Планета под контролем - Илья Новак

Дакван, с самого начала объяснений монитора откинувшийся в кресле и молча слушавший его, кивнул.

– И, как я слышал, Ленши Алголь обучался там. Учителем у вас обоих был Болий Капп?

– Но в разное время. Алголь в три раза младше меня. И как, по-вашему, я должен закончить этот разговор?

– Вы отправите меня обратно в лабораторию, сказав максвелонитам, что андроиды бесперспективны и не годятся вам в работники. – Динас отошел от стены, на которую опирался все это время. – Или переведете меня на новую должность. Пятьдесят на пятьдесят, тут я не могу просчитать.

На самом деле у него была уверенность в одном из вариантов. Динас знал почти наверняка, что должен решить командор, но не сказал правду, оставляя тому иллюзию свободы выбора. Он уже давно собирал информацию, следил за последними событиями, за провалами и удачами космопола, а потому знал слово, которое услышит сейчас.

«Крокус».

А еще – «Фантазм».

– Вся наша агентурная сеть на Крокусе провалена, – сказал командор Дакван. – Кланы глостеров объединились и начали планомерно вырезать эмигрантское поселение на Меловой Горе. По последним сообщениям, дзенский Фантазм ди Кога самопроизвольно активировался. Раньше мы сдерживали глостеров через своих агентов влияния на Горе, но сейчас… Вы сможете взять на себя организацию новой сети? Это надо сделать очень быстро.

– Смогу, – ответил Динас Форте.

– Я повторяю: очень быстро. Операция уже получила индекс-три. Условное название – «Царь Горы». Сколько времени вам потребуется на лечение и изучение материалов?

– На лечение – одна ночь в медблоке, таком, что специально настроен на меня. А материалы я успею изучить по дороге. Я воспринимаю и сортирую информацию быстрее, чем большинство других.

– Тогда приступайте, – сказал командор.

Кивнув, Динас Форте шагнул в дверь. И когда он выходил, впервые – действительно впервые в его жизни, он сам с удивлением понял это, – его губы изогнулись, но не в привычной гримасе, а, наоборот, уголками вверх.

* * *

– Как это называется? – спросила Глата, когда он отпустил ее.

– Что? – Кренчик отключил ранец и встал на ноги, оглядываясь.

На склоне горы находился широкий, заросший травой выступ, куда они опустились. Ниже простиралось глубокое узкое ущелье, виднелся край поля кренча. Ущелья, склоны, долины и распадки – все было накрыто легким тюлевым покрывалом света. На небе проплывало одинокое облако, и лишь вдалеке, у горизонта, угадывалась темная полоса туч. Воздух все еще наполняла влага, теплый ветер, налетая порывами, трепал волосы ренши. Далеко под ними на пологом склоне соседней горы виднелись фигурки половинок.

– Вот это… – Она махнула рукой, раздвинув пальцы, словно пытаясь зачерпнуть воздух, и пошевелила губами, не в силах выразить свои ощущения. – Это… это не вещь. Как же сказать? Этот… цвет? Я не знала, что есть такой. Как я могла раньше никогда его не видеть? Как такое может быть? Все небо такое!

– Синий, – сказал Бет-Зана. Он тоже не понимал, как могло быть, чтобы она не видела этого раньше, но, в отличие от Глаты, ничему не удивлялся.

– Послушай… – Бет-Зана глянул вверх, на вершину горы, возле склона которой они опустились. – Ты недолго побудешь одна?

– Я хочу есть, – ответила ренша.

– Я тоже. Скоро ты сможешь попробовать такое, чего никогда раньше не пробовала. Я быстро. Сиди здесь, я сразу же вернусь.

Ранец поднял его к вершине, возле которой, удерживаемая газовыми струями, висела «пиранья». Люк в верхней части был открыт – его ждали. Бет-Зана скользнул внутрь. Он снял ранец; куски прикрывающей его пластиплоти, начавшей уже шелушиться и желтеть, упали на пол. Бет-Зана прошел в рубку, где в пилотском кресле сидела ящерица-круля, а рядом расположился очень толстый мальт, и устроился в третьем кресле. После того как он вспомнил все подробности плана, в котором согласился участвовать лишь потому, что его эго погибало после нескольких неудачных попыток обрести постоянную доминанту, теплых чувств к этим двоим, изображающим когда-то принятых в Клубок лекарей, он не испытывал.

– Выглядишь ты теперь неплохо. Все нормально? – спросил Зонди Брег, старший оперативник диверсионного отдела Кризисного бюро Призма-12. – В стратосфере мы видели один поплавок. Несущая часть еще висит, но все внутренности будто выгорели. Похож теперь на взорвавшегося моллюска. Да, мы спешим…

Круля, одна из многочисленных внучек хозяина Кризисного бюро и младшая оперативница того же отдела, молчала, сосредоточившись на управлении. «Пиранья» медленно полетела вдоль склона.

