Холод. Неотвратимая гибель - Сергей Тармашев

От ангара до входа в комбинат оказалось не более двадцати шагов, и Майк с тоской разглядывал вырытые в снегу берлоги, густо расположившиеся среди прилегающих руин.

Из некоторых виднелись лица людей, вылезших посмотреть на неожиданных гостей, но большинство входов было заткнуто чем попало, от ледяных глыб до оторванных от каких-то кресел сидений. Неужели так везде? Никто из этих людей не выживет с наступлением зимы. Первый же ураган с температурой за минус сто станет для них последним…

Внутри комбината Майк поник ещё сильнее. Собственно, как такового комбината не было. Было два больших склада, доверху заставленных контейнерами с продовольствием и бочками с топливом. Люди жили прямо между этих штабелей, и приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на чью-нибудь постель.

Пол был завален рваными картонными коробками, устланными всевозможным тряпьем, на котором ютились измученные люди. Через каждые десять шагов стояли бочки с горящими внутри кострами, и термометр показывал плюс двенадцать по Цельсию. Места возле горячих бочек, похоже, были самыми ценными, и туда пускали только детей и больных. Отовсюду раздавался то сдавленный кашель, то тихий детский плач.

— Вот здесь мы и живем, — грустно произнес Коэн. — Греемся по очереди, места внутри на всех не хватает… — Он мгновение молчал, после чего указал рукой в угол склада, отгороженный грязными ширмами: — Пройдемте в мой офис. Там радиостанция и стол, я попрошу, чтобы вас накормили.

Офис занимал пространство два на два метра, посреди которого стоял стол, половину которого занимала радиостанция, ноутбук с трещиной через весь экран и стопка каких-то тетрадей, густо переложенных закладками. С одной стороны от стола на полу была разложена постель из картона и тряпья, ничем не отличающаяся от остальных, с другой — стояло несколько стульев. На одном из них сидел немолодой и донельзя уставший человек и огрызком карандаша заносил какие-то цифры в книгу учета. Он оказался радистом и по совместительству старшим должностным лицом комбината. Пока Замдиректора знакомил с ним парней из Профсоюза, им принесли несколько разогретых консервных банок, и Коэн предложил гостям перекусить. Сам он вместе с радистом принялся налаживать связь с заводом шаттлов. Вызвать завод не удавалось минут пятнадцать, после чего им всё-таки ответили.

— Завод, завод, вы меня слышите? — Замдиректора почти кричал в микрофон. — Это Коэн!

— Слышим вас, мистер Коэн! — откликнулся эфир. — Вы были в Полярном Бюро? Что они сказали?

— Они согласны! Они полетят к Реактору и запустят ХААРП! Необходимо готовить шаттл!

— Да пошлет им Господь все блага, что только есть! — выдохнул собеседник. — Мы уже не надеялись! Я сейчас же сообщу всем! Мы начнем работу прямо сейчас! К чему ждать!

— Завод! Завод! — заторопился Замдиректора. — У меня для вас ещё одна новость! В штаб-квартире Бюро нашлись храбрецы, готовые полететь к дикарям! Они рядом со мной, мы вылетаем к вам через четверть часа! Что с челноком? Вам удалось его починить?

— Челнок в порядке! Дайте координаты места назначения! Мы запрограммируем автопилот!

Несколько минут Коэн совещался с Джеймсом, записывая какие-то цифры, которые потом начал передавать в эфир. Майк сидел молча, слушая восторженный шепот людей, собравшихся за ширмой офиса. Одно только появление здесь настоящих полярников вселило в жителей комбината надежду. Судя по шепоту, его имя тут уже знал каждый, словно они с Джеймсом отправлялись не к дикарям в Сибирь, а прямиком в Реактор к точке аварийного управления. Майк поймал себя на мысли, что, похоже, всё-таки стал героем, и тяжело вздохнул, поправляя мертвую руку. Он представлял себе это совсем по-другому… А ещё ему было очень страшно лететь в Сибирь. Восемь часов в утлом промерзшем трюме челнока — шутка ли! А если автопилот откажет или что-нибудь сломается?! Ведь крушения челноков время от времени случались, особенно если они попадали во фронт сильных ураганов. Чем ближе был вылет, тем больше Майк жалел о своем решении, но теперь стало понятно, что отказаться от полета уже невозможно. Все, кто узнает об их путешествии, мгновенно запоминают имя Майка Батлера. Так что теперь остается лишь молиться.

— Джентльмены, нам пора! — Коэн поднялся из-за стола. — Вертолет заправлен и готов к дальнейшему пути. Предлагаю не терять времени, будет лучше, если старт челнока произойдет засветло. Тогда вы проведете в полете ночь и встретитесь с дикарями при свете дня. Мы считаем, что не стоит пугать их ночным приземлением, всё должно произойти, как обычно, дабы избежать нестандартных реакций и негативных эмоций с их стороны.

