Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тут же отписал Марциалию Нунне Алауде, объясняя ему часть плана, и прося о помощи, а так же в арабское царство, где у меня остались знакомые со времен посещения нас с Иродом Сирии. Второе письмо, я отослал с надежным гонцом в Иудею, и вслед за ним отправился и сам в Иерусалим, докладывать Ироду о проделанной работе. Мое сердце только что не выскакивало из груди, когда я подъезжал к Антонии, где в это время жил царь, тем не менее, я постарался придать себе вполне независимый вид, то и дело вытаскивая из-за пояса желтоватую пластинку с изображением граната – пропуск к царю. Гранат – замечательный символ, который почитают иудеи и идумеи, так как гранат в глобальном смысле символизирует единства народа, а в более простом и приземленном – пожелание иметь тысячу сыновей. Гранат вышит на одежде первосвященника, гранат, дарят на свадьбу молодоженам, гранат – восточный аналог рога изобилия, Ирод ставил на свои монеты, в надежде, что все блага мира, каким-то дивным образом польются на его земли, заставив народы признавать его царем, ниспосланным самим богом. Знак граната – как символ собрания воинства нового образца – был выдан и мне.
О том, что Ирод обманул меня, точно плутоватый торгаш на рынке, окончательно выяснилось уже в Антонии, где меня принял управитель крепостью Салем, которому я и был вынужден докладывать о проделанной работе в отсутствие царя. Тот же Салем, сообщил, будто Ирод приказал наградить меня из казны, что он с радостью и сделал, велев слугам принести положенную в холщевый мешок мою плату. Отлично! Теперь я мог уже не сомневаться в вероломстве царя, и начинать действовать по своему плану. К слову, плата, которую положил мне Ирод, была мизерной, в сравнении с проделанной мной практически в одиночку работой. И это было связано не со скупостью Ирода, жадным он никогда не был, о чем я многократно свидетельствовал. Просто уже года два их единый бог практически не посылал дождей, из-за чего крестьяне не собирали урожая, и в стране начался голод. Так что Ирод был вынужден открыть свои многочисленные сокровищницы, дабы закупить зерно в Египте и в буквальном смысле слова, спасать своих людей. При этом, он не ограничился раздачей хлебов в самом Иерусалиме и городах, его люди везли огромные обозы в самые захолустные части страны, стараясь добраться и до отдаленных деревенек и до недавно присоединенных к Иудее поселений. Кроме этого, он направил обозы с египетским зерном в Сирию, где сложилось воистину угрожающее положение. Не бесплатно, понятное дело. Сирийский правитель платил ему в несколько раз больше рыночной цены, но да кто же станет считать монеты, когда в доме дети умирают от голода?!
Убедившись, что с Ирода ничего больше не вытянешь, я посчитал себя вправе в дальнейшем действовать по своему усмотрению. Требовать справедливости я не собирался, предпочитая добиваться своего более подходящим для «тайных дел мастера» средствами. А пока… обходя Антонию, где мне было разрешено отдохнуть несколько дней, прежде чем я соберусь обратно в Идумею, или пока царь не даст мне очередное задание, я вспомнил о своем давнем желании посетить тайную комнату Ирода. Не порядок, что я оставил ее на столь долгое время, впрочем, в некоторых случаях ожидание только умножает радость, так как, если бы в самом начале, Ирод и мог подозревать меня в желании проникнуть в его тайник, теперь он, поди, позабыл об этом. А значит, я мог действовать.
Тайная комната была как-то связана с египтянами. – Бритоголовые все еще сидели за стенами Антонии, и как я и догадывался, только они имели доступ в тайник Ирода.
Как я понял, в крепости почти ничего не изменилось, все так же солдаты несли свой вечный караул на стенах, в стойлах стояли ухоженные лошадки, огромные голубятни – гордость и страстное увлечение Ирода, занимали привилегированное положение в крепости, уютно располагаясь в одном из полузакрытых двориков. По словам местной прислуги, голубиный помет тщательно собирался и использовался затем в качестве удобрения. Сами же почтари летали в Идумею и Сирию, в Капподакию и Египет, разнося царские письма и приказы и возвращаясь с рапортами и скудными новостями. Все в Антонии было по-прежнему. Снова у дверей стояла неусыпная стража, наличие которой лучше самого точного и своевременного донесения, свидетельствовало о том, что за дверями в секретной комнате все еще живет тайна.
Днем я проверил крышу, и ночью не задержанный ни кем спустился по веревке на балкон. Старая луна умерла, а новая не спешила народиться, это способствовало моему плану.
Мягко спрыгнув на балкон, я сжался в комок, какое-то время, прислушиваясь к звукам, не услышали ли меня, не бегут ли? Вроде как нет. Следовало бояться того, кого Ирод прятал в тайной комнате, если это был реальный человек, он мог быть вооружен. Из комнаты лился неровный свет масленых светильников. Я нащупал на поясе длинный нож, и, призвав на помощь Термина покровителя «перекрестков», двинулся вглубь дома. Пространство тайной комнаты было скупо освещено маслеными лампами.
