Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба - Константин Маркович Поповский

вот что такое слава, господин доктор.

Доктор: Я думаю вы чересчур драматизируете, господин Ботвиник… Впрочем, вам, наверное, виднее.

Ботвиник: Можете быть совершенно в этом уверены, господин доктор.

Доктор (взяв в руки историю болезни): Что ж, посмотрим тогда, что мы здесь имеем.

Ботвиник: Что это?

Доктор: Это?.. (Листая). Всего лишь ваша история болезни.

Ботвиник: А разве я чем-то болен?

Доктор: А разве нет?.. Что вы тогда скажите насчет жизни?

Ботвиник: Насчет жизни?.. Насчет какой еще жизни, Господи?

Доктор: Насчет любой… Вот послушайте. Жизнь это болезнь, и, как и всякая болезнь, имеет свою историю… Вы не согласны?

Ботвиник (растерян): Мне надо подумать.

Доктор: Вот и подумайте. (Открывает папку) Ну, и что тут у нас? (Листает). Справки, анализы, направления… Родился, учился, лечился… (Помедлив.) Вот… Прибыл. Выбыл… Я так и думал.

Ботвиник: Что значит выбыл? (Пытается заглянуть в историю.)

Доктор: Ничего… Дайте-ка мне вашу руку.

Ботвиник: Зачем?

Доктор: Дайте, дайте!.. (Взяв протянутую руку, долго щупает пульс.)

Короткая пауза.

Ботвиник (не выдержав, слегка насмешливо): Вы на меня так смотрите, как будто у меня какая-нибудь редкая заграничная болезнь, господин доктор.

Доктор: К сожалению, чрезвычайно распространенная.

Ботвиник: И?

Доктор: Вам действительно хочется это знать?

Ботвиник: И притом – незамедлительно.

Доктор: Хорошо. Только не говорите потом, что я испортил вам день… Тут написано, что вы, извините за грубость, изволили в каком-то смысле умереть.

Ботвиник (потрясенно): Кто, я? (Нервно хихикает.) Покажите.

Доктор (отодвигая историю болезни): Не имею права.

Ботвиник: Это что, шутка?

Доктор: Тут стоит подпись главного врача. Что он не умеет, так это шутить, можете мне поверить.

Ботвиник: Глупости. (Нервно) Дайте-ка мне, дайте… (Протягивает руку к истории болезни.)

Доктор (отодвигая тетрадь): По правилам, мы не имеем права показывать историю болезни больным.

Ботвиник: К черту правила!.. Да, дайте же, наконец… (Почти вырвав историю болезни из рук доктора, листает ее.) Ну, и где это?.. (Найдя, читает.) Скончался от.. от… Какой здесь отвратительный почерк… Просто какое-то недоразумение!

Доктор: Это мой почерк.

Ботвиник: Ваш?.. Тогда скажите мне, что тут у вас написано, если это ваш?

Доктор: (не глядя): А что тут, по-вашему, может быть написано?.. Родился, женился, скончался. (Делает рукой неопределенный жест.) Это, к сожалению, случается.

Ботвиник: Спасибо, я в курсе… (Тоскуя). Впрочем, какая теперь разница…

Доктор: Вот именно. (Отнимает у Ботвиника историю болезни и некоторое время смотрит на запись.) В конце концов, не все ли вам равно, что про вас напишут в истории болезни?

Ботвиник (встрепенувшись): Ну, конечно. Какая разница. Если бы это касалось вас, то вы бы, наверно, из кожи вон лезли, чтобы узнать, по какой причине вы закончили ваше бренное существование… Скажите еще, что вам безразлично, жив ли я или действительно умер.

Доктор (задумчиво): В целом…

Небольшая пауза. Ботвиник выжидающе смотрит на Доктора, пытаясь понять, насколько серьезно тот шутит.

(Решительно.) Ну, разумеется, мне не все равно, господин Ботвиник.

Ботвиник: Спасибо и на этом…(Страстно). Господи, о чем мы тут только говорим с вами?.. Кто-то там умер, а вместо его истории болезни по ошибке взяли мою. Вот и все… Хорошая завязка для какого-нибудь водевиля.

