Рузвельт (СИ) - "Дилан Лост"

— Спасибо! — я обернулась и увидела перед собой высокого темноволосого мужчину лет сорока. — Мистер…?

— Роджерс, — представился он, протягивая мне руку.

— Теодора Картер, — я тоже протянула руку. Не знаю, почему мне в голову взбрело представиться полным именем.

— Очень красивое имя. Ты знаешь, что оно означает?

— Боюсь, что нет.

— Как же так? — покачал головой мужчина, улыбаясь. — С греческого оно переводится, как «божий дар». В середине шестого века жила византийская императрица с таким именем.

— Не думаю, что меня назвали в честь императрицы, — допив остатки сока с дна бокала, я поставила его на стол. — Я, скорее, унаследовала имя какой-нибудь двоюродной прабабушки, у которой было не все в порядке с головой, либо меня назвали в честь салона красоты, который уже давно обанкротился. В общем, никакого намека на голубую кровь.

Мистер Роджерс посмеялся.

— Артур был прав, у тебя отменное чувство юмора.

— Вы знаете Артура?

— Конечно.

— И он рассказывал вам обо мне?

— Совершенно верно.

— Странно, а я вот о вас никогда ничего не слышала, — призадумалась я.

— В этом нет абсолютно ничего странного. Артур не любит обо мне рассказывать. — в его глазах почему-то не было ни капельки сожаления по этому поводу.

— Почему?

Приветливая, располагающая к себе улыбка мистера Роджерса внезапно превратилась в оскал, и я нервно сглотнула, ожидая ответ.

— Наверно, потому что я его отец.

Примечания к главе:

(*) «Majolie» (с франц.) — «Моя красавица»

(*) «Monamour» (с франц.) — «Моя любовь»

Глава 22

Отец.

Отец Артура, видел, как у меня по подбородку стекала капелька апельсинового сока, пока я травила любимые самоуничижительные шуточки!

Вот так всегда. Казалось бы, после стольких серий «Закона и порядка» я уже должна работать детективом в ближайшем полицейском участке. А на деле все очевидные выводы (как и то, что убийца — дворецкий) доходят до меня в самую последнюю очередь.

Сразу заметить сходства между Артуром и его отцом мне не удалось. Зато сейчас я начала подмечать знакомую прямую осанку, высокие скулы, тот же идеально-выглаженный воротник и сверкающие запонки.

Я непроходимая тупица.

— Вот это да, — вырвалось у меня.

Мистер Роджерс только улыбнулся.

— Артур сказал, что вы сегодня не придете.

— Полагаю, Артур и сам пока еще не в курсе, что я пришел.

— Вы решили сделать ему сюрприз?

— Сюрприз? — мистер Роджерс рассмеялся, и что-то в его смехе мне совсем не нравилось. — Если только крайне неприятный.

— Не понимаю.

— Отнюдь. Ты прекрасно все понимаешь. Скажем так — Артур будет крайне недоволен моим приходом. Но в любом случае, я здесь не ради него.

Он сказал это так, словно его сын по нескольку раз в день заканчивает школу, и обращать внимания на это мероприятие нет необходимости.

— Тогда что вам здесь нужно? Только не говорите, что тоже пришли ради шоколадного фонтана.

К нему уже битый час невозможно подобраться из-за выстроившейся к столику пятифутовой очереди.

— Бери выше. — подмигнул Роджерс. — Я пришел сюда исключительно ради тебя, Теодора.

Я застыла, как вкопанная. Почему-то мужчина не создавал впечатления любопытного родителя, надеявшегося хоть одним глазком посмотреть на девушку своего дорогого сына. С каждой секундой он все больше походил на паука, плюющегося на меня желудочным соком.

Вот только он не на ту нарвался. Меня не испугать ни джунглями, ни рептилиями, ни членистоногими.

— Ну вот она я. У вас что-то срочное или я успею быстренько сбегать за последней порцией тарталеток с красной икрой?

Мистер Роджерс сдержанно улыбнулся, протягивая мне руку.

— Понимаю, что ты порядком выбилась из сил за четыре песни подряд, но все же надеюсь на танец.

