И.о. поместного чародея. Книга 2 - Мария Заболотская

было поздно.

– Ну что ж, – Мелихаро отряхнулся и размял ноги, затекшие от неподвижности. – Тогда я следую за ним. Вряд ли сегодня там много народу, а бедолагу этого я запомнил в лицо в тот раз, когда мы за ним следили. Авось не спутаю.

– Он черноволос, худ и остронос, – напомнила я на всякий случай, и Мелихаро направился к харчевне. Конечно же, он все еще считал, что мы запланировали опаснейшую глупость, но я знала, что демон никогда мне не откажет, пусть даже для порядка и станет поначалу многословно и сварливо спорить.

Честно признаться, еще недавно я не ценила его отношение ко мне так, как оно этого заслуживало, и даже испытывала раздражение, стоило только демону в очередной раз покориться моей воле. Мне казалось, что он поступает подобным образом лишь для того, чтобы молчаливо упрекнуть меня в равнодушии, напомнить о своей безответной привязанности и заставить меня испытывать чувство вины. Но теперь, когда мне пришлось припомнить, как легко обманывали и предавали меня все те, кому я доверялась, запоздалая благодарность к единственному существу, на которое я всегда могла положиться, затеплилась в моей душе. Мне все чаще бывало стыдно за то, как неблагодарно я обращалась с демоном в прошлом. От постоянно возвращающейся мысли о Сальваторе мне становилось не по себе – я не знала, как спасти Мелихаро от возможной мести чародея. Спрятать демона от его хозяина было невозможно, находиться с ним рядом – опасно, бросить и сбежать – подло. Я изнывала от неизвестности, собственной беспомощности и самых черных подозрений, заставляющих меня сомневаться в каждой крупице информации, которой я владела. Даже холод и сырость донимали меня не так сильно, как сомнения и страх перед будущим.

Из харчевни за все то время, что я следила за ее дверями, вышло не более пяти человек, и ни один из них не походил на Озрика даже издали. Мелихаро тоже не показывался, и я внушала себе, что это добрый знак – все идет так, как я задумывала. Флакон с дурманящим зельем я держала наготове. Нужно было всего лишь капнуть его на тряпицу и прижать ее к носу секретаря на пару секунд. Резкий запах уже впитался в мои пальцы, и я знала, что одного его было достаточно для того, чтобы угодить за решетку, если вдруг на эту темную улицу все-таки решит заглянуть ночной дозор.

Я повторяла себе, что не собираюсь причинять никакого зла Озрику, что удовольствуюсь краткими ответами на свои вопросы, что лучшего выхода все равно не сыскать – однако тряслась так, что зуб на зуб не попадал, и причиной тому была вовсе не осенняя промозглая ночь. За последние несколько лет я хорошо обучилась терпеливому ожиданию в засаде, но сейчас даже это умение не помогло мне сосредоточиться как следует и выбросить из головы все посторонние мысли.

Лишь когда я увидала на пороге харчевни знакомый силуэт, хладнокровие ко мне частично вернулось. То была такая же охота, как та, что я вела почти каждую ночь на околицах Эсворда, разве что добыча оказалась чуть крупнее. "Зато слух и нюх у Озрика явно хуже, чем у крысолака, да и корпение над бумагами вряд ли добавило ему здоровья", – подбодрила я себя. Следом за Озриком показался Мелихаро, чью лохматую рыжую шевелюру невозможно было не узнать, и я почувствовала себя чуть увереннее – меньше всего мне хотелось обознаться и утащить на пустырь постороннего изгардца.

Я прислушалась и убедилась, что Мелихаро по-приятельски переговаривался с Озриком – видимо, они успели познакомиться за кружкой пива. Должно быть, Озрику редко выпадали столь приятные вечера – я помнила его, как редкого зануду, мало располагающего к себе людей. “Что ж, за все хорошее приходится платить” – сурово подумала я, подобравшись для прыжка.

Зелье Огилье из запасов магистра Леопольда оказалось вполне качественным – бедняга секретарь успел лишь коротко хрюкнуть перед тем, как осесть на землю. Я подхватила его с одной стороны, Мелихаро – с другой и мы потащили Озрика вниз по улице.

– Этот малый – редчайший бриллиант среди секретарей, – пропыхтел демон. – Он посоветовал мне новый способ ведения учетных книг – блестящее решение, говорю, как смыслящий в этом деле человек. Госпоже Стелле необычайно повезло с таким помощником! Какое счастье, что вы решили не бить его по голове. Гнусным преступлением было бы отшибить ум у знатока своего дела.

Я ничего не отвечала, сосредоточившись на том, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях, которыми кое-где вымостили улицу, видимо, для того, чтоб случайный прохожий уж точно переломал себе ноги, забредя в эти края.

Не успели мы протиснуться в заброшенный двор, как я тут же услыхала сдавленные икающие звуки, то и дело переходящие в устрашающий рев, достойный минотавра.

– Мессир, – окликнула я Леопольда. – Это мы, можете прекратить распугивать всю округу!

– Легко сказать! – отозвался пошатывающийся магистр, появившись откуда-то из зарослей. Даже при свете фонаря, который он держал в руках, было видно, насколько он зелен лицом.

– Бесы б вас утащили, – покачала я головой, то ли осуждая, то ли сочувствуя. – Вы совсем себя не щадите, мессир.

– Напоминайте себе об этом каждый раз, как вздумаете меня упрекать в лени, – ничуть не смутился Леопольд, и, внезапно оживившись, прибавил, ткнув пальцев в сторону бесчувственного Озрика:

– Ба! Так вот тот голубчик, которого мы будем пытать!

– Святые небеса! Мы никого не будем пытать, я же говорила! – поспешно окоротила я магистра, с опаской на него покосившись. – Уймите свои изуверские порывы! Воистину, в вас таится множество сюрпризов, мессир, и хоть бы один из них оказался приятным...

Леопольд подавил вздох сожаления и принялся бестолково помогать мне вязать Озрика по рукам и ногам. Когда мне показалось, что секретарь никак уже не сможет извернуться или позвать на помощь, я достала второй флакон, содержащий еще более вонючую настойку, нежели Огилье – она способствовала приведению в чувство. Спустя пару минут секретарь расчихался, затем открыл слезящиеся глаза и утробно взвыл, сразу же поняв, в каком бедственном положении оказался. Мне и самой не нравилось то, что сейчас происходило, поэтому я не стала ходить вокруг да около. Поставив между нами фонарь так, что свет его падал на мое лицо, я присела напротив пленника и произнесла:

– Господин Озрик, если вы согласитесь ответить на наши вопросы, ничего худшего, чем вы испытываете сейчас,