– Почему спешим? – спросил Бет-Зана.

– Только что Лорд выходил на связь. На Крокусе кланы глостеров обложили Меловую Гору. У них конфликт с малекулянами, а те на перемирие никогда не пойдут. Алголь беспокоится о своих вложениях. Да еще Фантазм этого максвелонитского психа ди Кога опять принялся создавать призраки. Надо уладить это.

– Но только забрав ее, – возразил Бет-Зана.

Мальт грузно повернулся в кресле и уставился на него. По краснощекому, заплывшему лицу трудно было о чем-то догадаться, но казалось, он ведет сам с собой внутренний спор.

– Ты оказался слишком ценным работником, – наконец произнес Зонди Брег. – И потом, тебе не понравится здесь. Ты побывал среди звезд, представь, каково будет на Глифе после всего этого? Да и деньги в тебя вложили большие. Здесь я тебя не оставлю.

– Значит, мы должны взять ее с собой, – заключил Бет-Зана.

– А она, наоборот, привыкла к Парнику. Она не сможет адаптироваться к технологиям Оси. Ей лучше остаться. Она не будет счастлива там. Подумай над этим, прижива… или как теперь называть тебя?

Бет-Зана не зарычал, как сделал бы раньше, – все это осталось в первой и второй фазах.

Он рассудительно сказал:

– Это невозможно. Если ты скажешь ей… – он кивнул на спину крули, – чтобы она улетала, я вас задушу. Вы, мальты, сильные, она – прирожденная убийца, но я задушу вас обоих и попытаюсь посадить корабль, хотя и не умею управлять им. Так что лучше тебе, а не мне подумать над этим, Брег.

Зонди Брег несколько секунд размышлял, потом кивнул, признавая бессмысленность спора.

Раздался сигнал, мальт потянул к себе каплю динамика на тонком проводке, некоторое время слушал, затем, крякнув, сказал:

– Ха! Только что «Эгибо» разлетелась вдребезги. Ядерный взрыв средней силы. Когда вы дрались там, в пещере, я видел через наш зонд, как трое успели проникнуть в челнок. Кажется, акрулос, контрабандист и какой-то купец. Видимо, кто-то из них прожил достаточно долго, чтобы попасть на станцию. Халгане оставили там ловушку для таких гостей, а?.. – Он скомандовал круле: – Ладно, опускайся за ней. Кстати, ты не заметил, что это за зонд болтался рядом с нашим? Если я все правильно понял, мы действовали тут не одни.

* * *

Ренша Тес сказала, глядя на дзена большими зелеными глазами:

– Он бросился на дикого и прокусил ему горло. Просто загрыз, понимаешь? – Она всплеснула руками в ужасе, но чувства ее не были глубоки, и улыбающееся лицо вновь склонилось над лежащим на спине Кааном. – И он привел нас сюда, на этот выступ, куда не добралась вода. Он все время говорил, что ты – его старший брат, и он принял от тебя какую-то мисси… мис-сию. Ешь, если ты Властный, то должен есть это… – Тонкие пальцы вновь коснулись его губ и просунули между ними клубень.

Каан раздавил его языком о небо и проглотил. Кренч был абсолютно безвкусным, но дзен надеялся, что это, по крайней мере, поможет ему быстрее прийти в себя.

– А потом он лег, – продолжала Тес. – Закрыл глаза и заснул. Просто заснул и, когда мы попробовали разбудить его, не проснулся. Как же он может быть твоим младшим братом, если выглядит таким… таким… – Она замолчала, потому что в ее лексиконе не было словоформы «старость».

Приподняв голову с ее колен, Каан покосился в сторону, где на траве лицом вверх лежал мертвый Архуда. Кажется, его сердце просто остановилось – может быть, он даже был счастлив перед смертью, потому что все еще улыбался.

Кренчики о чем-то галдели, бегая друг за другом по склону. После адептов Конклава Света, диких глифанов с их пиявками, пиратов, клонов и халганского хана, после всего этого они казались Каану воплощенным добром. Но ведь их создали халгане – получалось, добро существовало лишь постольку, поскольку существовало зло. Или нет? Мозги Каана не были приспособлены к подобного рода философии. Он подумал: смогут ли кренчики стать прародителями новой расы, лишенной агрессии, злобы и склонности к насилию – но при этом полноценной?

– Он называл тебя то Властным, то Каанцей, то мис-сией, пришедшим, чтобы спасти нас, – лепетала Тес. – Говорил, что ты – гордость глифанов, в их таборе был один с таким же, как у тебя, лицом, и деда его звали Каанцей. Кто ты? Властный, правда?