Полночный вальс - Джулия Куин

Банфорд-Мэнор? Нет, поместье называется иначе.

Черт, она никак не могла запомнить это название. Белл склонила голову набок – больно. Согнула пальцы – больно. Пошевелила пальцами ног и застонала. Все тело нестерпимо ныло.

Пока она сидела, проверяя дееспособность частей тела, дверная ручка повернулась и в комнату вошел Джон. Он успел умыться и наскоро перекусить. И теперь ему стало страшно: вдруг в его отсутствие Белл отказалась от борьбы за жизнь.

К своему великому изумлению, он увидел, что предмет его отчаянного беспокойства сидит, пожимая плечами, двигая ими вверх и вниз.

– Привет, Джон, – слабым голосом поздоровалась Белл. – Как называется твое поместье в Оксфордшире?

Джон был настолько потрясен этим нелепым вопросом, что ему понадобилось несколько минут, чтобы ответить:

– Блетчфорд-Мэнор.

– Отвратительное название, – отозвалась Белл, состроив гримасу. Она зевнула: долгий разговор отнял у нее немало сил.

– Я… я собирался сменить, это название.

– Отлично, и не медли с этим. Такое название тебе не подходит. И мне тоже. – Белл вновь зевнула и улеглась. – А теперь прошу меня простить, я слишком устала. Пожалуй, я посплю немного.

В голове Джона пронеслись воспоминания о том, как бесчисленное множество раз он умолял ее очнуться. Поражаясь самому себе, он кивнул.

– Да, – тихо подтвердил он. – Тебе надо поспать. – Он ошеломленно опустился в кресло, в котором провел столько тревожных часов.

Лихорадка отступила! Невероятная, радостная, удивительная новость: лихорадка отступила. Кризис миновал. Джон изумлялся силе чувств, нахлынувших на него. Наконец-то его молитвы были услышаны!

А потом произошло нечто странное: непривычное, теплое ощущение возникло где-то близ его сердца и начало расти.

Он спас ей жизнь.

Джон чувствовал, как спадает с его плеч огромная тяжесть. Это ощущение было реальным, почти физическим.

Он спас Белл жизнь.

В комнате прозвучал голос: «Ты прощен».

Джон быстро взглянул на Белл. Она, по-видимому, ничего не слышала. Странно… Голос показался Джону довольно громким – женский голос, напоминающий голос Аны.

Ана… Закрыв глаза, Джон впервые за пять лет не смог представить ее лицо.

Неужели он наконец-то искупил свой грех? А может, его и не приговаривали к вечным мукам, как он считал?

Джон оглянулся на Белл. Она всегда верила в него.

Он чувствовал себя гораздо сильнее рядом с ней – возможно, подобное происходило и с самой Белл. Вместе они были способны вступить в борьбу со злейшим врагом и победить. Белл выжила, и ему не грозит так ужасавшее его одиночество.

Безумная улыбка исказила его лицо, и он разразился хохотом. Все напряжение предшествующих дней вылилось в этот странный, хриплый смех.

Белл повернулась и открыла глаза. Даже не видя лица Джона, она могла представить себе, как он измучен. Джон медленно повернул голову и взглянул на нее. Его карие глаза переполняли чувства, которым Белл не могла подобрать названия. Не смутившись, она продолжала рассматривать его: глаза Джона ввалились, подбородок зарос щетиной. Обычно густые и блестящие волосы потускнели. Нахмурившись, Белл протянула руку и сжала его ладонь.

– Ты ужасно выглядишь, – заметила она.

Прошло несколько минут, прежде чем Джон сумел ответить.

– О Белл! – хрипло пробормотал он. – Зато ты выглядишь чудесно!

Спустя пару дней Белл стало значительно лучше. Слабость еще сохранилась, но аппетит вернулся к ней, к тому же ее развлекали то и дело появляющиеся гости.

Целый день она не видела Джона. Едва убедившись, что Белл больше не грозит опасность, он сам слег от переутомления. Кэролайн время от времени сообщала Белл о его состоянии, но ее отчеты не отличались разнообразием. Чаще всего она повторяла:

– Он еще спит.

Наконец на третий день после кризиса муж Белл вошел к ней в комнату с робкой улыбкой на лице.

– А я уже отчаялась вновь увидеть тебя, – приветствовала его Белл.

Джон подошел к постели.

– Боюсь, я слишком долго спал.

– Да, мне говорили, – потянувшись, она коснулась его щеки. – Как приятно видеть тебя!

Джон улыбнулся.

– А ты вымыла голову.

– Что? – Белл заложила за ухо блестящий локон. – Ах да. Это было необходимо. Джон, я…

– Белл, я… – эти слова у них вылетели одновременно. – Говори первая.

– Нет, лучше ты.

– Говори, я настаиваю.

– Это просто глупо, – возмутилась Белл. – В конце концов мы женаты, но это волнение…

– Зачем тебе волноваться?

– Из-за Спенсера. – Это имя несколько секунд словно висело в воздухе, прежде чем Белл продолжила: – Нам надо избавиться от него. Ты еще не рассказал о нем родителям?

– Нет. Я предоставляю сделать это тебе.

– Мне не хочется ничего говорить. Они только расстроятся.

– Ну, как хочешь.

– Ты уже обдумал план?

– Нет. Пока ты болела… – он судорожно глотнул – одного воспоминания хватало, чтобы воскресить в нем ужас. – Пока ты болела, я думал лишь о тебе. А потом отсыпался.

– Ну что же, зато я успела обо всем подумать.

Джон вскинул голову.

– По-моему, надо встретиться с ним на балу у Тамбли, – заявила Белл.

– Это невозможно.

– Мама настаивает, чтобы мы появились там. Она хочет воспользоваться случаем и представить нас в обществе.

– Белл, там будет столько народу! Как же я смогу следить за тобой, когда…

– Вот эта толпа и защитит нас. Алекс, Эмма и Данфорд смогут держаться поблизости, не возбуждая подозрений.

– Я запрещаю тебе…

– Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем. По-моему, мы вдвоем… на многое способны, – Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.

– Ну хорошо, – согласился Джон – отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.

Белл накрыла его руку ладонью.

– Спасибо тебе за заботу.

– Белл, я люблю тебя, – выпалил Джон.

– Знаю, – улыбнулась она. – И я тоже тебя люблю.

Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.

– Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… – увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, -

… но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.

– О Джон!

– Ты помогла мне простить себя – это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. – Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. – Именно тогда я все узнал.

– Что ты узнал?

– Что я расквитался с долгом – жизнь за жизнь. Я не смог спасти Ану, зато спас тебя.

– Джон, – мягко возразила Белл, – спасением моей жизни не поправишь того, что случилось в Испании.