Движущая сила - Фрэнсис Дик

– Ну, – сказал я, – а Джерико Рич?

– В пятницу. Когда ты перевозил лошадей миссис Инглиш.

– А в другой день не приходил?

– Гм... да, конечно, во вторник, беспокоился, как мы справляемся с его заказом. Я тебе говорила, помнишь?

– Смутно.

– Я ему сказала, что мы будем перевозить его лошадей три дня подряд, и сообщила подробности.

– Понятно. Теперь Лорна Липтон, сестра Моди Уотермид?

– Она мимо ходит, когда с собакой гуляет. Ты ведь знаешь. Иногда заглядывает, чтобы... ну, тебя увидеть. И в пятницу заходила, только ты уже уехал.

– А раньше на неделе?

– Точно не помню, в какие дни, – ответила Изабель с сомнением.

– Ладно, – сказал я, – а ты не помнишь, кто-нибудь спрашивал Дейва накануне его отъезда в Ньюмаркет?

– Что?

Я повторил свой вопрос.

Изабель наморщила лоб.

– Не помню, чтоб кто-то спрашивал, но поклясться не могу. В смысле... ах да! Мистер Рич интересовался, не едет ли Дейв с первой партией его лошадей в Ньюмаркет, но я сказала, что нет, у нас не хватает водителей из-за гриппа, и Дейв повезет рысаков в Фолкстоун. Ведь в Фолкстоун, правильно? – Она в отчаянии посмотрела на компьютер. Без его поддержки она чувствовала себя потерянной, но, с моей точки зрения, неплохо справлялась и самостоятельно. – Кажется, я ему сказала, что Дейв повезет двухлеток в девятиместном фургоне в четверг.

Я погладил ее по руке в знак благодарности и вышел во двор. Нина за мной.

– Что за путаница, – сказала она. – Как вы можете держать все это в голове?

– Я и не могу. Все время что-то забываю. – И мне по-прежнему хотелось спать, что не способствовало ясности мысли.

Фургоны постепенно разъезжались, и двор, лишившись большей части стада этих чудовищ, выглядел пустовато. На своих местах остались только три фургона – тихие, чистые, сверкающие на солнце, я бы сказал, величественные.

– Вы ими гордитесь, – воскликнула Нина, следя за моим лицом.

– Лучше б мне этого не делать, а то с ними что-нибудь случится. Я так любил свой “Ягуар”... впрочем, ладно, что уж тут.

Из конторы вышла Изабель и вздохнула с облегчением, увидев, что я еще не ушел. Звонит секретарша Бенджи Ашера, сказала она. Не могли бы мы немедленно послать еще фургон, потому что мистер Ашер забыл, что у него сегодня пара участвует в барьерной скачке для новичков в Лингфилде, в последнем заезде?

– Она сказала, мистер Ашер совершенно забыл, что они заявлены, – доложила Изабель. – Потом он вдруг испустил вопль и потребовал, чтобы лошадей немедленно отправили. Она говорит, там сейчас кузнец приделывает им номера для скачек и ругается на чем свет стоит. Что мне ей сказать? Она ждет. Мистер Ашер рядом орет благим матом. Мне все прекрасно слышно. Льюис уже повез туда первых двух, мистер Ашер говорит, что времени возвращаться у него нет. Ну как?

– Немедленно пошлем еще фургон.

– Но... ты сам сядешь за руль? Все разъехались.

– Я поеду, – предложила Нина.

– Ах да. Простите... конечно. – Изабель поспешила назад в контору и вскоре вернулась с подтверждением заказа, добавив не без удовольствия:

– Мистер Ашер в данный момент мечется, разыскивая своего второго жокея.

– Найди Нине хорошую карту, пожалуйста, – попросил я. – Отметь на ней ипподром. – Нине же я сказал:

– Я провожу вас до конюшни Бенджи Ашера. Оттуда справитесь?

– Разумеется. Какой фургон?

Мы вместе посмотрели на те, которые остались.

– Поедете на фургоне Пат, – сказал я, указывая на четырехместный фургон, – тот самый, на котором вы ездили в первый день. Не забывайте, что у него под днищем контейнер, хотя в данном случае это вряд ли имеет значение.

– Все равно послежу, – улыбнулась она. – Что это за тренер такой, забывает, что заявил лошадей на скачки – На самом деле тут нет ничего удивительного. Тренеры часто делают самые невообразимые ошибки, например заявляют не тех лошадей даже на крупных скачках, а о других забывают вовсе. Бенджи, разумеется, нечто выдающееся, но он не единственный, кто требует транспорт за полчаса до поездки. Еще тренеры часто меняют свои планы, иногда в последний момент. Да так и интереснее.

– Хорошо, что вам это нравится.

Мы вместе сверились по карте, куда ей ехать, убедились, что все нужные бумаги на месте, и поехали – я впереди, она сзади – к конюшне Бенджи Ашера, которую было не так просто найти.

Сам он стоял, высунувшись из окна второго этажа, поливая своих незадачливых конюхов ругательствами и градом указаний. Ко мне он, вместо приветствия, обратился со следующим приказом: “Пусть твой водитель наденет мои жокейские цвета”.

Нина помогла конюхам погрузить двух молодых расстроенных жеребцов, которые дико озирались вокруг и мелко дрожали. Как я заметил, Нинино присутствие успокаивающе действовало на лошадей. Такой же сильной естественной способностью обладал и Дейв. В конце концов нервные создания послушно зашли по сходням в фургон, так что ни завязывать им глаза, ни применять грубую силу не пришлось. Бенджи даже перестал причитать. Нина и старший конюх подняли сходни, жокейские цвета были вывешены над кабиной, два запыхавшихся конюха забрались на пассажирские сиденья, и фургон наконец был готов к отправке.

Нина со смехом сказала мне через окно:

– Они говорят, что впереди, с Льюисом, едет новый старший конюх, так он не знает, что мы подвезем еще пару. Ему нужно будет их заявить и оседлать. Придется ему побегать.

– Позвоните Изабель и попросите ее предупредить Льюиса, – сказал я.

– Слушаюсь, босс.

Она уехала в хорошем настроении, а я вдруг подумал, жаль, что она у нас временно. Хороший работник и приятный человек эта Нина Янг.

Бенджи закрыл окно и удалился, совсем как один из героев в фильме “Джеффри Бернард болен”. Я все-таки ожидал, что он возникнет на пороге, но он не появился, и я уехал.

Проехав немного по дороге, я замедлил ход, увидев человека, ведущего лошадь в поводу, – вполне привычное зрелище для Пиксхилла. Лошадь шаталась из стороны в сторону, а конюх все дергал и дергал за повод, отчего бедняга шаталась еще больше. Я осторожно обогнал эту странную пару, остановился и пошел им навстречу.

– Помочь? – спросил я.