Современная жрица Изиды - Всеволод Соловьев

Ея «Изида», хоть и не продающаяся въ Россіи по книжнымъ магазинамъ, все же не составляетъ тайны, достать ее, т. е. выписать — очень легко, и всякій желающій можетъ убѣдиться въ томъ, что это такое. Это американская книга, бьющая на эффектъ и пригодная какъ изданіе спекуляціи. Это компиляція разныхъ мистическихъ и каббалистическихъ сочиненій, пересыпанная кое-гдѣ остроумными замѣчаніями, полемическими выходками, а иногда изрядной даже бранью. Системы никакой и, въ концѣ концовъ, полнѣйшая безпорядочность, настоящая каша. Человѣку, незнакомому или мало еще знакомому съ предметомъ, конечно легко и даже неизбѣжно покажется, что авторъ, во всякомъ случаѣ, обладаетъ большими познаніями, большою ученостью. Но разочарованіе наступаетъ весьма скоро по мѣрѣ ознакомленія съ литературой предмета, съ дѣйствительно учеными оккультистами и каббалистами.

Тѣмъ не менѣе «Изида» остается самымъ удивительнымъ и чудеснымъ изъ «феноменовъ» Блаватской — ибо ея способность схватывать, компилировать и писать съ головокружительной быстротою — поразительна. Она изображаетъ изъ себя какую-то самопишущую машину. Изъ однихъ ея писемъ, находящихся у меня, можно составить довольно объемистый томъ, а вѣдь она со многими была въ перепискѣ. Вотъ, напримѣръ, кончила она главу «Изиды», поставила точку, — и тотчасъ же принимается за письмо въ Петербургъ, повторяя въ немъ, съ разными варіантами, то, о чемъ писала. Дѣлаю маленькую выдержку изъ письма отъ 1 декабря 1875 года:

Всѣ феномены производятся теченіями астральнаго свѣта или эѳира химиковъ. Вспомните Плутарха великаго жреца храма Аполлона и его оракулярныя подземныя испаренія, подъ опьяненіемъ которыхъ пророчествовали жрицы. Вся атмосфера кругомъ насъ полна духами различныхъ родовъ. Въ мірѣ нѣтъ ни одного пустого мѣстечка, ибо природа страшится пустоты и небытія, какъ говоритъ Гермесъ [116][117]. Только тогда можно понять современные феномены, когда изучатъ древнихъ теурговъ какъ Ямвлихъ, Порфирій, Плотинъ и другихъ.

И въ такомъ родѣ, безъ связи и послѣдовательности, съ очевидными ошибками, перескакивая отъ одного предмета къ другому — громадное письмо, чуть не въ листъ печатный. То же самое желающіе найдутъ и въ «Изидѣ». Нѣтъ, Джонъ хоть и съ поразительной быстротою диктовалъ; но очень часто путалъ, ибо онъ еще не превратился въ «хозяина» и не набрался тибетской мудрости[118].

Да и потомъ, черезъ десять лѣтъ, «хозяинъ» положительно отказывался помогать и доставать «уники». Въ Вюрцбургѣ, въ сентябрѣ 1885 года, когда Е. П. Блаватская начинала писать свое «Тайное ученіе», — служащее дополненіемъ къ «Изидѣ» и еще болѣе прославляемое теософами, — она просто рвала и метала, стараясь достать вышедшее изъ продажи многотомное сочиненіе Мирвилля (J.-E. de Mirville): «Des esprits et de leurs manifestations diverses».

Наконецъ ей добыли эти книги, только не астральнымъ путемъ, а г-жа X. привезла ихъ ей изъ Россіи. Е. П. такъ и впилась въ нихъ и ни зачто не хотѣла мнѣ ихъ показать. Это меня заинтриговало. Въ Парижѣ, передъ моимъ возвращеніемъ въ Россію, я у букинистовъ добылъ всего Мирвилля и впослѣдствіи убѣдился, что этотъ авторъ сослужилъ Блаватской дѣйствительно большія службы.

Но изъ всего сказаннаго еще вовсе не слѣдуетъ, что у Блаватской, особенно въ ея послѣдующихъ писаніяхъ, не попадались весьма глубокія, интересныя мысли. Литература оккультизма всѣхъ временъ и народовъ, среди разнаго хлама и необычайныхъ нелѣпостей, заключаетъ въ себѣ, безспорно, не мало человѣческой мудрости. Превосходная память Елены Петровны удерживала все — и если ей вспоминалась высказанная кѣмъ-либо истина, она умѣла передать ее иной разъ очень ясно и просто, развить съ настоящей, врожденной ей талантливостью.

Все зависѣло отъ предмета и отъ минуты. Я привелъ, въ главѣ XVII моего разсказа, образчикъ мыслей и афоризмовъ, иногда высказывавшихся Блаватской. Подобныя мысли, если даже съ ними и не соглашаться, невольно должны были заинтересовывать не только «всякаго и всякую», но и очень серьезныхъ людей. Къ сожалѣнію, она рѣдко вела такія бесѣды, ибо обстоятельства и ея характеръ заставляли ее, въ личныхъ сношеніяхъ, почти всегда волноваться, кричать, изворачиваться и «бороться» всѣми мѣрами.

Затѣмъ, долго и внимательно наблюдая ее — я пришелъ къ заключенію, что въ умственной области вся ея крупная талантливость была, что и естественно, пассивнаго, а не активнаго свойства. Она рѣшительно оказывалась неспособной въ этой области къ самостоятельному творчеству, даже въ самыя свои вдохновенныя минуты, а лишь быстро воспринимала и развивала чужія мысли.

