Максим Галкин. Узник замка Грязь - Федор Раззаков

Вечер наступил незаметно – с побережья подул прохладный ветерок, а предзакатные лучи солнца окрасили все в золотистый оттенок. Пришло время возвращаться в гостиницу. Назавтра нам предстояло отправиться в Сан-Франциско – от Лос-Анджелеса всего полтора часа лета. Там у Максима должен был состояться последний концерт в его американском турне.

В Сан-Франциско мы поселились в старинном отеле Fairmont, который сто лет назад чудом уцелел в землетрясении, разрушившем половину города. «У меня из номера как раз открывается вид на мост Золотые ворота, и сегодня нам повезло – нет тумана. Поехали?» – предложил Максим. Но когда мы приехали к мосту, нас ждало разочарование. Нет, тумана не было, но не было его потому, что дул сильный ветер и было очень-очень холодно. Фотографироваться оказалось невозможно – пришлось возвращаться в машину и выбирать новую точку для съемки. На пути обратно в Down Town мы решили заехать в сквер возле Palace Of Fine Arts, где накануне у Галкина был концерт. Если вчера здесь гуляла шумная толпа зрителей, то сегодня – почти никого. Но стоило нам отвлечься, как к Максиму подошли три скромных девушки. Сначала все подумали, что за автографами, но они достали фотоаппарат, и вторая мысль была: хотят сфотографироваться с артистом. Почти угадали! Китайские туристки действительно хотели сфотографироваться, но только на фоне живописного пруда. Для этого они и протянули Галкину фотоаппарат.

До обеда мы еще успели прогуляться по набережной Embarcadero, по улочкам Down Town, посмотреть на уникальные канатные трамваи, и у нас осталось время лишь на интервью. После него у Максима была запланирована встреча с родственниками.

Мы поднялись в его номер. Чемоданы уже собраны, с минуты на минуту работник отеля отнесет их вниз. Максим вообще быстро собирается – привычка много гастролирующего артиста. «Перед 20-дневной поездкой в Америку я собрался за полтора часа, – рассказывает он. – И это при том, что взял не так уж мало – два больших чемодана и два кофра. Просто, когда ты ездишь куда-нибудь по 10 раз в месяц, сбор чемоданов становится таким же обыденным делом, как чистка зубов».

– Ты, наверное, объездил с гастролями весь земной шар?

– Не-е-е-ет! Что ты!

– Разве еще остались такие места, где нет людей, говорящих по-русски?

– Есть места, где нет такого количества русскоязычной публики, чтобы заполнять концертные залы. С гастролями я был в США, Канаде, Израиле, Германии, Австралии и Новой Зеландии. Естественно, объездил все бывшие советские республики, все более-менее крупные российские города, да и некрупные тоже. Так что попутешествовал немало. О многих городах имею свои впечатления. У меня ведь память хорошая, поэтому, единожды побывав в городе, я запоминаю расположение улиц, каких-то достопримечательностей… И, приезжая вновь на гастроли года через 2—3, мне не составляет труда вспомнить, где что находится. Без карты, без предварительной подготовки. Другими словами топографическим кретинизмом я не страдаю.

– Тебе несложно ориентироваться за границей, потому что ты знаешь несколько языков.

– Как показывает практика, знание языков совсем необязательно. Так как Америка – страна эмигрантов, то тут легко можно объяснятся жестами. Это не Франция, где желательно знать французский, потому что по-английски либо не говорят, либо не хотят говорить.

– Еще тебе хорошо за границей гулять, потому что тебя здесь поклонники на улицах не одолевают.

– Ага, как бы не так. Наши люди узнают меня везде! Но в Америке, действительно, поспокойнее. В Германии хуже.

В Берлине невозможно ходить по центру города, потому что такое впечатление, что там только наши. И если уж они тебя узнали, могут преследовать несколько кварталов. Так иногда и хочется сказать: «Нам же не по пути!» Но боишься получить в ответ: «Ничего, я с вами пройдусь». Все в том же Берлине был со мной забавный случай. Иду, значит, по улице, разговариваю по телефону и попадаю в поле зрения компании русских девчонок. Они меня узнали, и давай, как акулы, нарезать круги. Пока я им не предложил: «Может, вам, девушки, автограф?» Одной дал, второй, третьей, а потом смотрю, уже не русские девушки за автографами подходят, а турецкие рабочие. Они вообще не знали ни кто я, ни чем занимаюсь, но, видя, что какая-то халява пошла, на всякий случай присоединились.

– Что за родственники у тебя в Америке?

– Неподалеку от Сан-Франциско, в Сан-Хосе, живет мой двоюродный дядя по маминой линии. У нас с ним очень близкие отношения. С тех пор, как в начале 90-х он уехал из России, я стараюсь в каждый свой приезд выделять несколько выходных дней, чтобы провести их с ним. По профессии дядя связист, но всегда увлекался каратэ. Хотя, что значит увлекался? Он увлекается каратэ так же, как я увлекаюсь эстрадой.

– То есть?

– Сегодня то, что много лет назад было увлечением, стало его работой. Он начал заниматься каратэ еще тогда, когда оно в Советском Союзе существовало на полулегальном положении, и достиг очень высокого уровня. У него был черный пояс, второй дан, и собственная секция, куда, кстати, и я ходил пару лет. Приехав в США, дядя основал свою школу, которая оказалась очень успешной. Его ученики каждый год завоевывают медали на чемпионате мира в Лас-Вегасе.

– Что тебя ждет в Москве, какие планы на лето?

– Ну, у меня на лето не так много запланировано: телевизионные съемки, несколько концертов, выступления в курортных городах… и хозяйственные хлопоты. Я же давно купил квартиру в центре Москвы. Уже ездил смотреть – стены на месте. Теперь надо покупать плитку, краску, сантехнику, мебель. А еще, как ты, наверное, знаешь я загородный дом строю…

– Да, про то, как ты обрастаешь недвижимостью, в газетах много писали.

– Да-а-а-а! Но пока видишь, какая у меня недвижимость (разводит руками, показывая на гостиничный номер). В Москве я до сих пор живу в старой квартире родителей.

– Для тебя вообще важно ощущение собственного дома?

– Да, мне хочется иметь свой угол. И, как человек увлекающийся, я заразился всем этим строительством. У меня, конечно, есть люди, которые разработали дизайн интерьеров, но отдать им все на откуп не могу. Сам хожу по магазинам, выбираю. В конце концов, мне с этим жить, а не дизайнерам! А чем ближе к мебели и бытовой технике, тем больше нужно сил и времени. Мне в Америке очень нравится подход к дизайну интерьеров. Я журналов разных прикупил, идеи новые появились, приеду – буду воплощать в жизнь.

Тут у Галкина зазвонил телефон. Дядя уже подъезжал к гостинице, и нужно было сворачивать разговор. Мы вышли на улицу, чтобы сделать последние кадры: Максим с дядей и его женой, Максим кладет вещи в багажник, Максим машет нам рукой из окна автомобиля. Наша работа закончена. Мы с фотографом отправляемся в Москву, а Галкину предстоит отдых в семейном кругу. В том самом кругу, про который он говорил в нашем предыдущем интервью: «Только здесь я могу по-настоящему расслабиться и просто быть самим собой».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});