На кончиках пальцев (СИ) - Лисаевская Таня

— Какого хрена это было перед репортерами? Это был дешевый хайп даже для тебя.

— Неужели? Тогда почему же ты не опроверг?

И когда Кир промолчал, отвернувшись от нее, Алена продолжила:

— Зато сегодня мы с тобой самая обсуждаемая новость. Перед вашими матчами такой ажиотаж не помешает.

— Нет никаких «мы», лживая ты сука, — схватил он ее за запястья и вдавил в кровать, стараясь не прикасаться к ней телом. — Как ты только себя выносишь?

— А ты? Мы стоим друг друга, — смеялась она, попадая в самое больное место.

— Ты просто всегда была под рукой. Доступная и легкая, — спокойно говорил Кир. Каждое слово, казалось, выходило из самых глубин, где он похоронил свою жизнь.

— А разве не это тебе всегда было нужно?

— Да, это было удобно, — он мог легко приходить к ней, потому что у Алены не было принципов, как и у него. А значит, он никогда бы не смог ее разочаровать. Она для него ничего не значила. Добавить сюда воспитание отца и Кир на все вокруг смотрел лишь, как на ресурсы, не уважая ни своих чувств, ни чужих. Но все изменилось, когда появилась Лея. — Удобно, потому что не нужно было бороться. Так легко обвинить в провалах своей жизни других людей. Это не свобода, а бегство. И только Лея научила меня сражаться за себя. С тобой я научился только трахаться. А с ней жить и чувствовать.

Дверь открылась, и на пороге стояла Лея в своем прекрасном платье. Но что у нее было с лицом? Значит, ему не показалось. Ее кто-то ударил! Пока он тут тратит время на разборки с Аленой. Но потом до него стало доходить… Взгляд Леи расколол реальность на части, словно сама смерть стала свидетелем происходящего, и потом собрал вновь. Он лежит голый вместе с Аленой, — как это должно выглядеть?

Приготовившись к чему угодно, он ожидал, что Лея сейчас просто воткнет нож в его грудь и прикончит. И на миг Кир ощутил, что больше всего хотел бы именно такого исхода. Что Лея начнет кричать и требовать объяснений, швырнет в них стулом, который стоял рядом со входом, и на котором висел его смокинг. Но вместо всех придуманных человечеством реакций эта девушка просто закрыла дверь и ушла, забирая всю жизнь мироздания с собой.

Его Лея.

Он никогда не сможет разгадать ее. Эта девушка всегда будет делать то, чего он не ожидает. Переворачивать все его искаженное понимание этого мира. Заставлять снова и снова смотреть в самого себя.

— Лея! — закричал он, не узнавая свой голос. Срывающийся, беспомощный, жалкий.

Сначала он, было, кинулся за ней, но потом понял, что раздет. Здравый смысл подсказал, что дорога будет заказана в полуфинал, если его так сфотографируют. Но внутренний голос вопил, как сирена при пожаре: «Беги за ней!» Взяв клатч, который она обронила, Кир наспех натягивал брюки и носки с туфлями. Рубашку он уже застегивал в коридоре. Но этого хватило, чтобы потерять Лею из виду. Подбежав к Косте, он схватил его за плечо и прокричал, что тот от неожиданности подпрыгнул:

— Где она?!

— Черт, Кир! Она пошла к тебе.

Значит, он не видел, как она спустилась. Кир не знал, то ли ему радоваться, что друг не помешан на Лее, как он, и не замечает ее в толпе людей. То ли удивляться, как вообще возможно ее не замечать?

Зайдя в женский туалет, он проверил все кабины и убедился, что Леи там нет. Не обращая внимания на вопли девушек, он чуть не снес с петель дверь, когда выходил из уборной. Куда еще она могла пойти? Выбежав на улицу, он прощупал глазами двор, но не увидел ни одного гребаного дерева, под которым бы сидела девушка с рыжими волосами. Ее мобильник не отвечал, и Кир удержался от порыва разбить свой об асфальт парковки. Вдруг она позвонит. Без единой мысли, что делать дальше, он сел в машину, закинув ее клатч на заднее сиденье. И отправился искать.

Не успев далеко отъехать, он встрял в пробку. Сигналить было бесполезно, но он, задыхаясь от холодного ужаса, сжимающего горло, давил на клаксон.

— Там на мосту авария. Мы здесь надолго, — сказала какая-то женщина из машины по соседству.

