Странница - Тамара Воронина

Посол покачал головой.

— Допрос мага? Серьезно… Хотя я другого выхода не вижу. Я надеюсь, ты имеешь в виду не глубокий допрос?

— Конечно, — кивнул шут. — Я жить хочу нормально. И долго. Так что пусть нас проверят Кавен и… и Владыка. Для надежности. Лена, ты бы лучше и правда ушла. Не нужно тебе видеть.

— Светлая, и правда, — согласился посол. — Не для твоих это глаз.

— Я постараюсь сделать это осторожно, — сказал Кавен. — Конечно, и в самом деле это крайне неприятно… Гарвин, постарайся удержать Светлую.

Гарвин беззастенчиво облапил Лену и шепнул:

— Если ты помешаешь, им будет намного хуже. Кавен — мастер, он сделает легко. Лучше любого вашего мага. Можешь царапаться, кусаться — я тебя не выпущу. Хотя я и не думаю, что здесь все так просто.

* * *

Лена выдержала очень недолго. Закружилась голова, и Гарвин просто унес ее в ее комнату, уложил на кровать и посадил рядом Кайла, а сам пошел присматривать: вдруг глазом некроманта заметит что-то, чего не увидят остальные. Кайл гладил ее по голове, что-то бормотал, похоже, что заклинания, улучшающие настроение и снимающие дурноту.

— Ты чувствуешь вместе с ним, — расстроенно признал он, — с полукровкой. Аиллена, это пройдет. Ну, полежит в постели денек-другой. Все пройдет. Кавен — очень хороший маг. Правда. И Владыка тоже. Редко кто может так, как они, — не ранить душу.

— А ты после того допроса оправился совсем?

— Нет, и никогда не оправлюсь. Именно потому, что ваши маги так аккуратно не умеют, как Кавен. Да и допрос был другой. Глубокий. Мне не было плохо или больно. Я как раз ничего не чувствовал. Ничего и не помню. А они все запомнят, но они и не… с ними не будет того, что было со мной. От чего ты меня спасла. — Он взял руку Лены и поднес к губам. — Спасибо тебе, Аиллена. Меня спасла твоя доброта. Не волнуйся за своих друзей. С ними все будет в порядке. Знаешь, я никогда не видел, чтобы двое были так связаны, как ты и полукровка. Это что-то необычное. Это не просто любовь… И, прости, не просто близость. Ты — это он, а он — это ты. Понимаешь? С отцом у тебя все было иначе. Совершенно. Там все понятно.

— Зубы мне заговариваешь? — задыхаясь, спросила Лена.

— Да. Там уже недолго. Проводника ты так чувствовать не будешь. А знаешь, что ты не только чувствуешь вместе с ним, но и все, что вы чувствуете, делится на двоих? То есть ему сейчас чуточку полегче, чем могло бы быть. Не так плохо, не так больно. Ты ему помогаешь. Постарайся думать о другом — и ему будет легче.

— Ваши имена имеют какое-то значение?

— Иногда. Но, как правило, оно уже забылось. Имя и имя… Вот Кайл — это… как сказать… душа реки. У меня глаза сразу, с рождения, были ясные почему-то и такие вот… как речная вода. Мать и захотела дать мне такое имя. Если имя кончается на «ит» — Милит, Айрит, Кемрит, это значит «воин». А первый слог — это характеристика. Вот отец — неудержимый воин. Так оно и есть, правда. Айрит… ты помнишь Айрита, да? Мальчик, который полукровке глаз подбил? Айрит — смелый воин. Смешно, правда, разве воин может быть не смелым? Да и не бывает эльфов-трусов. Мы если уж деремся, то до конца. Кемрит — не знаю, какой воин. Потерялось значение. А Кемрит вовсе даже не воин, он даже из лука плохо стреляет, зато делает лучшее сукно, какое я когда-то видел. Ты знаешь, что Владыка велел купить шерсть для ткачей? Может быть, скоро мы будем продавать ткани людям. У нас хорошие ткани.

Еще на ярмарке Лена обратила внимание на неаппетитно пахнущие возы с овечьей и козьей шерстью, за которые заплатил Владыка. Вообще, Лиасс тут устроил самый настоящий военный коммунизм: у эльфов практически не было денег, необходимое они получали из закупок, сделанных Лиассом, и никому в голову не приходило роптать. Наверное, для них это пока был наилучший вариант. Когда жизнь более-менее устроится, каждый начнет зарабатывать на жизнь сам, как было, судя по рассказам Милита или Арианы. Пока же слишком многие мужчины были заняты на строительстве и благоустройстве, и только особо хорошие мастера получили возможность заниматься своим делом. Или самые необходимые: кузнецы, оружейники, сапожники, теперь вот ткачи. А поначалу все, кроме инвалидов типа Паира, валили лес, строили, копали, добывали камень…

У Лены сложилось впечатление, что эльфы были достаточно равнодушны к богатству. Возможно, потому, что не бедствовали. Зато они любили красивые вещи. Не было у них простых кинжалов. Каждый — произведение искусства. Не было у женщин простеньких браслетов, но с большим рубином. Браслет мог быть серебряным, но уж такой работы, что глаз не оторвать. А та же Милитова ветка-застежка — ведь Фаберже действительно удавился бы от зависти.

И лентяев среди эльфов не было. Лодырем считался тот, кто во время обеденного перерыва, наспех перекусив, ложился вздремнуть, а не болтал с остальными или не бегал на реку поплавать. Лене определенно нравились эльфы. Во всяком случае, эльфы Лиасса. Они умели воевать, умели работать, умели веселиться, умели быть терпеливыми и благодарными. Неужели тому неведомому эльфийскому магу именно это мешает? Организованность… нет, даже сплоченность тех, кого все считают крайними индивидуалистами. И вообще, почему об этом думает только Лиасс? Конечно, он умнее и опытнее, но думать не запрещено даже полным дурам. Вдруг что-то дельное придет в голову. Пришло же, что этот эльф не из Трехмирья и не из Сайбии. А откуда? Как он появляется здесь? Открывает проход между мирами, что тяжело даже для Лиасса? Или раз открыл, набрал себе сторонников из местных и проводит в жизнь какие-то свои непонятные планы? Что там надо для начала выяснять — кому выгодно? А никому… Если только не вообразить конкуренцию в мире Владык, так ведь, если судить по рассказам, Владыка превыше всего должен ставить интересы своего народа. Лиасс любого эльфа считает своим. Может, какого-то эльфа просто не устраивает наличие Владыки? А почему? Власть Лиасса феноменальна: по его приказу эльфы пойдут и убивать, и умирать, и по его приказу позволят умереть и ему и снова станут разобщенным народом. Ну и станут. Что изменится? Ровным счетом ничего. Они уже в Сайбии. Они уже живут здесь. И так и будут жить. Клятву Родагу они дали — ту самую истинную, которую вроде как никто не может нарушить. Станут смотреть на людей привычно свысока? Ну и что с того, никто не удивится. Воевать? А вот это вряд ли. Раскачать эльфов трудно даже на войну.

А если… если действительно кому-то нужна война в Сайбии? Война людей и эльфов?

Для чего?

Милит почти внес шута, уложил его на место Лены. Шут был страшно, неестественно бледен, хотя румянцем не отличался и раньше, часто и мелко дышал, виски были влажные от пота.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});