Они вышли из офиса и оказались в толпе людей. Им жали руки, хлопали по плечам, желали удачи, шептали слова благословения. До ангара их провожало человек пятьдесят, наружу вышли почти все обитатели комбината, многие вылезали из берлог и присоединялись к провожающим. Уже залезая в люк, старый Джеймс затянутой в перчатку рукой коснулся нескольких мелких вмятин на обшивке вертолета и обернулся к Майку.

— Этим парням повезло с вертолетом и нам вместе с ними! — довольно заявил он. — Машина тяжело бронированная даже по армейским меркам! Видать, раньше летал какой-нибудь генерал. Не иначе лимузин с собой возил, потому и вертолет грузопассажирский. — Он влез в пассажирскую кабину и уселся в кресло: — Признаюсь, я изрядно струхнул, когда нас из пулемета поливать начали.

Заместитель директора появился в вертолете последним. Он занял своё место, надел наушники внутренней связи и разрешил пилоту вылет. Винтокрылая машина поднялась вертикально вверх и поплыла на запад. Майк посмотрел в иллюминатор. Внизу, у ангара, молча стояли люди, не сводящие глаз с уходящего вертолета. С высоты птичьего полета сбившиеся на пятидесятиградусном морозе поближе друг к другу обитатели комбината совсем не выглядели толпой. Гораздо больше они походили на темную каплю, застывающую посреди безмолвного поля заснеженных развалин.

До завода шаттлов добрались с началом вечерних сумерек. С первого же взгляда Майк понял, что тем, кто пытается выжить в этом месте, не повезло больше других. До катастрофы завод занимал огромную площадь, под стать небольшому городку. Но налетевшие на него торнадо произвели ужасные разрушения, которые вызвали ещё более чудовищные пожары. Прежде чем сюда пришел бесконечный снегопад, весь завод выгорел дотла. Уцелел лишь один производственный корпус, но и его стены, до половины занесенные снегом, были черны от копоти. Но самое страшное заключалось в том, что это место располагалось на окраине Новой Америки и мутанты сюда уже добрались. Стаи кровожадных хищников разбегались по развалинам, зарываясь в снег при приближении вертолета, и Майк сразу же вспомнил жуткую резню у Могильника.

Но оказалось, что основной проблемой завода является острая нехватка продовольствия. В уцелевшем корпусе имелось множество высокотехнологичного оборудования, но совершенно отсутствовали запасы пищи. Три сотни людей настолько отчаялись найти пищу, что выходили охотиться на мутантов, быстро расселявшихся по новым территориям. Такая охота стоила жизни многим охотникам, но первые десять дней это было единственным средством выжить. Потом их сигналы о помощи услышал Коэн, и с тех пор его комбинат поставлял сюда продовольствие так же, как в Центральный офис Полярного Бюро.

— Нас уже встречают! — Джеймс указал на высыпающих из корпуса людей. — Со снаряжением у них совсем плохо, однако… Зимой даже за ворота не смогут выйти.

Внутри завода оказалось даже холоднее, чем на комбинате Замдиректора, термометр показывал едва плюс пять, и вся жизнь сосредоточилась возле костров, размещенных по периметру цеха. Шаттл, о котором рассказывал Коэн, стоял прямо посредине помещения, опутанный всевозможными заводскими приспособлениями. Рядом с ракетопланом стояли массивные лыжные полозья, возле которых лежало несколько сварочных аппаратов. Судя по сизому дыму, витающему в воздухе, в цехе ещё несколько минут назад кипела работа.

— Мы закончим его к исходу пятых суток! — возбужденно объяснял представителям Профсоюза лидер обитателей завода. — Будет работать, как часы! Завод должен был сдать его приёмной комиссии через два дня после катастрофы Полярного Круга! Ну, если бы не было самой катастрофы, я имею в виду! Этот цех единственный, где от удара торнадо не сдохла система пожаротушения, так что шаттл не пострадал! Он долетит до Реактора хоть десять раз, мы это гарантируем!

Люди говорили одновременно, перебивая друг друга, эмоционально жестикулировали, пытались пожать руку… Лица светились надеждой, и слово «полярник» произносилось так, что понятие «супермен» блекло в сравнении с ним. Никто уже не помнил или не хотел помнить, что захваченный Холодом и его мутантами Реактор не могли отбить больше месяца. Все были свято убеждены, что полярники вернут в Новую Америку вечное лето, потому как самое важное уже свершилось: полярники нашлись и согласились рискнуть жизнями ради всех остальных. Кто-то даже просился выдать ему арктическое снаряжение и взять с собой перезапускать Реактор. Эмоции бушевали полчаса, после чего Замдиректора напомнил всем о предстоящем полете.