История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа - Павел Остапенко

Козимо, уехавший в Падую, был принят там с большим почетом; венецианское правительство вело с ним переговоры, как будто он не изгнанник, а правитель Флоренции. Его друзья, оставшиеся в городе, подготовляли низвержение аристократической партии. Когда изгнание Козимо продолжалось уже почти год, в конце августа 1434 года гонфалоньером был избран Никколо ди Кокко, и вместе с ним в сеньорию попали еще восемь сторонников Козимо.

Ринальдо Альбицци и его партия были напуганы. Но, поскольку после избрания члены новой сеньории и гонфалоньер до вступления в должность в течение трех дней остаются на положении простых граждан, Ринальдо Альбицци снова собрал верхушку своей партии и снова постарался убедить их, что им грозит неминуемая гибель, если они не воспользуются единственным шансом на спасение — вооруженным путем не добьются от еще не отставленного от должности гонфалоньера Донато Велути созвать народное собрание, на каком-нибудь основании признать выборы сеньории недействительными и назначить новые выборы, уничтожив прежние списки кандидатов и составив новые, из людей верных. Мнения в партии разделились. Часть аристократов поддержала предложения Альбицци, считая их единственно верными, другие же считали, что выход, предложенный Альбицци, требует слишком откровенного насилия, а потому может навлечь на партию всеобщее осуждение. Большинство аристократов не отважилось на такое опасное дело.

Новый состав сеньории вступил в должность и, по предложению нового гонфалоньера, Ринальдо Альбицци и его сторонники были преданы суду. Это вынудило самого Альбицци и его соратников наконец-то взяться за оружие, но было уже поздно. Все их противники[177], объединившись, приняли сторону правительства. Увидев массы вооруженного народа, мятежники оробели и с наступлением темноты скрылись. Правительство Флоренции хотело казнить предводителей мятежа, но смягчилось (отчасти из уважения к просьбе папы Евгения IV, находившегося во Флоренции). Суд приговорил мятежников к заключению в темницу или к изгнанию. Козимо Медичи и его изгнанные друзья возвратились во Флоренцию.

Когда Козимо возвращался в город, во всех населенных пунктах Тосканы его встречали, как триумфатора, а флорентийцы вышли ему навстречу за городские ворота, приветствуя как отца народа. Теперь правительство состояло из друзей Козимо Медичи и действовало по его внушению.

Оно казнило Бернардо Гуаданьи (подкупленного Медичи и спасшего ему жизнь), а также четырех других врагов Козимо, бежавших в Венецию и выданных венецианцами; возвратило многих из прежних изгнанников, вознаградив их за конфискованные имения имуществом новых изгнанников.

Кондотьер

Новое флорентийское правительство заботилось о расширении торговли, промышленности и банкирских оборотов своих граждан, строило великолепные здания, покровительствовало искусствам и науке, стремясь сделать Флоренцию центром интеллектуальной жизни Италии, столицей западной культуры. Но к этим возвышенным стремлениям примешивались эгоистические расчеты, а средства, употребляемые Козимо Медичи и его соратниками для достижения вроде бы патриотических целей, часто бывали чрезвычайно жестокими и даже преступными.

Постепенно изгнанники, враждебные Козимо Медичи, умерли, или, занявшись делами городов, в которых поселились, перестали интересоваться возвращением во Флоренцию. И у Козимо вроде бы не осталось сильных врагов. Правда, во Флоренции начала формироваться враждебная ему партия, вождем которой был Нери Каппони. Но Медичи сумел подавить ее в самом зародыше.

Нери Джино Каппони был любим не только гражданами, но и солдатами, заслужив их привязанность мужеством и воинским искусством, которые ему посчастливилось проявить несколько раз, командуя флорентийскими войсками. Среди многочисленных командиров флорентийского войска выделялся и кондотьер[178] Бальдаччо Ангиари, тоже весьма искусный в военном деле и к тому же считавшийся самым сильным и храбрым человеком в Италии. Он всегда командовал пехотой, и солдаты настолько любили его, что, по общему мнению, пошли бы за ним на что угодно. Нери дружил с Бальдаччо и, опираясь на эту дружбу, начал приобретать такую силу во Флоренции, что сделался опасным для Козимо. Считая, что без Бальдаччо Нери не на что рассчитывать, Козимо нацелился на него. Уволить Бальдаччо со службы было не за что, но и оставлять его было опасно. Медичи и его стронники решили избавиться от этого военачальника, тем более, что обстоятельства им благоприятствовали.

Кондотьер. XV в.

Бальдаччо имел во Флоренции личного врага, Бартоломео Орландини, обиженного резкими упреками кондотьера за трусость, проявленную во время одной из военных кампаний. Трусость эта до того возмутила Бальдаччо, что он не переставал открыто заявлять об этом в оскорбительных выражениях как устно, так и письменно. Бартоломео, вне себя от стыда и ярости, лелеял планы мщения, надеясь кровью обвинителя смыть с себя позор. Об этом стало известно Козимо Медичи, и ему удалось сделать Орландини орудием в своих руках.