Наконецъ, надо обратить вниманіе и еще на одно обстоятельство: можно сколько угодно говорить о женской равноправности, дѣлать женщину судьей, министромъ, депутатомъ, а всеже до сихъ поръ она, по старой нашей привычкѣ, находится въ положеніи привилегированномъ, и мужчины къ ней предъявляютъ гораздо меньшія требованія, чѣмъ къ лицамъ своего пола. «Помилуйте — вѣдь это удивительно! вѣдь она женщина! о, это необыкновенная женщина по уму и познаніямъ!» При такомъ невольномъ, безсознательномъ отношеніи уже невозможна вполнѣ безпристрастная критика. Даже конкурренты-мужчины любезно расшаркиваются передъ дамой, безо всякой профессіональной зависти и т. д.

Только этимъ и можно объяснить нѣсколько восторженныхъ отзывовъ о «теософическихъ» сочиненіяхъ Е. П. Блаватской, появившихся въ западно-европейской прессѣ, идущихъ со стороны, не отъ членовъ ея «Общества». Безсознательное рыцарское отношеніе къ «дамѣ-философу» такъ крѣпко, что авторы этихъ отзывовъ даже не думаютъ о томъ, какъ они компрометтируютъ свою ученость въ глазахъ послѣдующихъ знатоковъ предмета, которые будутъ разбирать сочиненія Блаватской, не обращая вниманія на то, кто ихъ писалъ — мужчина или дама, вдохновляемая проблематическими «махатмами». Въ лучшемъ случаѣ прославители «учености» Елены Петровны докажутъ свое плохое знакомство съ литературой «оккультизма», съ сочиненіями авторовъ, которыхъ компилировала «современная жрица Изиды», не указывая на свои источники.

Болѣе оригинальны и блестящи сочиненія Е. П. Блаватской иного рода, гдѣ въ полной силѣ развертывается ея талантливость и ея богатѣйшая фантазія. Я говорю про «Пещеры и дебри Индостана» и «Голубыя горы», подписанныя псевдонимомъ «Радда-Бай». Эти вещи написаны по-русски, до сихъ поръ не переведены, и Е. П. при своей жизни очень заботилась о томъ, чтобы англичане не провѣдали объ ихъ содержаніи, такъ какъ писала для русскихъ читателей и не стѣснялась въ насмѣшкахъ и порицаніяхъ англо-индійскаго правительства и его представителей.

Какъ «Пещеры», такъ и «Голубыя горы» имѣютъ право занять подобающее имъ мѣсто въ русской литературѣ, и жаль, что ихъ отдѣльное изданіе, напечатанное покойнымъ Катковымъ, залежалось и даже мало кому извѣстно. Только, конечно, читая интересныя повѣствованія «Радда-Бай», слѣдуетъ относиться къ нимъ, главнымъ образомъ, какъ къ роману, какъ къ фантазіи — и ни подъ какимъ видомъ не принимать на вѣру фактовъ и свѣдѣній, сообщаемыхъ авторомъ. Иначе — самыя горькія разочарованія ожидаютъ довѣрчиваго читателя…

Однако вернемся къ новорожденному «теософическому обществу». Е. П. Блаватская, какъ мы видѣли, написала, что оно учреждено «для сравнительныхъ опытовъ между спиритуализмомъ и магіей древнихъ, буквально по инструкціямъ старыхъ каббалъ — жидовскихъ и египетскихъ». Теперь, черезъ два мѣсяца, говоря о какомъ-то юномъ медіумѣ необычайной силы, она пишетъ:

«…Какъ только ему (медіуму) будетъ лучше — его духи поколотили — онъ ѣдетъ къ намъ и мы будемъ испытывать его to teste на нашихъ митингахъ „теософическаго общества“. Наше общество пробный камень. Для того и учредили».

Это ужь совсѣмъ другое! Легко понять, что цѣль «Общества» еще не выяснилась и что выяснятъ ее только дальнѣйшія обстоятельства, — то-есть требованія публики. На что предъявится спросъ — то и будетъ предлагаться.

Одна теперь бѣда — какъ ни вывертывайся, а дѣйствительнаго происшедшаго полнаго разрыва съ «спиритизмомъ» или «спиритуализмомъ» все же не спрячешь. Всѣ оправданія и объясненія — неудовлетворительны. Правовѣрные американскіе спириты сразу увидѣли, что Блаватская и Олкоттъ «измѣнили дѣлу», начали что-то хоть еще и не выяснившееся; но, во всякомъ случаѣ, новое и даже враждебное. Поэтому на нихъ, особенно же на Блаватскую, поднялись нападки въ спиритическихъ журналахъ. 6 декабря 1875 года Е. П. писала:

«… Теперь же всѣ спириты взбудоражились даже въ Англіи за это Theosophical-Society, отъ того что знаютъ, что я его затѣяла; а еслибы мы не затѣяли, то никогда въ жизни не стали бы интересоваться спиритизмомъ или изучать его. А вотъ у насъ уже два профессора ученыхъ членами, изъ Бостона. Нѣсколько Reverend-батекъ поповъ, разношерстныхъ… и много знаменитостей. Тотъ же спиритуализмъ, да подъ другимъ именемъ. Теперь посмотрите, если мы не начнемъ investigations самые ученые. Нашъ вице Treasurer-Newton-милліонеръ и Президентъ нью-іоркскихъ спиритуалистовъ. Да не хотятъ понять своего же блага спириты. Я имъ толковала сколько могла, не тутъ-то было. Ересь значитъ… Еще за что злится на насъ публика — отъ того что законы Общества такъ строги, что невозможно попасть въ члены, если малѣйшимъ образомъ человѣкъ замѣшанъ былъ въ грязномъ дѣлѣ. Ни free lovers, ни атеистовъ, ни позитивистовъ не принимаютъ въ общество»…