Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века - Оксана Мутиева

соблюдался. Женщин привлекали для работы в ночную смену.

Динамика перемен в имущественном и правовом положении женщин Дагестана как следствие нового содержания их повседневности

Реорганизация правовой системы Дагестана в пореформенный период стала отправной точкой улучшения социального и правового положения дагестанской женщины. Особенность этой системы заключалась во взаимодействии адатов и законов шариата, которые были соотнесены с российским законодательством. Существующая правовая система ранее была закреплена Уставом 1822 года[223]. Устав официально закреплял за народами Кавказа их право жить по собственным законам и обычаям, подтвердив это право в последующем Сводом законов Российской империи. В соответствии с общегосударственным правом были скорректированы адаты дагестанских народов, которые оставались важным регулятором повседневной жизни.

Несмотря на то что сохранялась консервативно-патриархальная установка, согласно которой женщина занимала в семье и обществе подчиненное положение, под влиянием административных и судебных реформ происходили изменения в имущественном и правовом положении женщины. Соотношение российских законов с адатами и нормами шариата стали отправной точкой трансформации правового положения дагестанок. Важным следствием этого явилось ослабление некоторых патриархальных пережитков, которые затрагивали семейно-брачные отношения и права женщин в вопросах наследования, раздела имущества, развода и пр.

В исследуемый период имущественное положение женщин параллельно с имперским правом регулировалось нормами адата и шариата. По нормам обычного права, лишь выйдя замуж, женщина могла распоряжаться собственным имуществом. На примере отдельных народов Дагестана в работах Б. Р. Рагимовой[224], М. Б. Гимбатовой[225], Ю. М. Гусейнова и др. отмечалось, что до замужества у девушки не было прав на семейное имущество. Хотя привыкшая с детства к труду, женщина до старости вносила посильный вклад в благосостояние семьи.

Заметим, что у некоторых дагестанских народов не только лица женского пола не могли распоряжаться своим заработком, но и мужчины до женитьбы этого права тоже не имели. В частности, на материалах обычного права даргинцев этот факт отмечался Б. Далгатом[226].

Личное имущество женщины после замужества состояло из приданого, в которое входили предметы домашнего обихода, посуда, ковры, постельные принадлежности, одежда, украшения. По нормам обычного права личная собственность женщины была неприкосновенна. В повседневной жизни фактически этим имуществом жены тоже распоряжался муж в силу личной власти над ней. Эта особенность имущественных отношений супругов у дагестанских народов была отмечена М. М. Ковалевским, который указывал, что зачастую жена могла распоряжаться своим личным имуществом только с разрешения мужа[227]. Вместе с тем такая практика была не у всех дагестанских народов, а зависела от этнических особенностей семейного быта. Так, по кумыкским адатам мужу не только было запрещено распоряжаться личным имуществом жены, будь то приданое или подарки жениха, но его еще ждали наказания[228]. Если же это происходило, то, по сведениям автора, жена могла пожаловаться родителям, а те – обратиться в суд[229]. Навряд ли мужья нарушали нормы адатного права, боясь осуждения собственного тухума и общества.

Наряду с приданым собственностью женщины после замужества становился кебин – денежная сумма (магъар), установленная шариатом в качестве обеспечения в случае развода или вдовства[230]. Надо отметить, что кебинная сумма девушке на руки никогда не выдавалась. Примечательно, что невыплаченный кебин жене, по нормам шариата, приравнивался к долгам мужа. Даже смерть супруга не являлась поводом для неуплаты кебина вдове. За умершего, по шариатским нормам, это делали его отец и братья. Судя по судебным искам пореформенного периода, нередко вопросы, касающиеся возврата кебина вдове, становились предметом долгих семейных тяжб[231]. В архивных материалах имеются сведения о том, что нередко сами женщины подавали иск о возврате кебинных денег в надежде на справедливое решение суда[232]. Как правило, несмотря на долгие тяжбы, женщине удавалось удовлетворить свой иск к родственникам покойного мужа[233].

Анализ судебной практики показывает, что в суды со встречным иском нередко обращались и родственники покойного мужа, которые не соглашались с решением суда. Так, в Самурском окружном суде братом покойного мужа оспаривалась доля, полученная вдовой после раздела имущества в 1895 году[234]. Из материалов архивного дела следовало, что, воспользовавшись тем, что деверь находился в ссылке, вдова повторно через суд получила долю от имущества покойного мужа спустя 15 лет[235]. Так, по мнению А. В. Комарова, величина кебина существенным образом зависела от материального состояния семьи родителей жениха и невесты[236]. Безусловно, в любом дагестанском обществе негласно, по социальному статусу брачующихся, была определена сумма кебина. Это настолько укоренилось в сознании дагестанских народов, что и в наше время следуют давним традициям. По имеющимся сведениям, сумма кебина могла варьироваться от 60 рублей серебром[237] до 100 или 300 рублей. Кроме того, у некоторых народов размер кебина был не только строго регламентирован, но и в случае его превышения применялись санкции. Так, по адатам Каратинского наибства конца XIX века были строго прописаны требования к размеру кебинных денег – не больше пяти рублей[238]. В случае если сумма кебинных денег превышала пять рублей, то с лица, нарушившего предписания адата, взыскивалась в пользу деревни десять рублей[239]. Очевидно, что жители Каратинского наибства придерживались предписаний, боясь штрафных санкций.

На размер кебина влияли культурные традиции отдельных дагестанских обществ[240]. У некоторых народов, помимо кебинных денег, невесте давали еще движимое и недвижимое имущество. В качестве подарков от жениха могла быть и земля. Так, у аварцев Андалалского общества семья жениха давала невесте в кебин, помимо денег, земельный участок[241]. По экономическим соображениям участок земли семьи старались заменить скотом или другим движимым имуществом[242]. Жители аварского селения Гидатль нередко в качестве кебина приносили зерно[243]. Зерно считалось хорошим подарком, так как горцы меняли его на скот у равнинных народов. По наблюдениям Б. Далгата, у даргинцев всякий жених при женитьбе должен был отделить невесте надел земли стоимостью от 100 до 200 рублей, на случай развода[244].

У некоторых дагестанских народов в качестве подарков со стороны жениха также можно было встретить и более существенные дары. Например, у даргинцев Кайтага и Цудахара имела место практика дарения невесте скота, фруктового сада, участка земли[245]. При этом новобрачная не имела права пользоваться плодами этих даров – приплодом скота или урожаем[246].

По имеющимся сведениям, в качестве кебина знатным женщинам в шамхальстве Тарковском могли подарить целый кутан или пастбище для выгона скота[247]. Аналогично обеспечивали кебином знатных женщин в Мехтулинском ханстве[248]. Известно, что вдова Искендер-бека Хаджи-Ханум-бике являлась владелицей нескольких дворов подвластных поселян и одного кутана, который достался ей по наследству от отца.

Дефицит земли