Когда-то давно я бывал в этой комнате с расписным звездами потолком и узорчатым полом, в центре которого стояли четыре колонны, символизирующие беседку. Замирая на каждом шагу и прислушиваясь к звукам ночи, я силился различить в них дыхание спящего, но слышал лишь ночных птиц, цикад, слышал, как где-то внизу пьяный стражник ругается со своей женой.
Передо мной, в окружении четырех белых колонн стоял египетский саркофаг до краев наполненный какой-то жидкостью. Рядом с ним я заметил узкое лунообразное ложе, и столик с крошечными кувшинчиками и горшочками, справа располагался бассейн. Должно быть недавно сделан, что-то не припомню я его.
Не понимая, что теперь делать, я заглянул в саркофаг, кажется, так они называют этот здоровенный расписной ящик из камня или дерева. Этот был из камня. Не определю какого, в комнате было мало света. Саркофаг переводится как пожирающий мертвых… ничего себе название…
Какое-то время я смотрел сквозь темную воду, силясь разглядеть, что там внутри, но так ничего и не заметил, горшочки и сосуды на столе оказались заполненными неизвестным мне порошком, так что следовало либо лезть в саркофаг, либо возвращаться обратно. Лезть не хотелось. Бог знает, какую гадость Ирод держал в этом самом саркофаге, и будь это хоть бальзам дающей вечную телесную молодость и отличную потенцию, я не полез бы туда уже потому, что Ироду здесь прислуживали египтяне, которые после омовения в бальзаме, безусловно, отмывали его в бассейне, в то время, как мне следовало еще и вернуться из тайника. Вернуться, как ни в чем не бывало и не быть пойманным при этом стражей! А уж если и поймают, не быть вымазанным в царском бальзаме. Я понюхал жидкость. Она пахла медом, попробовал на кончик пальца – это был определенно мед, точнее мед, сильно сдобренный какими-то вонючими духами.
Не мало удивленный и так и не раскрывший секрета, я был вынужден убраться из иродова тайника, забрав с собой лишь несколько крупиц порошка, назначение которого я затем силился постигнуть несколько лет.
Глава 22
В разгар борьбы с засухой умер первосвященник, и Ирод должен был решить и этот вопрос намеренно, откладывая поиск жениха для своей сестры, что мне было на руку.
Поболтавшись какое-то время в Иерусалиме, я явился к Криспину Марцию Навусу, который помог мне изготовить пропуска вплоть до территории арабского царства. Куда согласно нашему плану, теперь и лежал мой путь. Что же, Ирод желает выдать сестру за знатного араба, я подыщу ему такого. Выбор пал на прежнего знакомца Силлая, с которым мы уже встречались еще при прежнем царе Малихе. Нынешний царь Обол выделил из безликой толпы придворных толкового и поворотливого Силлая, подняв его до положения главного министра. За то время, что мы не виделись Силлай из нескладного юноши, превратился в красавца мужчину, так что, увидев его, я усомнился в своем плане, опасаясь, как бы Саломея не влюбилась в обольстительного и умного араба, призрев меня. Единственное что могло заставить министра арабского царства Силлая принять давнишнего знакомца и благосклонно выслушать все, что я желаю ему поведать, было то, что сам Силлай являлся «тайных дел мастером», и то, что я был не просто адептом темной луны, а «Черным пауком» – статус делавший меня среди простых «тайных дел мастеров» чем-то вроде принца крови. Принеся тайные послания от Криспина Марция, с которым мы виделись перед отъездом, я попросил Силлая выслушать меня, после чего изложил свой план.
Оказалось, что пока я был в дороге, Август приказал Ироду выделить пятьсот человек, а Оболу целую тысячу, дабы присоединиться к войску Августа, идущего под командованием Элия Галла[108] на Арабию Фелих[109], дабы покорить ее. Кроме того, царь арабов Обол должен был кормить войска, и показывать дороги и тропы к своему ближайшему соседу. Сам Силлай надеялся отсидеться дома, отправив на войну более опытных арабских военачальников. Но, выслушав меня, изменил свое решение, сказав, что поедет сам, с тем, чтобы по возможности лично познакомиться с Иродом, если тот прибудет со своими солдатами под стены Эвдамона, либо, нанесет ему визит вежливости после произведенной операции.
- Царь Ирод. Историческая драма "Плебеи и патриции", часть I. - Валерий Суси - Историческая проза
- Ирод Великий. Звезда Ирода Великого - Михаил Алиевич Иманов - Историческая проза
- Ирод - Дан Берг - Историческая проза / Исторические любовные романы / Исторические приключения
- Проклятие Ирода Великого - Владимир Меженков - Историческая проза
- Мрак покрывает землю - Ежи Анджеевский - Историческая проза
- Палач, сын палача - Юлия Андреева - Историческая проза
- Маленький детектив - Юлия Игоревна Андреева - Историческая проза
- Пятьдесят слов дождя - Аша Лемми - Историческая проза / Русская классическая проза
- Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха - Тамара Владиславовна Петкевич - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Разное / Публицистика
- История музыки для всех - Ярослав Маркин - Историческая проза