Владычество 1 - Рэнди Алькорн

тебя никто не возьмет.

— Учитель тоже говорит на «черном» английском — точно так же, как и мы. Получается, ему не обязательно говорить на «белом».

— Твой учитель не прав. Не существует белого или черного английского. Существует американский английский — язык бизнеса и газет. И только так. Если ты собираешься преуспеть, как бизнесмен в Кении, то тебе необходимо разговаривать на чистом суахили. В Америке же ты должен разговаривать на чистом английском.

— Учитель говорит, что это не важно. Как только черные поднимаются, белые их сразу же топят. Как это было в «Сер-джен Дженерал» три года назад. Учитель сказал, что они не могли вынести, что черная женщина выполняет важную работу.

— Джоселин Элдере? Чего они действительно не могли вы-

211

нести, так это того, что кто-то выполняет работу паршиво. И цвет кожи или пол здесь ни при чем. Если ты некомпетентный, то будь ты даже белым мужчиной — все равно ничего не достигнешь. Смотри на Колина Пауэлла, Алана Кейса, Томаса Са-уэлла и Кея Коулс Джеймса. Вот на кого нужно равняться.

— Не надо на меня наезжать, будто я какой-то недоумок.

— А я тебя никогда и не считал недоумком. До сегодняшнего дня. Потому что теперь ты и говоришь, и ведешь себя как недоумок. В твоем возрасте я тоже был таким, но твой дедушка не дал мне навсегда остаться недоумком. А я не дам тебе. Слышишь? В моем доме не будет недоумков. Усек?

— Ты хотел сказать «понял»? — огрызнулся Тай.

— Да я вижу, ты все знаешь, парень! — вспылил Кларенс. — Он почувствовал, что вот-вот сорвется, и потому немного помолчал, чтобы взять себя в руки, — завуч сказал, что тебя поймали на воровстве. Ты украл тест со стола учителя.

— Я ничего не крал.

— Тогда почему они решили, что это сделал ты?

— Это один мой кореш. Он стырил тест, а потом положил на мою парту.

— Не «стырил», а «украл». Повтори.

Тай потупился в пол.

— Повтори!

Обеспокоенная криком, в дверь кабинета Кларенса ворвалась Женива.

— Он украл тест!

— Вот видишь, ты можешь говорить на английском, когда захочешь. Если один из твоих друзей украл тест и положил на твою парту, то ты связался не с теми друзьями.

— Они мои кореша. Они верные и честные. Мы защищаем друг друга.

— Лучше бы вы занимались учебой, Тай.

— Не учи меня жить, парниша. Да что ты вообще знаешь?

Кларенс схватил Тая за плечи и поднял со стула. Женива,

дрожа, наблюдала за этой сценой, стоя в дверях.

— Я тебе не парниша. Ты понял? И я знаю больше, чем когда-либо узнают все твои кореша, потому что я работал над этим. И если ты тоже не будешь работать над этим, то закончишь нигде, не зная ничего, — он опять пихнул Тая на стул.

— Разговор окончен? — Тай пытался не выказать своего испуга, но дрожь в голосе выдавала его.

212

— Нет. Я тебе скажу когда, — Кларенс сел, стараясь совладать с тем, что чуть не вырвалось наружу. — Послушай, Тай. Завуч сказал мне то, что я и сам знал: что ты — хороший парень, попавший под дурное влияние. Но вот что я тебе скажу. Ты пропускаешь уроки, не делаешь домашние задания, шатаешься с дурной компанией, дерешься — и это только начало. Знай, что на очереди воровство, торговля наркотиками, бандитизм и стрельба по людям — и тебя поставят на учет в полиции. Разве тебя это не волнует? Хорошее не приходит само собой. Если ты хочешь хорошего, то должен следить за своей жизнью, за тем, что делаешь, и какие решения принимаешь. Начни принимать неправильные решения, и о хорошем вскоре можешь забыть. Начни принимать правильные решения, и ты будешь жить хорошо. В противном случае, ты окажешься в замкнутом круге, приятель, и тебя оттуда уже никто не вытащит.

Кларенс посмотрел на Тая, который сидел, уставившись в пол, и не реагировал на слова своего дяди. Кларенс перенесся в воспоминаниях на несколько лет назад, когда этот же мальчик любил беседовать с ним, слушать рассказы дедушки и читать. Ему вспомнился детский восторг Тая, когда тот два года назад победил в олимпиаде по английскому языку.

Теперь же парень что-то потерял. Простодушие. Доброту. Ощущение цели и надежды. Теперь это был совсем другой мальчик.

Куда делся тот ребенок?

Кларенс посмотрел на часы. Два часа на то, чтобы закончить статью. После этого — полчаса на обед, и потом — к Олли, который опять попросил его о встрече. Как и большинство обозревателей, Кларенс знал, как природный дар оттачивается сосредоточенным тяжелым трудом. Наградой же является гибкое расписание, поскольку ты научился достигать требуемого результата, не просиживая долгих часов за рабочим столом. Кларенс гордился, что у него есть много свободного времени, которого нет почти ни у кого.

Эта заметка начиналась, как большинство других: с крупинки идеи, которая стала раздражителем. Подобно тому, как раздражители производят жемчуг в устрицах, они производят и хороший материал в писателях. Но в заметке, кроме всего прочего, должен быть огонь. Некоторые дрова не дают ничего, кроме дыма и копоти, но есть и такие, которые быстро разго-

213

раются и жарко пылают. Именно такие дрова искал Кларенс. Перед ним, как олицетворение трех идей для заметки, лежали три скрепленных стопки карточек. Руководствуясь поговоркой «какое вступление, такая и вся статья», Кларенс пытался придумать вступление для каждого из вариантов, чтобы потом решить, какое из них лучше.

В поисках вдохновения, он вытащил с полки подшивку своих лучших вступлений к заметкам. Одна статья о вредном влияния «Голливуда» на Америку начиналась так: «Согласно моим исследованиям, каждый третий консерватор «Голливуда» становится президентом Соединенных Штатов».

В другой статье Кларенс взял интервью у одного уроженца Мексики — хозяина ранчо из Калифорнии, который был легальным иммигрантом. Он спросил у этого фермера,