Медь Химеры - Пирс Энтони

— Я оставалась с тобой все это время. Если бы я упустила тебя, то потеряла бы тебя навсегда. Должна признать, что я начинаю уставать от всего этого. Ты весьма надоедлив и совсем не любишь кровопролития. У тебя бы даже не хватило дерзости, ярости атаковать этих охранников, если бы мы с перчатками не побудили тебя к этому.

Келвин оглянулся на остальных. Ему казалось невозможным, чтобы они не знали, что происходит сейчас у него в голове.

— Что ты от меня хочешь, Мервания? — Ему не хотелось признаваться в этом, но он чувствовал себя лучше, когда Химера была рядом. Временами его мозг и впрямь чувствовал себя менее развитым, чем у нее.

— Спасибо же тебе, Келвин. Ты совершенно прав: твой мозг напрашивается на легкую трепку. Ну хорошо, я скажу тебе, что делать. Приведи всю вашу команду сюда, в мое измерение. Я могу им помочь!

— Ты можешь их съесть! — Он содрогнулся только от одной мысли об этом. Затем увидел, что Кайан смотрит на него так, словно думает, что он сошел с ума. Он, очевидно, показывал всем свои эмоции!

— Глупый смертный! — донеслась до него мысль Мервании, в которой сквозило что-то похожее на нежность. — Конечно, могла бы! Но не буду. Я хочу получить семена, которые ты собираешься мне принести. Тогда мне уже не потребуется цепляться за твой слабый разум для того, чтобы путешествовать по измерениям.

— Но зачем тогда помогать им?

— Потому что я по своей природе доброе создание, вот почему! Ты считаешь меня злой только потому, что моя диета слегка отличается от твоей. Это очень ограниченный взгляд на вещи. Кроме того, я не люблю тиранов. Я съела их целую кучу и поверь мне, каждый раз от их мозгов у меня делалось несварение желудка.

— Ты питалась тиранами?

— Конечно! Ты ведь не думаешь, что я всегда сидела в заточении, правда? Все люди съедобны, только некоторые из них вкуснее, чем другие.

— Она любит играть со своей пищей, — вклинилась мысль головы-брата. — Собственно говоря, тиранов этих было всего двое. Один заявлял, что он бог, а другой строил пирамиды из человеческих черепов. Удивительно вкусная мысль!

— Мертин, не впутывайся, когда я концентрирую свою мысль! И так достаточно утомительно держать в фокусе такой крохотный мозг! Грампус, что это ты там жуешь? Немедленно выплюни! Ты что, хочешь, чтобы нам стало плохо?

— Кха, кха, кха. Угх, угх.

Келвин почувствовал, как его внутренности выворачиваются наизнанку одновременно со рвотой чудовища. Недостаток телепатической связи, о котором он раньше и не подозревал!

Затем перчатки прижали его пальцы к стене по обе стороны окошка, раздался хлопок и весь плоский участок стены вместе с окном скользнул в сторону. Теперь дверь между ними и камерой транспортера была открыта.

— Ну, что я вам говорил! — сказал Джон Найт. — Святой — оооой! — он крепко обхватил пальцами виски, а затем всю голову от лба до затылка.

Все остальные в камере вели себя точно также. Кто-то закричал. Двое упали на пол и стали корчиться в судорогах.

Келвин знал, почему. Раздалось гудение, такое громкое и болезненное, что, казалось, оно заползало в каждую щель, в каждую клетку у него в голове. Это был тот самый раскалывающий голову эффект, о котором их предупреждали!

— Что ж, я, конечно, не собираюсь мириться с этим. Выпутывайся сам, глупый смертный! А я ухожу!

— Нет, нет, Мервания, подожди!

Келвин остро почувствовал ее отсутствие, но отнюдь не конец боли. Она исполнила свою угрозу. Перчатки невозмутимо и аккуратно прощупывали стенку над дверным проемом.

— Вы хотите воспользоваться этим транспортером? Идите же вперед! — Марвин неуклюже потопал в переднюю часть комнаты. Его люди быстро последовали за ним.

Келвин уже терял сознание. Но неожиданно перчатки изо всех сил надавили на круглый участок стены у него над головой. Это было плоское темное пятно в том месте, где располагалась верхняя часть двери.

Клик!

Тишина. Боязливые лица повернулись к нему. Паника кончилась.

— Ты сделал это! — воскликнул его отец. — Теперь мы можем отправляться в путь!

— Только вместе с нами! — сказал Марвин. Он остановился, немного не доходя до мерцающего занавеса. — Вы ведь собирались нам помочь, помните?

— Конечно, мы отправимся вместе, — ответил Джон, пока Келвин неподвижно стоял, в высшей степени удовлетворенный своим успехом. — Марвин, ты получишь нашу помощь, как и обещал тебе мой сын. Он всегда держит свое слово.

Марвин кивнул, подходя к ним.

— Вынужден признать, что это верно. Сначала отправитесь вы двое, затем мои люди, потом ты и я — последними. Согласны?

— Произнесено вожаком, — подумал Келвин. — Осторожным командиром.

— Будет немного пугающе и неожиданно для зрения, — сказал Келвин Хестеру. — Мы войдем внутрь, потом будет багровая вспышка, затем мы исчезнем.

— И каковы при этом впечатления? — спросил Хестер.

— Ну…

— А это больно? — перебил его Джилипп.

— Нет. Нет, это совсем не больно, — уверил их Келвин. — Вы очень скоро сами обнаружите, что это такое. Просто — следуйте за мной!

Смело, словно это было всего лишь обычное повседневное событие, он переступил порог. Перчатки не пульсировали, поэтому он сразу же подошел к транспортеру. Там он нашел жало химеры, которое, очевидно, сам оставил там. Странно, но он и не вспоминал о нем. Уж не рук ли Мервании это дело? Она, очевидно, находилась у него в сознании все это время, пока ее не выгнал прочь этот ужасный звук. Она могла бы и заставить его забыть о чем-нибудь, вроде этого.

— Что это? Медь? — Марвин оказался, пожалуй, излишне любопытным.

— Да. Да, там, куда мы отправляемся, ее великое множество.

— Медь? Множество меди?

— Да. — Манеры лидера революционной оппозиции ставили в тупик. Почему он так беспокоится о меди, когда может отправиться за золотом?

— Медь здесь встречается редко. Это наш самый драгоценный металл. Одна медная монета стоит три золотых или две серебряных.

— Мы достанем для вас меди, — сказал Келвин; в голове у него начало, наконец, проясняться. Итак, здесь медь — это самый драгоценный металл! — Достаточно, чтобы купить для вас армию. Вам действительно так нужна армия?

— Нужна ли? Да я бы умер ради нее!

У выражений, подумал Келвин, есть какой-то путь, по которому они распространяются по измерениям. Его отец по меньшей мере раз или два высказывался в таком духе о делах гораздо меньшей важности.

Глубоко вздохнув и покрепче уцепившись за жало, он с напускной уверенностью вошел внутрь транспортирующего устройства. Он знал, что оно сработает, но совсем не был уверен в том, какие еще злоключения их ждут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});