Господин - Елена Тыртышникова

Командир нагнулся к четвёртому от центрального шарику.

– Там три луны.

– Ага, - подтвердил Слай.

– Но их ведь две, Миш…

– Угу, - хозяин смущённо отвёл глаза. - С третьей нехорошо получилось.

И продолжил путь, ясно давая понять, что желает провести его в молчании. Гости не разочаровали Слая, хотя и не из вежливости - просто не успели. Юноша наконец добрался до своей цели.

Опять зал. Явно больше первого, определённо для торжественных и значимых, а не прозаических событий. Круглый. Тоже со столом. Тоже круглым. Этот стол занимал основную часть помещения, оставляя, впрочем, немало свободного пространства для гостей. Они могли передвигаться без риска ступить на металлические блины, охранявшие по периметру стол.

Эти блины были равно удалены друг от друга. Отчего-то новоприбывшие не сомневались: удайся им измерить расстояние между напольными бляшками, оно бы совпало вплоть до нанометра. Блины, украшенные концентрической нарезкой и клёпками по краю - что-то вроде звёздочек, как сказал Дло, - оказались единственными предметами в зале, которые выполнили в общем умеренном стиле. Потому бляшки чужеродно выделялись из обстановки: кричаще-роскошной и аскетической, безвкусной и изысканной. Разной. И всё это удивительным образом сочеталось в одном помещении.

За каждым металлическим кругом стояло кресло, небольшой трон - причём трон страны, выдернутой как из пространства, так из времени, настолько они отличались друг от друга. Объединяло, роднило их лишь предощущение величия тех, кто должен восседать на них. За разными - высокими и низкими, широкими и узкими - спинками стену украшали стяги, длинные разноцветные полотна с символами, похожими по очертаниям и технике написания на виденные в потайном ходе.

Напротив входа тоже имелся свой круг, однако, в отличие от прочих, вырезанный прямо на полу, а не лежащий на нём - место хозяина. Слай замер именно там. За спиной юноши не было и простенького стула - только дверь, которая, захлопнувшись, обратилась в ещё одно знамя. Деревянное, с каменной каймой стены оно выгодно выделялось на фоне тканных - кто бы ни строил замок и оформлял комнаты, знал толк в насмешке, тонкой, несколько злой и высокомерной. Зал задумывался как своего рода уравнитель: все сидящие вокруг стола были равны, хоть и неодинаковы, но хозяева сумели доказать, что они отличны от прочих, выше других, лучше, хотя формально все условия равенства выполнялись и для них.

Стол оказался неожиданно простым, хотя именно он первым привлекал внимание: идеально круглый, огромный, со столешницей из двух сортов дерева - белого в середине и серо-коричневого, крапчатого по краю. Тщательно полируемый десятилетиями, он представлялся высеченным из камня, разноцветного мрамора: белый яростно сиял в свете пещерных грибов (те наполняли свисающие с потолка лампы-сосульки), пёстрый приглушённо мерцал… но взгляд соскальзывал в сторону, на троны и стяги, а когда возвращался, уже не видел ничего интересного. Только в самом центре двуцветного круга удивлял хрустальный шар, уложенный то ли в неопрятную корзинку, то ли в ухоженное воронье гнездо. Новоприбывшие замерли, рассматривая его, и только начитанная Георгия тихо пробормотала:

– Годовые кольца одинаковые. Это - один срез. Секиймец?

– Не совсем, - скупо улыбнулся хозяин и вновь перешёл на фиалкийский: - Это - веточка.

Гости на мгновение вернулись к изучению столешницы, но после других чудес планеты и виденного вживую "деревца"… как там говорил Слай? ростка?.. в открытии нянюшки не ощущалось чего-то особенного.

– Что за?.. Миш, это - комнатка для спиритических сеансов? - нервно хихикнул Берри.

– Примерно, - юноша скосил глазом на капитана. Тот застыл - из-за переутомления вопрос он задал на полузабытом языке детства, однако фиалкиец без труда перевёл слова. Более того, абориген фактически признался, что чуждость самих понятий инопланетян для него не беда. - Нет, я не знаю вашего диалекта, командир. В мой арсенал входят только наши языки - ранее я считал, что этого и достаточно, и много… Из ваших я худо-бедно научился общаться на двух языках, но для долгих и вдумчивых бесед этого мало. - Он помолчал. - Я обещаю ответить на все ваши вопросы. - И перешёл на язык "Феникса". - Честно. Но позже, не сейчас. Сейчас прошу постоять спокойно.

Ни командир, ни его команда не ответили. Слай удовлетворённо кивнул и возложил руки на серо-коричневый край, от ладони к ладони хозяина тянулась резная палка того же сорта дерева. Откуда она взялась, никто не заметил - на столе, кроме хрустального яйца, ничего не лежало, вроде бы с собой не приносил. Появилась - и всё тут.

Слай заговорил. И ни одного образа не пришло со словами, как будто их намеренно блокировали от пришельцев. Задетые более других, телепаты побледнели - усердные попытки разобрать смысл истощили и без того уже скудные силы матери и сына.

Вдруг Динька просветлел лицом и успокоился.

– Переведи, - тихо попросила Натин.

– Не могу. Я такого не умею, - неожиданно улыбнулся мальчик, и телепатка, глядя на него, расслабилась. - Это не нужно переводить. Правда ведь! Это просто набор звуков… Ну-у, может, не всегда.

– Что? - удивилась мать.

– Что это? - следом уточнил Берри.

– Заклинание.

Хозяин замолчал. Некоторое время он напряжённо смотрел вглубь шара, затем отнял руки от деревянного жезла и замер в ожидании, как хороший дозорный на безопасном посту. Потом кивнул:

– Кодовые слова, если угодно. Пароль. - И снова затих.

Над напольными кругами, над всеми разом помутнел воздух - появились ровные полупрозрачные колонны. Некоторые казались стеклянными, другие - закружившимся в вихре воздухом, третьи - тающим утренним туманом. В каждой, даже на первый взгляд схожей с другими, имелось нечто своё, особенное, бесконечно отличное от прочих. И только одно их безукоризненно объединяло: спецэффекты не выходили за пределы, обозначенные металлическими блинами. Через мгновение - где-то чуть раньше, где-то чуть позже - в серо-белом мареве мелькнули столь же размытые и бледные иные цвета, воздух начал очищаться, а краски сгущаться. Ещё пара вздохов - и мозг понял, что принимали глаза. Над кругами появлялись фигуры людей, пока зыбкие - дунь и развеются, - но уже очевидные.

– Вот те, голограммы! - и снова первым очнулся Мех. Он озирался в поисках компьютера и передатчика, хотя знал, что его телодвижения бесполезны от и до. Какая разница, где находится техника? Этот зал - всего лишь миленько оформленная комната для переговоров. Комната, которой отчего-то не ожидали увидеть на Фиалке даже после всех прочих чудес. И тогда заклинание впрямь оборачивалось паролем или, точнее, запросом на общее собрание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});