Опасное наследство - Кен Фоллетт

Отель занимал три плотно примыкающих друг к другу здания, и Мики не сразу разобрался, где находится номер одиннадцать, но через три минуты уже стоял у нужной двери.

Это был тесный грязный номер, заставленный некогда модной, но теперь полуразвалившейся мебелью. Положив цилиндр с тростью на стул, Мики приступил к методическим поискам. В письменном столе обнаружилась копия статьи в «Таймс», которую он свернул и положил в карман. Но этого было недостаточно. Тонио мог оставить где-нибудь еще одну копию или переписать статью заново. Чтобы придать своим заявлениям вес, он должен сопроводить их какими-то доказательствами, и именно эти доказательства и искал Мики.

В нижнем ящике стола он нашел роман, озаглавленный «Герцогиня Содома», который тоже подумал было взять с собой, но решил, что это слишком рискованно. Ящики комода он перевернул и вытряхнул на пол, но, кроме рубашек и нижнего белья, из них ничего не выпало.

Понятно, что Тонио не стал бы прятать доказательства на видном месте. Мики посмотрел под комодом, под кроватью и в шкафу, потом взобрался на стол и посмотрел на шкафу, но не увидел ничего, кроме толстого слоя пыли.

Он сорвал простыню с кровати, прощупал подушки и перевернул матрас. Под матрасом он наконец-то нашел что искал, – большой конверт с кипой бумаг, перевязанных лентой, какой пользуются юристы.

Но не успел он изучить бумаги, как услышал доносящиеся из коридора шаги.

Кто-то прошел мимо двери и двинулся дальше.

Мики развязал ленту и просмотрел документы. Все они были составлены на испанском языке и заверены печатью адвоката из Пальмы, столицы Кордовы, – данные под присягой письменные показания свидетелей, видевших своими собственными глазами, как избивали и казнили рабочих на принадлежащих семейству Мики нитратных шахтах.

Прежде чем засунуть бумаги в карман пальто, Мики приложил связку бумаг к губам и поцеловал ее. Молитвы его были услышаны.

Он уничтожит эти показания, но сначала перепишет все имена и адреса свидетелей. Пусть адвокаты сохраняют у себя копии, но без самих свидетелей они бесполезны. Дни их сочтены. Он перешлет адреса отцу, а отец-то уж быстро с ними разделается по-своему.

Не упустил ли он что-то еще? Мики внимательно оглядел комнату. Полнейший беспорядок. Нет, ничего тут больше не найти. Без заверенных показаний статья Тонио не имеет никакой ценности.

Мики вышел из номера и спустился по лестнице.

За стойкой в холле сидел наконец-то откуда-то вернувшийся администратор, который поднял голову и удивленно спросил:

– Могу я поинтересоваться, что вы тут делаете?

Мики ничего не ответил. Если он остановится и заведет разговор, администратор запомнит его лицо. А так, если он направится прямо к двери, не говоря ни слова, подумает, что перед ним просто грубиян. Мужчина за ним не вышел.

Минуя проход между домами, Мики услышал слабую просьбу о помощи. На улицу выползал Тонио, оставляя за собой кровавый след. Мики едва не стошнило. Скривившись в брезгливости, он отвернулся и пошел дальше.

III

После полудня богатые дамы и праздные джентльмены наносили друг другу визиты. Занятие это было довольно утомительным, и Мэйзи приказала слугам четыре дня в неделю говорить, что ее нет дома. По пятницам же она принимала посетителей – за один вечер человек двадцать-тридцать, почти всегда одних и тех же: кружок Мальборо, евреи, «прогрессивно» настроенные женщины, такие как Рейчел Бодвин, и жены самых влиятельных деловых знакомых Солли.

К последней категории относилась и Эмили Пиластер. Ее муж Эдвард в последнее время много общался с Солли по поводу строительства железной дороги в Кордове, и Мэйзи подумала, что именно поэтому Эмили нанесла ей визит. Но когда в полшестого все разошлись, она продолжала сидеть в гостиной.

Хорошенькая девушка лет двадцати, не более, с огромными голубыми глазами выглядела такой несчастной, что Мэйзи совсем не удивилась, когда та наконец робко спросила:

– Извините, пожалуйста, но могу ли я поговорить с вами об очень личном?

– Конечно же. В чем дело?

– Надеюсь, я не обижу вас, но мне действительно больше не с кем обсудить этот вопрос.

Мэйзи догадалась, что сейчас речь пойдет об интимной проблеме. По этому поводу к ней уже обращались не в первый раз. Приличные девушки надеялись получить от нее советы о том, о чем не смели спрашивать своих матерей. Причиной тому, вероятно, были слухи о ее сомнительном прошлом, хотя, возможно, и то, что она просто казалась им опытной и знающей женщиной, которой можно доверять.