В 1441 году Бальдаччо прибыл во Флоренцию для переговоров с правительством о выдаче жалованья. Орландини являлся тогда гонфалоньером. Предоставим теперь слово Никколо Макиавелли: «Мессер Бартоломео Орландини принял решение умертвить Бальдаччо и с этой целью собрал в своем зале немало вооруженных людей. Когда по обыкновению Бальдаччо явился на площадь, чтобы договориться с правителями об условиях своей кондотты[179], гонфалоньер вызвал его к себе, и Бальдаччо, ничего не заподозрив, повиновался. Мессер Бартоломео вышел ему навстречу и два или три раза прошелся с ним по галерее перед кабинетами членов сеньории, обсуждая условия кондотты. Затем, когда, по его мнению, наступил подходящий момент и они поравнялись с комнатой, где прятались убийцы, он дал условный сигнал: те выскочили из комнаты в галерею, умертвили беззащитного и безоружного Бальдаччо и выбросили его труп из окна дворца в сторону таможни, после чего перетащили его на площадь, где отрезали голову и выставили ее на целый день на обозрение всему народу. У Бальдаччо был только один сын, всего несколько лет перед тем рожденный ему женой его Анналеной, — он ненадолго пережил отца. Лишившись и сына и мужа, Анналена не захотела брать себе нового мужа. Дом свой она превратила в монастырь, где к ней присоединилось немало благородных женщин, и, запершись в нем, в святости прожила так до скончания своих дней».

После убийства Бальдаччо влияние Нери существенно снизилось, большинство сторонников отошли от него. Для Козимо Медичи он больше не был опасен.

Через десять лет после начала правления Медичи власть имущие посчитали возможным расширить круг имеющихся у них полномочий. Кроме того, Козимо Медичи считал необходимым поставить у власти своих сторонников, совершенно оттеснив противников своей политики. В 1441 году многие флорентийские фамилии были исключены из числа полноправных граждан, то есть утратили право занимать государственные должности. Канцлер, т.е. делопроизводитель сеньории Филиппо Перуцци, не принадлежавший к числу друзей Козимо Медичи, был отстранен от должности. Право назначать гонфалоньера и членов сеньории было поручено комитету, куда вошли сторонники Козимо; сроки изгнания его противников были продлены. Свободы флорентийских граждан были сильно ущемлены.

Однако последние годы жизни Козимо были полны проблем и огорчений. Во Флоренции не прекращались раздоры и волнения. В 1455 году разногласия возникли в самой партии Козимо, правда, их Медичи сумел пресечь, действуя по принципу «разделяй и властвуй». Причиной недовольства сторонников Козимо Медичи было то, что он постепенно устранял их от решения важнейших дел, последовательно сосредоточивая в своих руках все больше власти. Были предприняты попытки пресечь эту деятельность Козимо, но его поддерживало большое количество граждан, что Медичи и использовал, чтобы окончательно устранить недавних союзников от государственных должностей и даже угрожать их денежным интересам.

В то время во Флоренции на вершине влияния находилась партия, называвшая себя демократической, но действовавшая по указке Козимо. С ее подачи было выдвинуто предложение ввести в действие новое исчисление налогов соразмерно имущественному состоянию. Для богатейшей части населения это было связано с существенно большими выплатами, но когда представители зажиточных граждан обратились к Козимо с просьбами о недопущении невыгодного для них проекта, он отвечал, что не будет мешать справедливому делу.

Упрочив свою власть при содействии демократов, Козимо, понимая, что и их влияние возросло и возрастет еще больше, если новый закон войдет в силу, сделал все, чтобы подавить ставших опасными союзников. Но как всегда, и в этом случае он действовал не прямо, а переложил ответственность на другого, на которого и пала в дальнейшем ненависть за реакционные меры. Его орудием стал Лука Питти, один из богатейших людей Флоренции. В 1458 году Питти был назначен гонфалоньером и по соглашению с Козимо Медичи произвел переворот, отстранивший от участия в управлении демократическую партию, которая собиралась распределять налоги соразмерно имуществу. Созвав народное собрание, гонфалоньер, задействовав войско, перекрыл улицы, ведущие на площадь собрания. Солдаты не пропускали никого, кроме людей безусловно преданных Козимо Медичи. Устранив таким образом из народного собрания всех противников, Питти силою оружия добился того, на что собрание в полном составе никогда бы не согласилось. Создали новое правительство и на все главные посты назначили людей, являющихся противниками демократов. Таким образом предложение о распределении податей пропорционально имуществу было похоронено. Козимо и другие богатые граждане наградили Питти богатыми подарками, сумма которых дошла до 20 000 тысяч золотых флоринов.