Ярость - Генри Каттнер

— Клей, — закивал маленький человек и потащил Сойера еще быстрее. Они остановились на вершине холма. Под ними разворачивалась битва. Было ясно, что проводнику хотелось бы пройти прямо здесь, через ряды сражающихся, к воротам города, но он понимал, что в данный момент это невозможно.

Сойер посмотрел на темную громаду Хомада, плавающего у них над головами. Остров прижался к самому дну Хомада. Две трети острова высовывались из-под материка, образуя гигантскую площадку перед воротами города.

В верхнем мире все еще шел дождь. Часть острова была защищена от дождя. Но в одном месте на остров падали струи дождя. Сойер посмотрел вверх и узнал это отверстие.

— Идем, — сказал он и потащил своего проводника за руку.

Но тот неожиданно начал сопротивляться и показал куда-то вдаль.

Сойер взглянул туда и увидел среди деревьев Нете. Лицо ее пылало возбуждением и яростью. Она старалась держаться в тени, чтобы Изверы ее не видели, но глаза ее вспыхивали огнем, когда она смотрела на холм, за которым прятался Сойер.

— Она знает, что мы здесь, — сказал Сойер, хотя и знал, что человек не может понять его. — Нам нужно поскорее убраться отсюда. Идем!

Однако он не тронулся с места. Он заметил, что глаза у Нете были какими-то странными. Он стоял, охваченный изумлением, неожиданная идея начала формироваться в его мозгу.

Случайно один из дикарей повернул голову к Сойеру, и тот увидел его глаза. Такие же глаза, как у Нете. Большие, овальные, сверкающие как бриллианты и чуть-чуть раскосые. Единственная разница заключалась в том, что в ее глазах светился разум, а глаза дикарей были совершенно пустые.

Гид Сойера снова потянул его за собой. Сойер неохотно повиновался, все еще раздумывая над странной идеей, которая возникла у него в голове, хотя, казалось, она не имеет к нему самому никакого отношения. И снова ему не удалось уйти. Его внимание привлекло то, что происходило внизу.

Извер шел вперед, как карающий ангел, и гнал перед собой дикарей своим пламенным кнутом. Длинный нож, брошенный рукою дикаря, полетел в него. Извер усмехнулся с божественным презрением. Нож ударился о грудь, закутанную в ледяной плащ, и отскочил от нее, как от стальной стены. Вспышка молнии озарила Извера. Нож упал на землю.

Но Извер встал, как замороженный. Он стоял бесконечно долгие секунды, лицо его внезапно стало неподвижным, глаза остекленели. Затем вокруг него вспыхнуло пламя, озарившее поле битвы. В следующее мгновение Извера не стало.

И Селли, и Хомы отскочили назад, как будто их обожгло. Они недоумевающе смотрели друг на друга, тупо качая головами, а затем их ряды вновь сомкнулись, и битва разгорелась с новой силой.

"Когда Извер расходует больше энергии, чем у него есть, он… испаряется…" — так сказала Нете.

В смятении от того, что он увидел, Сойер повернулся. Ему нужно было еще кое-что сделать, прежде чем он вернется в город. Причем сделать в строжайшей тайне, чтобы даже гид ничего не знал.

— Идем, — сказал он, уводя Хома от места боя. — Мы поднимемся там, где я упал.

Дождь хлестал через знакомое отверстие, которое находилось на высоте десяти футов. Сплетенные корни деревьев достигали поверхности острова.

— Сначала ты, — сказал Сойер, делая соответствующий жест. Хом взялся за корни и в мгновение ока скрылся из виду.

Сойер последовал за ним более медленно, внимательно осматривая стены колодца. Это казалось чудом, но он увидел знакомую нору, закрытую камнем. Сойер перевел дух, вытащил камень, сунул руку в нору, и вот он уже держит эту чудесную и ужасную, пульсирующую теплом золотую полоску — Огненную Птицу.

Сойер сунул ее в карман и быстро поднялся наверх. Его встретил улыбающийся Хом и помог выбраться на твердую почву.

Дважды во время их путешествия по городу Хом замирал на месте, затем затаскивал Сойера в подворотни, где они пережидали, пока пройдет отряд солдат или патруль. Город кишел солдатами, но его гид обладал шестым чувством — чувством опасности, благодаря чему они прошли без особых приключений.

Но вот впереди они увидели слабые огоньки. Сережки Нете?!

"Вот оно что! — подумал Сойер. — Она спряталась, когда солдаты Богини начали атаку на остров. А теперь она хочет выследить меня. — Он нащупал в кармане теплую полоску и задумался. — Она не видела меня, когда я забирал Птицу. А сейчас она не может схватить меня. Она просто будет следить за мной и выжидать удобного момента".

Гид похлопал Сойера по плечу и начал возиться с дверью. Наконец дверь открылась. В кромешной тьме они спустились по корявым ступенькам, вылезли в низкое окно и, оказавшись на узкой темной улице, пошли быстрым шагом.

На ходу Сойер подумал о том, что ему следует ублажить Альпера, в руках которого его жизнь и который может в любой момент нанести смертельный удар. И он начал шепотом уговаривать Альпера, своего невидимого врага, пока они шли по улицам незнакомого города в неизвестное место.

И вот они свернули направо, в узкую глухую улочку, где противно пахло навозом и сырой шерстью. Гид Сойера отбил пальцами какой-то сигнал на двери, мгновенно появились два Хома, заглянули им в лицо, пошептались и исчезли. Дверь открылась. Сойер и его провожатый проскользнули внутрь.

Фонарь, распространяющий запах горящего масла, висел на балке под низким потолком. Он раскачивался, и странные тени мелькали по углам. Головы пятнистых лошадей сонно склонились к кормушкам. Под самым фонарем, в круге света, сидели куры. А вдоль стен стояли лавки, где сидели люди. Все головы мгновенно повернулись к ним, когда они вошли.

Это были Хомы. Они сидели, вытянув ноги. Глаза их поблескивали в свете фонаря. Они были готовы к любой угрозе, откуда бы она ни исходила.

А в дальнем конце этого сарая сидел на тюке сена старый толстяк Хом, держа на коленях полосатого кота. Возле него на разостланном голубом плаще лежала Клей, подложив руку под щеку. Лицо ее было испачкано в саже, из-под верхней губы трогательно выглядывали белые зубы.

Старик ласково погладил ее по голове. Ее глубокие голубые глаза открылись, она все еще не могла отойти от сна. Затем она вскочила на ноги и крикнула:

— Сойер!

Она бросилась к нему, улыбаясь и протягивая руки. Сойер обрадовался этой встрече. Было так приятно увидеть снова знакомое лицо и услышать английские слова. Но она заговорила на своем языке, оживленно, чуть задыхаясь.

— С тобой ничего не случилось? — спросила она. — А я сплю! Это я вовлекла тебя в такие неприятности, когда пришла просить помощи. Мне очень жаль… Я…

— Говори по-английски, — перебил ее Сойер. — Я не понимаю вашего языка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});