– Меня трудно обидеть, – сказала Мэйзи. – Так о чем вы хотели поговорить?

– Мой муж меня ненавидит, – ответила Эмили и залилась слезами.

Мэйзи стало ее жалко. Она помнила, что Эдвард вытворял еще в старом «Аргайл-румз», и, по всей видимости, с тех пор он лучше не стал. Женщину, которой не повезло стать его супругой, оставалось только пожалеть.

– Видите ли, – бормотала Эмили сквозь рыдания, – его родители хотели его женить, но самому ему этого вовсе не хотелось, поэтому они предложили ему большую сумму и партнерство в банке, и тогда он передумал. И я согласилась, потому что мои родители хотели выдать меня замуж; он казался вполне приличным человеком, а я хотела, чтобы у меня родились дети. Но я никогда ему не нравилась, а теперь, когда он стал партнером в банке и когда у него есть свои деньги, ему противна сама мысль обо мне.

Мэйзи вздохнула.

– Боюсь, это прозвучит грубо, но ваше положение ничем не отличается от положения многих женщин.

Эмили вытерла глаза платком и попыталась сдержать слезы.

– Я знаю, и я не хочу, чтобы вы думали, будто я жалею себя. Я понимаю, что мне в моем положении остается пользоваться тем, что есть. Если бы только у меня родился ребеночек! Это все, что я желаю!

Мэйзи подумала, что для многих женщин дети действительно становятся выходом из сложной семейной ситуации.

– А имеются ли причины, по которым у вас не может родиться ребенок!

Эмили беспокойно заерзала на диване, не скрывая смущения, но на ее детском личике отразилась решительность.

– Я замужем два месяца, но до сих пор ничего не случилось.

– Это довольно маленький срок, чтобы…

– Нет, я хочу сказать, что и не ожидаю беременности.

Мэйзи понимала, что таким девушкам бывает трудно объяснить подробности, поэтому постаралась задать наводящие вопросы.

– Ночью он приходит к вам в кровать?

– Поначалу приходил, но теперь нет.

– А когда приходил, что-то шло не так?

– Дело в том… в том, что я не совсем представляю, что именно должно происходить.

Мэйзи вздохнула. Как матери вообще позволяют идти к алтарю своим дочерям, которые совершенно ничего не знают об отношениях между мужчинами и женщинами? Она вспомнила, что отец Эмили – методистский священник. Очевидно, это тоже не способствовало ее просвещению.

– Происходит вот что, – начала она деловым тоном. – Ваш муж целует вас и дотрагивается до вас, после чего его штука твердеет и удлиняется. Он вставляет ее вам между ног. Многим девушкам это нравится.

Эмили покраснела.

– Да, он целовал меня и дотрагивался, но больше ничего не было.

– А его штука твердела?

– Было темно.

– Вы ничего не чувствовали.

– Он однажды попросил погладить его там.

– И на что это было похоже? Она была твердая, как свеча, или мягкая, как червяк? Или средняя, как сосиска, прежде чем ее сварят?

– Скорее мягкая.

– И когда вы гладили ее, она твердела?

– Нет. Он очень рассердился, ударил меня и сказал, что я ни на что не гожусь. Я и вправду виновата, миссис Гринборн?

– Вовсе нет, это не ваша вина, хотя мужчины обычно обвиняют во всем женщин. Так часто бывает, и это называется «импотенция».

– А почему так бывает?

– Причины бывают разными.

– Это значит, что у меня не будет ребеночка?

– Нет, пока его штука не затвердеет.

Казалось, Эмили вот-вот снова разрыдается.

– Мне так хочется ребеночка! Я так одинока и несчастна, но если бы у меня был ребеночек, со всем остальным я бы смирилась.

Мэйзи задумалась над тем, что не так с Эдвардом. Раньше он не был импотентом. Чем она может помочь Эмили? Надо бы выяснить, случается у него так только с женой или со всеми. Вероятно, об этом ей может рассказать Эйприл Тилсли, ведь Эдвард до сих пор посещает заведение Нелли, как во время последней встречи поведала ей Эйприл. Правда, это было год назад, ведь светской даме трудно поддерживать дружеские отношения с хозяйкой самого известного в Лондоне борделя.

– Я знаю кое-кого, с кем раньше был знаком Эдвард, – начала Мэйзи осторожно. – Эта женщина могла бы помочь нам выяснить, в чем его проблема.

– Вы хотите сказать, у него есть любовница? – с дрожью в голосе спросила Эмили. – Прошу вас, ничего не скрывайте от меня, я должна знать правду.

«Какая решительная девушка», – подумала Мэйзи. Пусть Эмили и наивна, но она твердо намерена добиться того, что хочет.