Темный контракт. Том 4 - Александр Андреевич Лобанов

получает от поглощения душ?

— Ты всегда любила людишек, — со смесью брезгливости и презрения бросил враг. — Неужели в нашем возрождении, ты сделала ставку на них?

— Они забавны… Для тебя, Разум, они лишь пища. Но я видела их потенциал. Ко мне вы не прислушались и мы пали! А этот мальчик… — я почувствовал теневые прикосновения на своём обездвиженным теле. — Он перспективный. И его сжирать я не собираюсь, как ты своих носителей…

— Интуиция… ты всегда себе на уме. Даже пожертвовала собой, чтобы возродиться в нужное время. Но ты всегда много мнишь о себе! Я позволил тебе немного погулять, но после этого боя у меня не останется врагов, и я приду за тобой. Пожру, и ты станешь служить мне!

Я молчал и анализировал речи существ, что пришли из других миров… Первое, что я понял сразу: нельзя быть предвзятым и пользоваться привычной логикой. И стоило признать, что для данных существ всё возможно, как только имена начали обретать смысл.

Если считать, что серьга, кольцо, наруч и браслет — всё части единого ключа, то почему нельзя считать, что в них заключены не разные демоны, а фрагменты единой личности. В наруче — Интуиция, которая не раз хвасталась предвидением. В серьге — Разум, что строит сложные планы и создаёт технологии. В перстне, вероятно, что-то вроде Совести, которая защищает от демонических проявлений. Даже интересно, что же в остальных?

Но главное, если я правильно понял — части стремятся собраться, чтобы стать сильнее и ключ полноценно мог функционировать. И на основе этих выводов можно уже вступать в диалог.

— Так, значит, весь этот балаган, лишь для того, чтобы найти другие артефакты и пожрать их? Безраздельная власть в империи и её ресурсы для возвращения демонов? Но я не совсем понимаю, зачем тебе принцесса — власти мало?

Вполглаза я наблюдал за происходящим на поле боя — разрыв в небе ещё висел. И Дмитрия там откровенно избивали. Иначе назвать то, как его кидали по арене, просто не получалось. Хотя… Должен признать, парень до сих пор не пропустил ни одного прямого удара.

Даже когда сквозь песчаное облако на Дмитрия обрушилось три молниеносных удара, два из них он заблокировал, а от третьего увернулся, вновь разрывая дистанцию. Но, вероятно, должное в такой выдержке стоило отдать не умениям парня, а родовым способностям Романовых по манипулированию временем.

У Дмитрия имеется родовой дар, которым он почти наверняка сейчас пользуется после каждого удара, отматывая время на секунды или минуты, чтобы оценить ситуацию и правильно парировать или уклониться.

Это единственное, что позволяло выдержать силу и скорость Расстригина.

— Нет, власти ему достаточно… ему нужен новый носитель, — усмехнулась тень за спиной. — Думаешь, почему он постоянно прыгает из тела в тело? Тела не выдерживают силы отожравшегося на душах демона. Ему нужна молодая кровь… Сильная. Императорская!.. От семени демона!

— Замолчи! — рык демона сотряс внутренний мир.

Но я уже всё понял: будущий ребёнок принцессы и демона — его тварь сможет вырастить под себя, в правящем роде, ещё и с огромной мощью. А возможно, это поможет существу сбросить привязку с артефакта-серьги.

Воистину, планы у демона Разума глобальные… Ну а я понял, что, возможно, зря дал своей тени столь обильно пировать в Парадайзе. Интересно, чего это мне будет стоить?

Додумать я не успел, так как Дмитрий Романов неожиданно перешёл в контратаку. Очередной взмах двуручной махины он пропустил над собой, а сам рванул вперёд со всех ног, сокращая дистанцию. Расстригин попытался сместиться в сторону, но на середине движения дёрнулся обратно, уклоняясь от брошенной даги.

Двуручный меч, преодолев звуковой барьер, устремился в спину Романову… Но шпага уже летела в глаз Расстригину. Шея духовного наставника взбугрилась, и тот на невозможной скорости сумел сдвинуть голову. Почти…

Лезвие скользнуло по щеке Расстригина, после чего бритвенное лезвие отсекло ухо духовному наставнику. То самое, заветное ухо с серьгой. Молодец парень. Прислушался к моему совету!

Сердце пропустило удар в надежде, что лишившись артефактов, демонический паразит покинет тело. Но полмига спустя в спину Дмитрия прилетел удар, отшвырнув его в сторону, частично прорубив доспех, так что на чёрном лезвии остались алые следы крови. А Расстригин в ярости взревел.

Нет! Всё же предположение профессора Борменталя оказались правдой — серьга лишь ретранслятор по передаче души. Вот только лишившись данного ретранслятора, демон оказался заперт в человеческом теле. А раз так, то после смерти он не сможет отправиться на перерождение.

Расстригин и сам это прекрасно понимал. И в глазах демона перед собой я прочитал, что он не хочет рисковать — играть со временем может не только Дмитрий, но и марионетка духовного наставника — император собственной персоной.

А, значит, пора действовать. Мы с Дмитрием достаточно притупили внимание врага, притворяясь беспомощными.

— Пришло время вернуть услугу, — тихий шёпот отозвался эхом в духовном мире, играя на струнах долгов и призывая самых жутких из моих контактёров. — Вы можете отомстить! И умереть… тогда вы станете свободны.

Мой духовный аватар выгнуло судорогой, когда он стал проводником для сотен и тысяч душ, которые пережили бойню, устроенную Интуицией в зелёном солнце и после уничтожения Парадайза. Нити паутины, в которые я влип, мгновенно испарились, не выдержав силы, которая проходила через меня.

Руки сомкнули в хлопке, и этим коротким жестом я направил поток душ в демоническое существо. Но я не хотел кормить демона душами. Нет! Пальцы изогнулись, создавая руну, и поток душ стал не просто структурированным, но принял образ чистого света. Что может стать смертоноснее для существ из мрака?

Такой подставы Разум не ожидал и первый удар пропустил. И атака оказалась столь сокрушительной, что тело демона запузырилось и стало капать, кожа и плоть слезали пластами, словно тварь попала в кислоту или под сильную дозу радиации.

В реальном мире Расстригин и вовсе замер — сражаться на два фронта проблематично. И этим преимуществом воспользовался Дмитрий: рапира вонзилась в грудь Расстригина, куда-то в подреберье с левой стороны. Металл, даже наполненный маной, с трудом проходил сквозь мышцы. И возникало чувство, словно