Красный орёл (СИ) - Кобяков Виталий Витальевич

— Выводите его! Быстро! — повторил команду я тоном, который явно не терпел никаких пререканий.

Удивительно, но Овидий совсем не сопротивлялся, не молил о прощении. Он понял, что его ждёт, и просто смирился с этим. Словно баран, которого ведут на убой.

— В Норт Ауруме не так много девушек, процентов двадцать пять, — стоял я напротив сгорбившегося преступника и выносил ему приговор. — Да, не все мужчины любят сиськи и отсутствие членов, но этих самых сисек тут всё равно не хватает на всех желающих. Ты же, заполучивший девушку счастливчик, смеешь вести себя столь низко по отношению к ней. Лично я считаю, что ты — недостойный каких-либо отношений кусок говна. Однако, видите ли, не хочет Эмилия от тебя уходить. Может любит, может боится. Только она не понимает: всё это рано или поздно закончится тем, что ты спьяну проломишь ей голову…

— Никогда! Я её люблю, — неуверенно пробормотал Овидий.

— Да, разумеется! Поэтому и бьёшь её. Поэтому и убьёшь её, — рассмеялся я в лицо мужчине. — Как говорил Цицерон: «Некоторые бывают людьми не по существу, а только по названию». И ты, Овидий, по существу просто жалкое ничтожество. Но я дам тебе шанс на честный поединок.

Я снял шлем, отдал его, скутум и гладиус Кассию. Это будет очень быстрый и лёгкий бой. Но всё же бой, а не избиение.

— Давай, — движением пальцев поманил я противника.

— Не буду, — закачал он головой. Ладно, это будет избиение. А жаль.

Относительно легонько я ударил кулаком Овидия по голове чуть ниже глаза. Он упал на мокрую землю и схватился за лицо. Странно, не так уж много силы было вложено в мою руку.

— Понятно, только женщин можешь бить, — продолжил я давление на поверженного противника, поставив при этом ногу на его грудную клетку.

— Первый декан, — услышал я за спиной голос Гнея. Сука, только попробуй меня сейчас остановить! — Разрешите подключиться?

— Работай с населением, — кивнул я, убрав ногу с Овидия. Мой заместитель схватил его за шею двумя руками и буквально поднял в воздух.

— Слушай сюда, мелкая тварь! — ух, а Гней хорош! — Если мы ещё хоть раз от кого-нибудь услышим, что ты распускаешь руки, я лично откручу тебе голову. Понял? Ты понял?!

Легионер расцепил свою мёртвую хватку, так как лицо Овидия начинало приобретать совсем неестественный цвет, а вены на шее буквально вздулись. Преступник вновь упал на землю и принялся глубоко дышать.

— А я тебе ещё и в жопу свой ствол запихну, — провёл я барабанником у лица избитого мужчины, затем приподнял его голову свободной рукой и ударил рукоятью по уху. Разумеется, это была лишь моделька, а не боевое оружие. Но он-то об этом не знает. Да и весит она столько же, поэтому удар получился весьма болезненный.

Завершая «прекрасный» вечер, я вытер ногу о лицо Овидия и приказал всем грузиться в транспорт.

— Первый-первый, выезд по адресу: район 1, улица 2, инсула 1, комната 347. Семейный конфликт разрешён, потерпевшая не будет свидетельствовать, медицинская помощь не требуется, — доложил я по передатчику.

— Спасибо, первый-первый.

— Кстати, ребята, очень рекомендую вам попробовать местный хлеб, — прибег я к тактике Аякса после избиения. Да я вообще во многих вещах уже действую, как мой бывший командир. Но только в тех, где он, на мой взгляд, поступал правильно. — Как раз заедем в пекарню.

Мы доехали молча, затем все выгрузились и пошли за тем самым хлебом.

— Пожалуйста, 10 батонов, — обратился я к продавцу, предварительно растолкав всю очередь перед собой.

— О, Вы уже декан, поздравляю с повышением, — узнал меня молодой продавец. Как же его звали… Иадор, точно!

— Первый декан, — подтвердил я. — Спасибо, Иадор.

— 320 денариев, — приятно, что Акио сдержал слово и снизил поборы на хлеб. Впрочем, я протянул 400 денариев, как и всегда.

— Сдача не требуется, — улыбнулся я ему, затем наклонился поближе. — Преступник, который ограбил вашу пекарню и порезал тебе руку, больше никогда и никому не навредит.

