Выстрелы с той стороны (СИ) - Кинн Екатерина

— Новости есть? — вяло спросил Игорь.

— Тоха по базе данных вычислил твоего клиента. Псевдо Хан. Ты молодец. Ты нашел группу прикрытия.

— Что кэп собирается делать?

— У него есть завиральная идея — перетащить Хана на свою сторону. Завтра с утреца он поедет в град-столицу, а мы с тобой, наверное, двинем за покупками.

***

…Они редко могли себе это позволить в том объеме, в каком хотелось, и после Гамбурга хоть и спали на одной койке — но как брат и сестра. Причем даже не особенно мучились желанием, потому что сильно уставали. А во время перехода к Мальмё, в отсутствие Игоря на борту, случился прорыв. Желание, нараставшее несколько недель, смяло их, швырнуло в тигель и плавило до тех пор, пока не осталась только нежность — и надежда, что теперь всё как-то устроится и успокоится.

Мэй уснула быстро — а к Энею сон не шел. Муторное предчувствие беды копошилось под ложечкой, и от близости Мэй, от ее дыхания на плече только обострялось. Билл предал Каспера, но это не значило, что он в одночасье стал трусом или дураком. Билл знает, что время работает против Энея: полиция и СБ наверняка уже свели все дела "Тэнтю" в одно производство, и рано или поздно доберутся до средства передвижения. Билл это знает — он отослал семью и вызвал группу прикрытия. Почему-то из Голландии. Или не только из Голландии… Что бы я делал на его месте? Да то же самое. Я бы подставился. Открыл окно. Дал противнику возможность ударить. И поймал его на этом. И если все пройдет хорошо, Биллу удастся сохранить в целости и свою легенду, и статус в подполье — ну и жизнь, конечно.

Но всё это слишком очевидно. Как очевиден был и ход Энея — попытаться перетянуть хотя бы часть боевой на свою сторону. Билл не мыслит двухходовками, должно быть что-то ещё. Если бы я был Биллом, я бы придумал что-то ещё… Но вот что бы я придумал? И что придумал Билл?

И мы все время исходим из того, что он хочет нас убить. А так ли это? Или это лишь потому, что я бы на его месте — хотел? Ведь мы знаем.

Или мы чего-то не знаем?

…Вот тут-то Антон и решился наконец постучать в затихшую каюту и передать сообщение от Игоря.

Господина Робертсона они все же недооценили. В этом не было прямой вины Энея. Господин Орвилл Робертсон был таким пижоном и вспышкопускателем, что даже люди, хорошо знавшие, что на самом деле там внутри шагающий экскаватор — и не приведи силы небесные подвернуться ему под ковш, когда он роет свои шесть тысяч — часто забывали об этом своем знании и промахивались. Один раз. Шанса повторить ошибку Билл им не давал. Его не интересовали невнимательные противники.

Они недооценили Робертсона. Окружать себя стеной он не стал. И нанятые им вольные стрелки из варков после темноты методично обшаривали малые порты в дневном переходе от Копенгагена в поисках небольшого плавсредства с балтийским портом приписки и высокой концентрацией агнцев на борту.

Он допускал, конечно, что агнцы выгорели, поэтому дал и другие зацепки: снимки Савина, Дмитряну, Ясиры и на всякий случай — Ростбифа (потому что чёрт его знает).

Датские порты Билл велел оставить на потом — там уже шустрила полиция, после Гесера именно по Дании пошла гребенка. Но бредень ушёл на запад, судя по донесениям Короны и Грина. Естественно — полиция не знала и знать не могла, кто будет следующей целью. Конечно, восток тоже пасли, но более прохладно. Билл хотел, чтобы поисковая группа занялась именно востоком. Той стороной пролива.

Четвёрка начала с Бостада. Следующим пунктом назначения был Хельсингборг — и заодно Хельсингёр, группа разделилась надвое. Третьим номером в списке значился Мальмё.

И тут группе повезло. Двое почти сразу же налетели на уже виденную в Хельсингборге яхту "Черная стрела", без такелажа, с портом приписки Юрмала. Но в Хельсингборге ею не заинтересовались, потому что на борту был один-единственный мальчишка. А сейчас яхта прямо-таки светилась изнутри.