Я медленно оглядывалась вокруг, надеясь заприметить Артура, но его нигде не было. Я не могла прочитать Роджерса, его намерения и настроение. Было очевидно только то, что у меня нет выбора. Если в его предложении таилась скрытая угроза, то нельзя, поджав хвост, давать заднюю. Ну а если я просто маниакальный параноик, и все это мне только кажется, то тем более глупо отказываться от обычного танца.

— Была не была, — я приняла его руку. — Но если что, я не беру на себя ответственность за ваши отдавленные ноги и испорченные ботинки, сколько бы они не стоили.

А стоили они, скорее всего, очень много.

Мы с мистером Роджерсом начали двигаться под музыку. Он — абсолютно непринужденно, а я — в ожидании его первой атаки. Я продумывала свой следующий ход, рассуждая, как уложу его на лопатки ответом на какой-нибудь каверзный вопрос. Но последовавшая минута молчания начала меня немного нервировать. Что он замышляет?

— У вас с Артуром разные фамилии, мистер Роджерс, — заметила я.

— Все верно. Артур взял фамилию своей матери.

— Почему?

— Понятия не имею. Смена фамилии прошла без моего ведома. Ауч! — скривился он, когда я задела каблуком его лодыжку.

— Прошу прощения.

— Не страшно, — он улыбнулся. — У меня к тебе вопрос.

— Спрашивайте, — невозмутимо отозвалась я, хотя чувствовала себя крепостью, которую пытаются взять штурмом.

— Что ты думаешь об Артуре?

Я посмотрела на мистера Роджерса серьезным взглядом. Мой план «Мисс Конгениальность» с треском провалился, ведь говоря об Артуре, отвечать уклончиво не хотелось. Против воли я даже немного улыбнулась.

— Я думаю, он замечательный. Добрый, отзывчивый, терпеливый и даже немного упертый, когда отрицает свое обсессивно-компульсивное расстройство. Он всегда будет лучшей частью меня, но одновременно с этим он, как…заварное пирожное вон с того стола. Привлекательный, но не уверена, что могу позволить его себе в таком узком платье.

— Точнее бы не сказал даже я, — кивнул мистер Роджерс.

— А что думаете о нем вы? — спросила я, прекрасно зная, что он ожидает от меня этого вопроса.

— Знаешь, Артуру пророчат великолепное будущее. И основано оно не на пустых домыслах и надеждах, потому что мой сын действительно располагает необходимыми ресурсами для достижения всех своих высот. Через несколько лет я вижу его выпускником Оскфорда, преемником нашего семейного дела, приумножающего его капиталы. Кто знает, может, однажды и он станет одним из спонсоров этого учебного заведения? Он вполне заслуживает подняться на эту сцену, — Роджерс повел подбородком вбок, — взять в руки микрофон и поблагодарить тех, кто помог ему на жизненном пути. А в особенности малышку Теодору Картер. Ведь все его успехи стали возможными потому, что ты его отпустила.

— Что?

Я не успела услышать объяснений — твёрдая рука коснулась моего предплечья. Обернувшись, я поняла, что за мной стоял Артур. Челюсти у него сжимались от злости, и грудь вздымалась так, словно путь до нас был бегом с препятствиями.

— Мы уходим, — заявил он.

— Почему?

Очередной мой вопрос остался без ответа.

— Артур, стой! — воскликнул мистер Роджерс.

Но он словно не слышал. Крепко держа меня за руку, парень лавировал между танцующих около сцены пар и стремительно пробирался к выходу.

— Артур! Артур, что ты делаешь? — не переставала спрашивать я, тщетно пытаясь притормозить. — Да остановись же!

Просьба возымела эффект только у самого начала зала. Артур повернулся ко мне, взяв обе мои ладони в свои.

— Прости, Тэдди, но нам правда очень нужно уйти! Я объясню тебе все в машине, обещаю.

— Почему мы вообще бежим? Там ведь твой отец. — происходящее не укладывалось в голове. — Ты боишься его? Или это все я? Ты меня стыдишься?

— Боже, ну что за глупости? — он рассеяно поцеловал тыльную сторону моей ладони. — Ты здесь совсем не причем. А вот мой отец…

— Что с ним не так?

— Он… — Артур вздохнул. — Он…

— Не трус, в отличие от некоторых, — отчетливо произнёс голос за нашими спинами.