Обнаженная для тебя - Сильвия Дэй

— Ева, давай будем честны. Ты желаешь, чтобы я имел полный контроль. Для тебя важно то, что ты можешь доверить мне заботу о тебе. Ничего дурного здесь нет. Более того, я нуждаюсь в том, чтобы ты доверяла мне настолько, что покорно согласилась бы на этот контроль.

Мысли мои путались. Он так тесно прижимался ко мне, что мое тело мучительно ощущало каждый дюйм его мускулистой плоти.

— Вовсе я не покорная.

— Ты со мной. А если оглянешься назад, то поймешь, что тебя все время неудержимо тянуло ко мне.

— Ты очень хорош в постели. И более опытен. А потому я позволяю тебе проделывать со мной все, что угодно. Извини, если не сумела доставить тебе такое же наслаждение.

— Не мели ерунды, Ева. Ты сама прекрасно знаешь, как я наслаждаюсь, занимаясь с тобой любовью. Будь моя воля, я бы вообще ничем другим не занимался. Но мы говорим не об играх, от которых я торчу.

— Значит, мы говорим о том, от чего торчу я?

— Да. Мне так казалось, — нахмурился он. — Ты расстроилась. Я не хотел… Проклятье! Я считал, что откровенный разговор сможет нам помочь.

— Гидеон… — Глаза мои наполнились слезами. Он выглядел не менее смущенным и уязвленным, чем я. — Ты разбиваешь мне сердце.

Отпустив мои запястья, он подхватил меня на руки и понес из своего кабинета через коридор к закрытой двери.

— Поверни ручку, — тихо произнес он.

Мы оказались в слегка пахнувшей свежей краской комнате, где горела одинокая свеча. Несколько секунд я находилась в полной растерянности, поскольку решительно не могла понять, каким образом мы ухитрились попасть из апартаментов Гидеона прямиком в мою спальню.

— Не понимаю. — Мой мозг тщетно пытался осмыслить возможность телепортации из одной квартиры в другую. — Ты что… перенес меня сюда с собой?

— Не совсем. — Он поставил меня на пол, однако руки не убрал. — Я просто воссоздал твою комнату по фотографии, которую сделал, пока ты спала.

— Зачем?

Что за чертовщина? Что за дурацкие фокусы?! Неужели все это для того, чтобы не дать мне снова стать свидетельницей его кошмаров?

Эта мысль буквально разбивала мне сердце. Мне казалось, будто незримый поток относит нас с Гидеоном в разные стороны.

Он погладил меня по влажным волосам, что лишь усилило мою тревогу. Похоже, даже такой простой жест еще дальше отдалял меня от него.

— Если ты вновь соберешься бежать, — мягко произнес Гидеон, — можешь удалиться сюда и закрыть за собой дверь. Обещаю, что не побеспокою тебя, пока ты сама не захочешь. Это, с одной стороны, обеспечит тебе безопасное убежище, а с другой — я буду знать, что ты меня не покинула.

И хотя у меня сразу возник миллион вопросов, я задала лишь один:

— Мы не только заниматься любовью, но и спать будем в одной постели?

— Каждую ночь. — Губы Гидеона коснулись моего лба. — Как ты вообще могла подумать иначе? Поговори со мной, Ева. Что творится в твоей прекрасной голове?

— Что творится у меня в голове? — фыркнула я. — Скажи лучше, что творится в твоей? Что с тобой случилось за те четыре дня, пока мы считали, что разорвали наши отношения?

— Ева, мы с тобой никогда не разрывали отношения, — с каменным лицом ответил он.

Из соседней комнаты донесся телефонный звонок, и я тихо выругалась. С одной стороны, мне хотелось, чтобы он ушел, а с другой — продолжить этот разговор.

— Прибыл наш обед, — успокаивающе похлопал он меня по спине и вышел.

Но я за ним не пошла, так как была слишком расстроена, чтобы есть. Я забралась на кровать, точную копию своей, свернулась калачиком, прижав к животу подушку, и закрыла глаза. Я не услышала, как вернулся Гидеон, но поняла, что он здесь, когда он встал рядом с кроватью.

— Пожалуйста, не заставляй меня есть в одиночестве, — сказал он, обращаясь к моей напряженной спине.

— А почему бы тебе просто не приказать мне отправиться с тобой обедать?

Он вздохнул, а потом опустился на кровать, согрев меня теплом своего тела. Его присутствие успокаивало меня, а быть может, он сам черпал успокоение в моей близости.

— Ева, для меня невыносимо видеть тебя несчастной. Поговори со мной. — Его пальцы нежно поглаживали мою руку.

— Не знаю, что сказать. Мне казалось, что нам удалось наконец сгладить наши противоречия. — Я еще крепче стиснула подушку.

— Расслабься, Ева. Не отталкивай меня. Ты причиняешь мне боль.

Но мне казалось, будто это он меня отталкивает.

Тогда я повернулась к нему лицом, опрокинула на спину и забралась на него. Руки мои блуждали по его мощной груди, царапая загорелую кожу, бедра колыхались над ним, подставляя обнаженную половую щель под его член. По потемневшим глазам и участившемуся дыханию я поняла, что он почувствовал влажный жар моей промежности.

— И что, неужели это так для тебя ужасно? — спросила я, работая бедрами. — Неужели, раз уж я взяла инициативу на себя, ты боишься, что не сможешь меня удовлетворить?

Гидеон положил руки мне на бедра. Даже этот безобидный жест показался мне слишком властным. И поняла, что он больше не обуздывает свою силу воли.

Скрытая в нем гигантская энергия теперь устремилась в меня, опалив нестерпимым жаром.

— Я уже говорил, что смогу поиметь тебя любым способом, — прохрипел Гидеон.

— Ну и ладно. Не думай, будто я не знаю, что ты ухитряешься чувствовать себя наверху, даже оставаясь внизу.

Его рот скривился в самодовольной усмешке.

Соскользнув, я стала ласкать языком его твердый сосок. Я лежала на нем так же, как раньше он лежал на мне, сжимая его упругие ягодицы. Его мощный член упирался мне в живот, пробуждая во мне сексуальный голод.

— Ты хочешь наказать меня наслаждением? — тихо спросил он. — Ну что ж, ты можешь. Ты можешь поставить меня на колени, Ева.

Я резко выдохнула и уронила голову ему на грудь:

— Хочу!

— Да не волнуйся ты так. Мы преодолеем это, как и все остальное.

— Какая самоуверенность, — прищурилась я. — Ты пытаешься утвердиться в своей позиции.

— Можешь попробовать утвердиться в своей.

Гидеон облизал нижнюю губу, и моя половая щель сжалась в требовательном желании. Его глаза говорили о том, что он сейчас переживает целую гамму чувств. Несомненно, как бы ни сложились в дальнейшем наши отношения, мы уже буквально проросли друг в друга. Причем я была близка к тому, чтобы продемонстрировать это на практике.

Когда мои губы заскользили по его телу, Гидеон запрокинул голову и еле слышно выдохнул:

— Ох, Ева!

— Ваш мир, того и гляди, опрокинется, мистер Кросс.

Так оно и было. Уж об этом я позаботилась.

* * *

Я уселась за обеденный стол, торжествуя в душе при воспоминаниях о том, как еще совсем недавно Гидеон, мокрый от пота, задыхался и рычал в моих объятиях.