Доктор (холодно): Здесь не театр, к счастью. (Быстро.) Только не надо цитировать, господин Ботвиник… Я вас умоляю!

Ботвиник: Не стану даже пытаться. Это, знаете ли, как щекотка. Держишься, сколько можешь, а потом, как заорешь… (Кричит.) Весь мир – театр!.. О, Господи! (В ужасе закрывает себе рот.)

Пауза. Доктор укоризненно смотрит на Ботвиника.

Ну, что вы смотрите на меня так, словно я залез к вам в карман?.. Вы сказали, «здесь не театр», а я вам ответил цитатой, вот и все. Любой на моем месте поступил так же.

Доктор: Неправда, господин актер… Мир это все, что угодно, но только не театр… Конюшня, бордель, рынок, сумасшедший дом, но ни в коем случае не театр… А знаете – почему? Потому что театр предполагает хоть какой-то смысл, тогда как этот мир – только скопище абсурда и больше ничего… Вы понимаете, о чем я говорю?

Ботвиник: И все-таки, мир это театр, господин доктор. Вам достаточно будет вспомнить, что здесь все только тем и занимаются, что вводят друг друга в заблуждение и притворяются тем, чем они никогда не были, и вы увидите, что я совершенно прав…

Короткая пауза. Доктор неопределенно пожимает плечами.

Да посмотрите же сами, господин доктор!.. Девушки притворяются, что они невинны. Дураки – что они все понимают. Врачи – что умеют лечить. Чиновники – что не воруют. И даже господин Президент, которому вроде нечего опасаться, прикидывается, что он до колик любит свой народ… Притворяются даже ангелы небесные, которые прожужжали всем уши о том, как сильно они любят Господа.

Доктор (несколько иронично): И при этом все они мечтают о хороших местоположениях, благодаря которым будут жить вечно. (Негромко, наклонившись к Ботвинику). Знаете что, господин Ботвиник?

Ботвиник: Что?

Доктор: Мне кажется, что нам не помешало бы сейчас немного выпить… Так сказать, для поднятия духа. Тем более что сейчас, если я не ошибаюсь, наступает время хора.

Ботвиник: Мне кажется… Пожалуй, это было бы совсем неплохо.

Доктор: Вот и прекрасно. (Достает из-под стола бутылку спиртного и две рюмки.) Шотландское виски, с вашего разрешения. (Разливает, одновременно в сторону занавеса, за которым располагается хор). Эй, бездельник!.. Твой выход. Не прозевай!

Доктор быстро выпивает свою рюмку, и вслед за ним свою рюмку лихо опрокидывает Ботвиник, после чего Доктор отводит и усаживает Ботвиника на один из стульев, стоящих в глубине сцены, а потом садится рядом сам.

Эпизод 4

Из-за занавеса показывается Предводитель хора.

Доктор: И как всегда не вовремя.

Ботвиник: Кто это?

Доктор: Разве я не говорил?.. Предводитель хора.

Не обращая ни на что внимания, Предводитель хора идет к авансцене.

Ботвиник (неуверенно): Здравствуйте.

Предводитель хора проходит мимо, не отвечая.

Доктор: Можете не стараться. Он отвечает только в экстренных случаях. Например, когда голоден или когда хочет сморозить какую-нибудь очередную глупость.

Ботвиник: О, Господи!.. Посмотрите… Мне кажется, он собирается произнести речь.

Доктор: Без которой мы могли бы прекрасно обойтись.

Предводитель (обращаясь к зрителям): Здесь перед вами то, что называется «завязкой», и без чего невозможно было бы никакое мало-мальски вразумительное действие. То, в чем, как в зерне, спрятались все будущие события, слова, взгляды, улыбки и надежды, на которые мы порой не обращаем никакого внимания. Вопрос только в том, кто завязал эту завязку и положил начало нашей истории? Кто протоптал для нее первую, едва различимую в темноте тропинку, идущую через сумеречный лес, которому нет ни конца, ни края? Кто он, этот Осип Ботвиник, о котором мы ничего пока не знаем? Тот ли, кто повелевает событиями и знает о том, что случится завтра или, как и большинство из нас, он подобен сорванному с дерева листу, который несет, не разбирая дороги, осенний ветер, от шума которого он вскоре забудет даже свое собственное