, стоял на страже компаньонов, не заметивших, что их обуял вовсе не естественный сон. И тем не менее сражение было страшным и внушающим.

Деревья то вспыхивали факелами, сгорая за долю мгновения, то падали, разрубленные на тысячи щепок. Меч то и дело бил о посох, высекая искры и оставляя за собой дорожку «сухого» воздуха. От странной, мистичной музыки рассекаемых капель начала кружиться голова, но Пепел продолжал воплощать волшебные формы.

Выбросив руку вперед, словно сжимая не посох, а копье, Эш создал на навершии огненный бур, принятый Арлуном плоскостью клинка, окутанного ревущим красным светом. Рыцарь сделал полушаг влево, и на развороте рубанул клинком. Сверкнула молния, ударив между сталью и незащищенной спиной магика. Рыцарь, думавший, что природа на его стороне и дождь поможет «музыкальному приему», теперь понял, что гроза помогала не только ему, но и противнику.

Пепел вздернул посох над головой и с неба спустился желтый дракон. Он заревел и ударил в землю, где мгновением ранее стоял великий мечник.

Арлун, тяжело дыша, смотрел на то как черное небо исторгало десятки молний, готовых поразить не только маленького человечка, но и спалить все вокруг. В ярости битвы Пепел зашел слишком далеко. Он забылся, применяя слишком сильные заклинания, нарушив тем самым молчаливое соглашение между двумя Странниками.

— Аура клинков!

И в тот же миг молнии исчезли, так и не достигнув земли. Исчезли и капли дождя. Нет гроза все еще бушевала где-то там, в вышине, но тяжелые капли не могли дотянуться до земли — им мешали мечи. Они появились словно из ниоткуда. Тысячи, десятки тысяч серебряных клинков вырастали из земли, возникали прямо в воздухе и разрезали изнутри падающие деревья.

Арлун применил второе умение, записанное на свитке, что по счастливой случайности получил небезызвестный мечник Лари Криволапый. Умение, способное поразить целый полк или раскромсать на кусочки небольшой замок, тем не менее старательно обходило стороной домик с небольшой пристройкой.

Мечник принял низкую стойку, вытянув клинок перед собой. Ливень из мечей рухнул на Пепла, скрыв его фигуру под лавиной мерцающей стали. Рыцарь задышал ровнее — он, как и любой творец, наивно счел свое творение идеальным.

Эш ударил посохом о землю и мириады мечей истлели в пламени. С посоха спал огненный покров и лишь красные вены и кожа говорили о том, что магик не отменил третьей формы.

— Четвертая форма: — глаза рыцаря расширились от страха. Нет-нет, он боялся вовсе не за себя, а за жену, безмятежно спящую в доме, пребывая во власти сонного зелья. — Созидание!

Когда на землю вновь хлынули дождевые потоки, а стены сруба задрожали от грома, небо прорезал волчий вой. Вокруг мага кружились сотни волков, сотканных из пламени. Но сколько бы не было обманчиво это видение, оставляемые следы на паленой траве не заставляли сомневается в том, что когти и клыки у них остры как у настоящих.

Пепел вновь вонзил посох в землю и теперь уже его «лавина» накрыла собой мечника. Арлун разил пламя, заставляя огненных зверей исчезать подобно выплюнутым костром искрам. Но сколько бы они ни бил, сколько не разил, а волки все равно находили плоть. Рыцарь зарычал от боли, когда клыки и когти резали кожу, а тела оставляли страшные ожоги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});