— Какая прелесть, — Соланж улыбнулась, показала на носовую каюту и провела языком по верхней губе. — Они сегодня занимались любовью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нельзя, — с сожалением заметил Томас. — Если это те, кто нам нужен, мы, во-первых, спугнем остальных, а во-вторых… — он не договорил и сделал Соланж знак исчезнуть.

На палубу выбрался молодой парень, бородатый и волосатый, здоровенный как медведь. Нырнул "солдатиком" с кормовой ступеньки для дайвинга, сразу же вылез из воды и, фыркая, начал растираться полотенцем. Агнец, несомненный агнец — но ещё было в нем что-то такое, от чего Соланж до костей пробрал животный ужас.

— С ним что-то не так, — прошептала она.

— Я знаю, что с ним не так, — оскалился Томас, которому по работе приходилось раз-другой бывать в Ирландии. — C ним очень скоро всё будет так. Просто замечательно с ним будет.

Еще один черноволосый крепыш покинул кокпит — и, узнав в нем человека, которого наниматель назвал Десперадо, Томас отсигналил сначала второй паре, а потом и нанимателю: здесь.

Наниматель назначил встречу в летней гостинице "На маяке", что на островке посередине пролива. Он прибыл туда первым, на собственном катере. У группы Томаса катера не было, им пришлось фрахтовать наёмный.

Билл выслушал отчет, взял снимки, прочел имя яхты — и какое-то время смеялся.

— Что здесь смешного? — не выдержала Соланж.

— I had four blak arrows under my belt,

Four for the greefs that I have felt,

Four for the nomber of ill menne

That have opressid me now and then [1], — продекламировал Робертсон и снова расхохотался. — Ах, дети, дети…

— Почему вы не сказали нам, что среди них есть христианский священник? — спросил Томас.

— А я и сам не знал. Только догадывался. Кстати, не ответите ли на личный вопрос — как вы отличаете священников от прочих людей? Или это бестактность?

— Никакой бестактности, — пожал плечами Томас. — Вы можете отличить безоружного человека от вооруженного, если тот скрывает оружие?

— В большинстве случаев могу.

— Вот так же и мы отличаем священников от обычных людей. Они вооружены.

— Крестом и кропилом, как у старика Стокера?

— Нет. Стокер — болван. Вы, господин Робертсон, можете хоть с ног до головы обвешаться крестами и облиться святой водой — вам это, в случае чего, не поможет. Дело в их медитациях. В их практиках, которыми они развивают в себе какие-то опасные умения.

Трое вампиров слушали в оба уха — Томас говорил вещи, о которых они раньше не знали. Когда Томас и Соланж показали яхту Линде и Олафу, те тоже ощутили смутное беспокойство, но природу ощущения уяснить себе не могли, потому что зверя под названием "христианский священник" не видели ни разу в жизни. Однако они знали, что им запрещено брать священников и ради собственной безопасности лучше даже не приближаться к ним, а просто отстреливать с дальней дистанции. И как люди с этим живут в Греции — или в той же России?

— Дело гораздо серьезнее, чем вы говорили поначалу, господин Робертсон, — подытожил Томас. — И обойдется вам еще в шестнадцать тысяч. По четыре на брата.

— Чтобы вы пристрелили его из снайперки и получили деньги за то, что могу сделать и я? Ни гроша сверху, — жестко ответил Билл. — Я с командой людей устраню священника. Ваше дело — остальные.

Хорошо, что есть русский для допроса, подумал он. Потому что на электронный переводчик полагаться нельзя. Эней, конечно, говорит по-немецки, но не очень-то я верю, что мы возьмем его живым. А вот священника стоило бы. Зубастеньким он явно не нравится. Причем физиологически не нравится, на уровне мозжечка. Ай-яй-яй, неужто Райнер действительно натолкнулся на что-то серьезное? А Ростбиф шел за ним след в след? Это явно не абсолютное оружие, но мы не гордые, нам и просто оружие подойдет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да, подумал он, пожалуй, имеет смысл изымать только священника. Силами исключительно человеческой команды.