— Приятно слышать, спасибо, — улыбнулся в ответ слащавый парнишка.

Тяжёлое дежурство. Я искренне не хотел, чтобы новичкам пришлось увидеть Норт Аурум во всей красе прямо в первый свой патруль. Хотя и оставить безнаказанными действия Овидия я никак не мог. Законных способов изменить ситуацию просто не существует, ведь его преданная Эмилия ни за что не станет свидетельствовать против партнёра. А порядок в городе поддерживать нужно. И начинается этот порядок именно в личных отношениях между жителями…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тут так всегда? — нерешительно спросил Кассий, когда мы загрузились в слона и выдвигались в лагерь легиона.

— Тут так бывает, — пожал я плечами.

Не об этом я мечтал, выбирая службу в легионе. Избивать задержанных — мерзкое занятие. Не испытываю от этого ни капли удовольствия. Даже на Гнее сейчас лица нет. В детстве я думал, что он обожает мучить окружающих. Нет, как показала практика, ему это тоже противно.

Однако главное — результат. Вряд ли тот урод посмеет снова поднять руку на девушку. Я видел животный страх в его глазах. Он никогда не забудет то чувство ужаса, что пережил сегодня. И тем самым наше маленькое вынужденное зло предотвратит большее зло. Вынужденное зло… Нет, это мой выбор, меня никто не принуждал. Я сам выбрал эту дорожку, я сам жестоко избил задержанного, пускай и из благих побуждений…

Глава 4

После не самого простого патруля я провёл разъяснительную беседу со своими легионерами. И с кучей бутылок вина. Я рассказал про то, как сам пережил подобный опыт благодаря Аяксу, как мне было тяжело на душе, как потом встретил жертву изнасилования и как он нас поблагодарил. Мне не нужно, чтобы мировоззрение моих бойцов полностью перестроилось под моё собственное. Мне важно, чтобы они понимали ситуацию, в которой оказались, и были готовы действовать самыми эффективными способами, а ещё не бегали за каким-нибудь залётным парнем в пурпурном плаще со словами: «Дяденька-преторианец! Дяденька-преторианец! А наш декан избивает местных жителей!».

Кажется, Дионисий и Кассий меня боятся. Они не перечат открыто и соглашаются с каждым моим словом, даже не задавая уточняющих вопросов. Я тоже побаивался Аякса. Возможно, именно из-за этого у нас ним и не дошло до открытого противостояния, а результативность работы была весьма высокой.

На следующий день мне пришлось включить режим занудного командира, которого есть, за что ненавидеть всем сердцем. Нет, бойцы ничего нового не натворили, но вчерашнюю ошибку я не могу оставить без внимания. Я говорю про промедление Кассия при выхватывании гладиуса. Согласен, не так уж удобно в полной броне и перчатках доставать резиновый меч, висящий на ремне справа. Но у него даже ножен нет, он просто вставляется в специальное широкое прямоугольное «кольцо». А промедление может запороть работу всего контуберния или же вообще стоить жизни.

— Гладиусы достать! — командовал я перед строем всех своих подчинённых, включая Гнея. — Гладиусы убрать! Гладиусы достать! Гладиусы убрать!

У меня так горло скоро охрипнет. Как Аякс мог кричать на нас часами? Теперь я понимаю важность данного навыка для командира. Сначала мы тренировались без перчаток, затем с ними, а потом и с максимально утеплёнными зимними рукавицами. В них невозможно стрелять из того же барабанника, так как указательный палец находится в отделении с ещё тремя пальцами. Зато работе с гладиусом такая конструкция не мешает.

Собственно, поэтому деканы и вышестоящие командиры носят рукавицу на правой руке поверх обычной перчатки. При необходимости достать барабанник рукавица скидывается, предоставляя возможность для стрельбы в условиях жёсткого мороза. Так как голой распаренной рукой хвататься за металл в такую погоду — не самая умная идея.

— Гладиусы достать! Гладиусы убрать! — продолжал я тренировать своих контуберналиев второй час подряд. Кстати, не так давно первый центурион во время одной из наших посиделок показал мне, как именно в древности сражались настоящими гладиусами, а не этими резиновыми «дубинками». Будущим командирам на Марсовом поле вбивают в головы не только информацию о стратегических особенностях битв разных эпох, но и разъясняют тактические действия каждого легионера в зависимости от его снаряжения. Ведь первое как бы проистекает из второго.