Брачное ложе - Клаудиа Дэйн

– Похоть берет над тобой верх? – повторила она, подходя к нему. – И так каждый день?

– Каждый час. Каждую минуту.

– Но, если это действительно так, ты должен был бы переспать с каждой женщиной в Молтоне. Почему ж я осталась не у дел?

Ричард неохотно отвернулся от нее и уставился на темное небо за окном.

– Сейчас не время шутить, Изабель. Я раскрыл тебе свою душу, поведал о самом большом своем несчастье.

– Я не шучу. – Он был высоким, широкоплечим и очень… несчастным. Кто сделал его таким? Кто мог внушить ему это? Ричард всегда серьезно относился к своему долгу, держался с достоинством, но это… он, наверное, переутомился. – Я только не понимаю, как ты можешь бороться со своей похотью и проигрывать в этой борьбе, если ты не уложил в постель сотни две девушек. Как такое возможно?

Она шутила, но внутри сердце ее разрывалось на части: она не могла видеть Ричарда таким несчастным. Конечно же, он больше страдает от греха гордыни, потому что думает, что он один на всем белом свете так страдает от собственной похоти.

– Ни одна женщина не может чувствовать себя защищенной от моих желаний, – сказал он. – Неужели у тебя на памяти недостаточно тому доказательств? Я думаю иначе.

– Ты говоришь о настоящем? О сегодняшнем дне? Но разве заниматься любовью с собственной женой – это грех?

– А как же наш поцелуй?

– Ты о том единственном поцелуе? Там, в конюшне, в тот теплый день в Молтоне? Я хорошо его помню, и я рада, что ты тоже помнишь это, хотя, судя по твоим словам, у тебя было столько более похотливых моментов в жизни, что этот целомудренный поцелуй мог бы и затеряться в них.

– Нельзя шутить такими вещами. – Он строго взглянул на нее.

– Как я уже сказала, тебе очень подходит слово «мрачный», – улыбнулась она.

Он не любит Бертраду.

– А как же наш поцелуй? – спросила она, заставляя его смотреть на себя. – Единственный поцелуй…

– Поцелуй страсти, – закончил он.

– Да, поцелуй страсти, – согласилась она, усмехнувшись. – Но не прелюбодеяния. И именно ты оттолкнул меня. Я, возможно, была готова зайти намного дальше простого поцелуя, так мною овладела… похоть? Нет, это не могла быть похоть. Только ты один страдаешь сейчас так жестоко.

– А как же Бертрада? – сказал он, и от этих слов Изабель почувствовала острую боль в груди.

– Да, еще Бертрада. А кто еще в Молтоне разделил с тобой постель?

– Никто.

– Но разве не ты сказал, что ни одна женщина не может чувствовать себя защищенной от твоих желаний? Бертрада не была единственной женщиной в Молтоне. И я, как уже было сказано, была самой подходящей кандидатурой для удовлетворения твоего греха. А здесь, в Дорни, кого ты совратил здесь? Элис довольно симпатичная, и ей нравилось наблюдать, как ты тренируешься во дворе. Мне нужно отослать ее отсюда, чтобы защитить от тебя?

– Нет, – выкрикнул он. – Чем в Элис может польститься мужчина? Она ведь совсем еще ребенок!

– Чем? У нее пухлые губы и полные груди, которые так и манят мужские руки.

Он сосредоточенно изучал ее лицо, в глазах его мелькало множество сомнений и вопросов.

– Ты не веришь, что я борюсь со своей похотью?

– Не меньше, чем любой другой мужчина. И конечно же, не больше.

Она положила руку ему на плечо и посмотрела на него своими блестящими ореховыми глазами. В них светились понимание, приятие и любовь. Да, она давно любит его, несмотря на все неудачи и напасти. И все же она, его Изабель, прошла через это с улыбкой на устах. Она любит его. Ее любовь оберегала его всю жизнь, но он был слепцом, не замечая этого. Больше этого не будет. Уильям ле Бруйяр был прав, утверждая, что Ричарду повезло: ему досталась в жены самая лучшая женщина в мире.

Он наклонился и нежно поцеловал ее. Впервые он поцеловал ее с любовью. Но, возможно, это не так. Может быть, он всегда целовал ее с любовью, но осознал это только сейчас.

Осознал… Да. Это правда. Обстоятельства складывались так, что раньше он не понимал этого. Хенли, Бертрада, Молтон; внезапно он взглянул на все это совершенно другими глазами, как будто пелена, закрывавшая его взор, вдруг спала. И это Изабель помогла ему прозреть.

И тогда он понял, что должен сделать, чтобы умертвить червя, грызущего его сердце и душу весь долгий год затворничества в монастыре, чтобы избавиться от чувства вины.

Он выпрямился. Его лицо было мрачным, как и описала его Изабель.

– Я еду в Молтон, – сказал он, поворачиваясь к двери.

Схватив свою рубашку, Изабель посмотрела ему в лицо.

– И я тоже.

Глава 27

Изабель уже сидела в седле, хотя Ричард еще готовил свою свиту. Она не собиралась оставаться дома, каким бы храбрым и сильным ни казался ее муж. Да, он признался, что никогда не испытывал любви к Бертраде, но она не была такой дурой, чтобы дать своему мужу уехать в Молтон, а самой остаться сидеть в Дорни. У него была греховная связь с Бертрадой, и она, Изабель, не позволит Ричарду один на один встретиться с этой женщиной. Когда он вновь увидит ту, с которой согрешил, его жена будет рядом с ним. При всем своем волнении, она никогда не думала, что Ричард может уехать от нее куда-либо еще, кроме как назад в монастырь. В монастыре, где нет места женщинам, он будет потерян для нее навсегда. Но и для Бертрады тоже. Но это будет еще не скоро, а сейчас он едет в Молтон. И она будет рядом с ним.

– Мы едем с вами, – сообщил Роланд тоном, не терпящим возражений.

– Мне не нужны няньки, – отрезал Ричард.

– Ну и хорошо, потому что мы не няньки, – сказал Уильям. – Но все же мы поедем с вами. И нас не остановишь, Ричард: мы можем ездить куда захотим. С вами едет ваша жена. Неужели вы не хотите, чтобы она была в полной безопасности?

Только этот довод подействовал на него, и все трое поняли это.

– Ну что ж, поезжайте с нами, – согласился Ричард, отворачиваясь. – Но не думайте, что я отдаюсь в ваши руки. Я еду в Молтон с определенной целью и не намерен спорить или выслушивать советы.

– Договорились, – заключил Роланд, положив руку на рукоять меча.

– Но леди Изабель, – Ричард подвинулся к ним ближе, – не спускайте с нее глаз, что бы ни случилось. Оберегайте ее и охраняйте, и да пребудет с вами Господь.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил Уильям. – С нами она в полной безопасности. Вы можете на нас положиться.

Ричард пожал руку сначала Уильяму, а затем Роланду.

– Я вверяю ее в ваши руки, – улыбнулся он. – Я оказываю вам огромную честь, потому что вы первые, кому я доверяю в этой жизни. Первые и единственные.

– Вы сделали правильный выбор, – сказал Роланд. – Мы не обманем вашего доверия.

* * *

– Вы сделали неверный выбор, – проговорила Элзбет, опустив глаза. На ее голову был накинут капюшон, скрывавший лицо, но все же он не скрывал ее красоты.