Генерал Скобелев. Казак Бакланов - Анатолий Корольченко

Первыми же выстрелами был сражен генерал Петрусевич. Пуля угодила ему в грудь.

— Вперед, детуш… — не договорив, он затих.

Возникла сумятица.

— Генерал убит! Убит!

Этим воспользовался неприятель. Тяжелые ворота, которыми тщетно пытались казаки овладеть, вдруг распахнулись, и оттуда вынеслась конница. Врубившись в пешие ряды, всадники вовсю действовали кривыми саблями, пытаясь пробиться к телу генерала и захватить его.

Часть конницы повернула к лощине, где находились казачьи кони. Кто-то закричал:

— Спасай коней!

Но тут на помощь подоспели пехотные роты. Выстроившись на пути всадников, они открыли по ним залповый огонь, заставив их повернуть.

В схватке кроме генерала погибло двадцать человек, еще вдвое больше было ранено. Хоронили в тот же день, в общей могиле.

— В одном деле они положили головы, в одной могиле лежать, — сказал Михаил Дмитриевич, с трудом сдерживая слезы. — Пусть земля им будет пухом.

Возвратившийся из персидской базы Гродеков предложил возглавить новую атаку Курганчи, но Скобелев не согласился. Он не скрывал горечи неудачи. Потерять столько солдат и даже генерала из-за какой-то калы!..

Отряд небольшой, оторван на значительное расстояние от баз и гарнизонов, рассчитывать на помощь не приходится, а потому на счету каждый солдат.

— Не станем рисковать. Нужны силы для штурма, — ответил он Гродекову. — Крепость должна пасть, или все мы ляжем у стен ее.

После схватки у Курганчи начальника ее гарнизона Куль-батыра возвели в герои, а Тыкма-сардар воспрял духом. Он собрал в крепости большой совет — маслахат.

— Мы драться умеем, тому подтверждение победа у Курганчи. И совсем нам не страшен Ак-паша со своим войском. Сразили седого генерала, снесем голову и Ак-паше. И не будем ожидать, когда он нападет, отныне мы первыми его атакуем, — говорил Тыкма.

— У него много пушек, — высказал кто-то.

— А у нас втрое больше храбрецов. А еще больше всадников, — ответил сардар.

— Он подбирается к стенам, чтобы их разрушить, а, может, даже и проникнуть в крепость. Они словно мыши в норах.

— Мы не позволим приблизиться им дальше рва. А потому повелеваю день и ночь не смыкать глаз, следить за ними, быть наготове.

После долгих разговоров пришли к согласию в один из ближайших дней предпринять нападение, перебить наглецов в их траншеях, чтоб впредь неповадно было продолжать работы. Тут же разработали план нападения, определили силы, поставили задачи.

— О том никто не должен знать, — предупредил сардар. — Смерть тому, кто проговорится иль донесет Ак-паше.

— Да будет так!

Никто из командования отряда не ожидал неприятности в тот вечерний час. Солнце только закатилось, было еще светло. Полк апшеронцев находился на правом фланге осадного участка, подчиненного полковнику Куропаткину. Закончив дневные работы, солдаты собирались уходить в лагерь… Трудились они с рассвета, и предстоящий отдых казался вожделенным.

— Поторапливайся! Не мешкать! — слышались голоса унтеров.

И только они направились по траншее в тыл, как со стороны рва и видневшихся неподалеку трех кал послышалась частая стрельба и крики бегущих текинцев.

— Алла-а! Алла-а!

У передних ружья, а у тех, что за ними, в руках сверкали кривые лезвия сабель.

Выйдя из крепости с противоположной стороны, они скрытно пробрались по рву и глубокому ложу пересохшего ручья к позициям Апшеронского полка и будто выросли из-под земли. На немногочисленный батальон катилась лавина в несколько тысяч воинов.

— К бою!.. К бою!.. Изготовьсь! — послышались команды офицеров.

Побросав лопаты, кирки, ломы, которыми до того орудовали, солдаты схватились за ружья.

— За-алпо-ом! — командовал рыжеусый прапорщик, держа в руках револьвер. — Пли!

Выстрелы прогремели вразнобой, неприцельная стрельба не причинила потерь атакующим. И второй залп не мог их остановить.

Справа, оттуда, где находилась, позиция батареи, ударило орудие, но и картечь не смогла сдержать бегущих. Второе орудие выстрелило почти в упор по атакующим. В следующий миг схватка вспыхнула на самой позиции. Словно неудержимый поток, сметающий все на пути, лавина текинцев, поддерживаемая стрельбой из крепости и трех недалеких кал, растекалась по укрепленной равнине, направляясь к лагерю отряда. Находившиеся в траншеях и ходах сообщения, блиндажах и укрытиях солдаты сопротивлялись изо всех сил, но тщетны были их усилия.

В короткое время пали две артиллерийские батареи и редут с тяжелыми орудиями, уступили позиции три роты апшеронцев, и лишь одной удалось остановить неприятеля залповой пальбой, но и она оставалась почти окруженной. Не долго сопротивлялись и защитники полкового штаба, где хранилось знамя части…

Скобелев находился в штабной юрте, когда прогремели первые выстрелы.

— Это у Куропаткина, — определил Гродеков.

Выстрелы переросли в пальбу, и не было сомнения, что там, у крепости, вспыхнула схватка.

— Объявить тревогу, немедленно направить гонца, — приказал генерал. — А мне подать коня.

Та-та-та-та, — настойчиво пропела труба, играя тревогу. Дежурный казак помчался верхом. Ординарец генерала бежал за генеральским конем. Забегали, замельтешили штабные.

Вскоре от Куропаткина примчался офицер, доложил, что на них напали текинцы, их численность никак не менее четырех, а может, и пяти тысяч, они теснят апшеронцев и атакуют позиции артиллерии.

— А где сам полковник? — Лицо у Скобелева покрылось пятнами, в глазах блеснул знакомый зеленый огонек.

— Там он, пытается остановить неприятеля.

— Прозевали атаку! Да где же конь? Где казаки?

— Конь здесь, ваше превосходительство, а казаки сейчас прибудут, — доложил Гродеков.

Он не стал дожидаться донцов. Огрев плетью жеребца, понесся в сопровождении ординарца к месту схватки. За ним устремилась казачья сотня.

Куропаткин находился на своем командном пункте.

— Доложите обстановку! — потребовал от него Скобелев.

Стараясь придать голосу уверенность и спокойствие, полковник объяснил суть произошедшего, подтвердив, что численность неприятеля велика, никак не менее пяти тысяч. Отметил стойкость солдат Туркестанского батальона, продолжавших удерживать позиции, сообщил, что понесли потери артиллеристы.

Завидя Скобелева, примчался командир правофланговой части полковник Козелков. Он сообщил, что роты подчиненного ему Закаспийского батальона отражают неприятельские удары и готовы контратаковать. Генералу было достаточно коротких сообщений, чтобы не только уяснить обстановку, но и принять смелое решение: предпринять наступление на флангах противника с тем, чтобы зайти ему в тыл. В сопровождении полковников он помчался к апшеронцам, которые выдерживали основной натиск.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});