Разум снова включился, и вышел из состояния оцепенения. Тогда Кир решил свернуть на развилку и припарковать машину на обочине под мостом, а дальше отправиться пешком. Быстро миновав пробку, парень увидел, что авария, в общем-то, небольшая. И никто, к счастью, не пострадал. К тому же перекрыли они только начало моста, а за ней движение было обычным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пока он оценивал ситуацию на дороге, шагая по тропе для пешеходов на мосту, его взгляд зацепил блестящую черную ткань. И внутри все расслабилось от облегчения.

Он нашел ее!

Но потом внутри все упало. Оборвалось. Разбилось. Кир потерял связь с реальностью происходящего и как будто прирос к земле. Юбка платья взметнулась в воздухе, и Лея полетела вниз с моста. Время, словно превратившись в кривую петлю, сопротивлялось бегу Кира. Слишком долго, слишком медленно и не дотянуться… Нечеловеческим голосом он прокричал ее имя и, в один шаг запрыгнув на перила, полетел за ней.

***

И почему ей все время нечем дышать? Сколько еще она будет задыхаться в этой жизни? Легкие спазмировались и никак не могли высвободиться от заполняющей их воды, сколько бы Лея не напрягалась. Кира поднял ее юбку и вытащил нож с ремня на бедре. Одним движением он вспорол шнуровку корсета, и Лея закашлялась. Вода противно выходила, внутри все как будто сморщилось, выталкивая жидкость наружу. Казалось, Лея сейчас выплюнет свою диафрагму, настолько сильно она болела и сокращалась. Жадные глотки воздуха стали поступать внутрь, ребра легко расширялись при каждом вдохе. Перекатившись на спину, девушка увидела небо, испещренное бороздками облаков. Солнце уже зашло за горизонт, и последние лучи позволяли опускаться сумеркам на свою смену.

Небо всегда было таким прекрасным?

— Раздевайся, — скомандовал Кира, пока разрывал на себе рубашку вместе с пуговицами. Лея чувствовала его праведный гнев, который был чуть ли не осязаем. — Быстро!

Ветер был сильным и уже холодным. Все-таки зима, а от мокрой одежды, тело било мелкой дрожью. Лее показалось это таким странным. Еще минуту назад она думала, что умрет, пока вода забирала то, что осталось от ее жалкой жизни. А сейчас ее тело способно чувствовать холод.

— Сдохнуть решила! — проорал Кира, стягивая брюки. Как будто не выдержал уже этого молчания, и сдерживая себя изо всех сил. — Так какого черта одна? Я бы подох с тобой! Прыгнули бы вместе, — твердым, как камень тоном, прокричал он. Дыхание его было сбивчивым и тяжёлым, словно у разъяренного зверя. От переполняющей злости, от того, что плыл с ее бездыханным телом до берега… От разрывающей боли.

Лея стояла перед ним раздетая, только ремень не стала снимать с бедра, который крепился к поясу. Чехол от ножа надежно сберег оружие и не дал ему уплыть вместе с течением, в отличие от их обуви. Несмотря на пускающую заряды в пространство злость, по лицу Киры пробежала волна облегчения. Что все позади, и она сейчас стоит невредимая перед ним.

Молча он отправился в сторону моста, — течение унесло их от него. И сейчас они голые шли по берегу. Благо, никого не было вокруг и уже темнело. Поднимаясь вверх по траве, Лея увидела, что на обочине стоит «Мустанг». Ничего не говоря, они сели в тачку. На пассажирском сидении лежал его телефон, который Лея убрала на подставку. Двигатель заревел, и Кира сразу же включил обогрев. Когда зубы перестали стучать, и тело обмякло, звенящая пустота в голове стала рассеиваться. Все, что произошло до этого, казалось таким нереальным, далеким и неважным. Все, что сейчас имело значение, свелось только к одной мысли: «Он прыгнул за мной».

Единственное, за что она смогла зацепиться после своего воскрешения. Подобно первому крику ребенка после рождения. И ее тело продолжало гонять кровь по венам, вырабатывать тепло, каждая клетка боролась за ее существование. Она была жива.

Ей не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять свои чувства. Кира без промедления, не задумываясь о том, что мог погибнуть или не найти ее тела в пучине мутной воды и сильном течении, прыгнул за ней. «Я бы подох с тобой». Это звучало так просто из его уст, как будто нет ничего естественней. То, что он с Аленой, не причиняло уже боли. Пускай так. Все, что у нее есть — это только этот миг. Все, что будет дальше — неважно. Если это было послание небес, чтобы Лея обрела веру, то ради этого стоило умереть.