Исчезнувшая армия царя Камбиса - Пол Сассман

— Плевать мне на вашу армию!

— Лжете! Лжете! Точно так же, как и я, вы сгораете от желания узнать, что там, внизу. Мы слеплены из одного теста!

— Вы себе льстите.

— Да-да, Лакаж, из одного! Мы оба живем в прошлом. И вами, и мной движет страсть как можно глубже зарыться в него. Нам мало просто знать, что где-то в песках погребена великая армия. У каждого руки чешутся найти ее, стать первым. Для нас обоих невыносима мысль, что история пытается скрыть свои тайны. О, я отлично вас понимаю! Лучше, чем вы сами. Спрятанное под песком беспокоит вас больше собственной жизни. Больше жизни вашей прекрасной спутницы.

— Бред! — выкрикнул Дэниел. — Бред умалишенного!

— Вот как? — Дрейвик усмехнулся. — Не уверен. Я могу на ваших глазах перерезать ей горло, и все же втайне от себя самого вы будете желать мне успеха. Вы одержимый, Лакаж. Вы — наркоман. Как, разумеется, и я.

Дэниел не сводил с него взгляд, и на мгновение Тэйре показалось, что слова немца задели в душе археолога некую струну. Во взгляде молодого человека вспыхнул стыд, почти отвращение, будто его прилюдно вывернули наизнанку, показали то, что он сам не готов был в себе признать. Но продолжалось это лишь мгновение. Качнув головой, Дэниел сунул руки в карманы.

— Трахать тебя в рот, Дрейвик…

— Уверяю вас, — ухмыльнулся гигант, — уж если говорить об этом, то здесь им заниматься буду исключительно я.

Он выразительно посмотрел на Тэйру и подал знак охранникам. Прикладами автоматов те начали теснить пленников вниз.

— Не вздумайте попытаться бежать, — бросил им в спину Дрейвик. — Если вас не убьет жара, то зыбучие пески — наверняка. Обойти их невозможно. В самом деле, почему бы мне именно так и не избавиться от ненужных свидетелей? Это будет куда интереснее, чем пуля в затылок.

Развернувшись, немец зашагал к пирамиде. На дне долины кто-то затянул заунывную песню.

32

ЛУКСОР

В холмах, среди узких расщелин эль-Курна, у инспектора Халифы имелось укромное местечко, где в благодатной тени можно было без помех предаться размышлениям. Туда-то он и направился.

Свое потайное убежище Юсуф обнаружил еще много лет назад, когда впервые приехал в Луксор. Это была расположенная примерно посредине склона тесная ниша, откуда открывался великолепный вид на Долину царей. Здесь в полном одиночестве Халифа просиживал часами, и в каком бы смятении ни находились его чувства, какими бы тяжкими ни казались думы, вниз он всегда спускался умиротворенным. Юсуф прозвал нишу «скитом». В мире не существовало места лучше, чтобы побыть наедине с собой. Или с Аллахом.

Когда Халифа добрался до «скита», солнце уже клонилось к закату. Откинувшись на прохладную известняковую плиту, Халифа долго не сводил взгляда с бурых, местами в редких светло-серых проплешинах вершин. Далеко внизу сновали крошечные, похожие на муравьев фигурки людей. Он достал из пачки «Клеопатры» сигарету, закурил.

После разговора с Хассани инспектор кипел от ярости. Первым побуждением было отказаться от новой должности и продолжить расследование. В опасности находились жизни двух человек — если только эти двое еще живы. Юсуф не мог отвернуться от них. Как не мог забыть участи Сулеймана, Найара и Икбара. Не давала покоя и память о брате, Али.

И все же Халифу мучили сомнения. Отбросить их не хватало сил. Как ни крути, жизнь не боевик со счастливым концом. Презирая себя, Юсуф признавал: да, реальность пугает.

Как будто судьбе мало того, что ему предстоит свести счеты с Саиф аль-Тхаром! Но теперь появились противники и в собственном лагере. Одному Аллаху известно, кто они, какими силами располагают. Судя по поведению Хассани, силы у них серьезные.

«Я не сумею защитить тебя», — сказал босс. При этом он имел в виду не столько карьеру Юсуфа, сколько его жизнь. Может быть, даже жизни его близких. Так есть ли у Халифы право ставить под удар тех, дороже кого для него не существует? Он ничем не обязан ни Найару, ни Икбару, ни Сулейману, ни этой парочке англичан. Али? С Али дело обстоит иначе, однако стоит ли игра свеч? Не разумнее ли действительно отказаться от расследования? Принять новую должность, съездить в Исмаилию? Да, после этого его нещадно будет грызть совесть, но по крайней мере он останется жив, вместе с Зенаб и детьми.

Отшвырнув окурок, Юсуф провел пальцем по высеченным в мягком камне иероглифам. На боковой стене ниши виднелись три картуша [42]: Хоремхеба [43], Рамсеса I [РамсесI — первый фараон девятнадцатой династии (хотя некоторые считают таковым Хоремхеба). Правил ок. 1307 — 1306 до н. э.] и Сети I [Сети I — фараон девятнадцатой династии, отец Рамсеса II [Рамсес II — третий фараон девятнадцатой династии, один из величайших правителей древнего Египта. Правил ок. 1290 — 1224 до н. э.]. Правил ок. 1306 — 1290 до н. э.]. Ниже шла надпись: «Руку к сему приложил скриб великого Амона, сын Ипу». Значит, на этом самом месте сидел три тысячи лет назад писец фараона, любовался тем же, что и Халифа сейчас, видом и, кто знает, испытывал те же чувства.

— Как поступить? — прошептал Юсуф. — Где истина? Ответь, сын Ипу! Подай мне знак. Потому что, уверен…

Сверху посыпались камни. Халифа поднял голову: на нешироком карнизе стоял мужчина в лохмотьях.

— Простите, простите Аллахом, заклинаю простите! — монотонно прогнусавил он, хлопая себя ладонями по щекам. — Безмозглый ишак забрел в чужой огород.

Стянув узлом полы галабии [44] на тощих бедрах, бродяга неловко спустился в расщелину.

— Ты говоришь с духами, — почти невнятно пробормотал он. — Я тоже. Их здесь множество. Тысячи. Миллионы. Есть добрые есть злые есть ужасные. Я видел!

С этими словами сумасшедший уселся у ног Халифы.

— Я живу с ними я их знаю. Они повсюду. — Грязный палец ткнул в стену чуть ниже головы Юсуфа. — Вот один вот другой. Вон еще. Привет духи! Они меня тоже знают. Они всегда голодные как я. Мы все голодные. Очень. — Мужчина извлек из-за пазухи мятый бумажный сверток. — Скарабея хочешь [45]? Лучше не бывает.

Халифа покачал головой.

— Не сегодня, мой друг.

— Посмотри другого такого в Египте не найдешь. Посмотри пожалуйста.

— В другой день.

Сумасшедший оглянулся и с улыбкой прошептал:

— А антикварные штучки? У меня есть. Отличные.

— Я из полиции. Следи за тем, что говоришь.

Улыбка исчезла.

— Сделал этими руками. Подделки. Не настоящие. Фальшивки. Ха! Ха! Ха!

Юсуф кивнул, закурил новую сигарету. Взгляд нищего был как у собаки. Испытывая жалость к попрошайке, инспектор бросил ему пачку.

— Бери и оставь меня в покое, договорились? Хочу побыть один.