Сэр Невпопад и Золотой Город - Питер Дэвид

И Шейри не исключение.

Нам предоставили отдельную ложу неподалеку от виселицы. Кабаний Клык и Охлад уже сидели там, дожидаясь нас, и, когда мы вошли, они низко поклонились.

— Прекраснейшее утро для такого дела, а, мироначальник? — весело спросил Кабаний Клык.

Я заметил, что его глаза немного покраснели — накануне он явно праздновал еще активнее, чем я от него ожидал.

— И впрямь, Кабаний Клык, — охотно согласился я.

И отстраненно подумал: как это я еще мог испытывать какое-то отвращение к тому, что он сделал с той женщиной… с плачущей женщиной, как я мог помнить. Но с чего она так расстроилась, я вспомнить не мог и перестал об этом думать, поняв, что Кабаний Клык поступил единственно верным образом и как раз вовремя. Больше я ничего на эту тему думать не стал.

Мы сели, и Охлад, как ведущий, сделал несколько шагов вперед, поднял руки, призывая толпу к тишине. Немного помолчав, он крикнул:

— Хотите посмотреть, как вешают?

— Да! — громогласно ответила толпа.

Нет, Охладу не надо было расшибаться в лепешку, чтобы держать внимание толпы. Все и так умирали от нетерпения увидеть смерть.

Как только мы уселись в своей ложе, леди Кейт возбужденно схватила меня за руку. Лицо ее сияло от предвкушения зрелища. Ее переполнял эротический восторг. Я решил, что, когда мы вернемся в спальню, надо будет этим воспользоваться. Да, я заподозрил, что заставлять или уговаривать Кейт мне не придется. Она бросала на меня косые взгляды, и один раз я даже заметил, как она облизнула губы. О да. Когда мы останемся наедине, она охотно согласится на все.

— Мироначальник! — окликнул меня Охлад; его белые зубы ярко блестели, выделяясь на фоне черной кожи. — Вести ли пленников?

Я повернулся к леди Кейт и улыбнулся ей.

— Что скажет моя госпожа?

— Ведите! — выкрикнула Кейт, и рев толпы ее поддержал.

У меня заболели уши — так громко раздавались крики "ура", волна за волной.

В дальнем конце двора распахнулась огромная дверь, и вооруженные стражники вывели на улицу пленников по одному. Приговоренные моргали в ярком свете утра. Они могли бы закрыть глаза руками, не будь их руки связаны за спиной толстой веревкой.

Шейри шла впереди.

Ну конечно.

Толпа с нетерпением ждала их появления и к встрече была готова. В воздух полетели перезрелые фрукты и овощи. Стражники благоразумно поотстали, чтобы не мешать публике. Большинство метательных снарядов пролетело мимо, но благодаря изрядному общему количеству все же немало продуктов попало в цель. Они разбивались о тела узников с тем противным звуком, который могут издавать только гнилые фрукты, и узники отшатывались или даже пытались попятиться. Но у охранников были пики, и им не пришлось подставляться под летящие снаряды, чтобы удержать пленников на месте.

Только Шейри не морщилась. Она не обращала никакого внимания на своих мучителей, что злило их еще больше. Вскоре она стала главной мишенью, и в нее стали кидаться всем, что подворачивалось под руку. Ее оборванное платье быстро превратилось в разноцветные лохмотья, но она так и не подала виду, что ее хоть сколько-то занимает происходящее. Она не смотрела ни на меня, ни на-толпу, казалось, что она полностью погружена в себя. Я решил, что она, возможно, вообще не замечает, где находится. Она могла просто "уйти" из такой ситуации. Наверное, такое решение было с ее стороны самым мудрым, потому что перед тем, как наступить улучшению, жизнь всегда становится значительно хуже. Ну, сейчас улучшения не будет. По крайней мере для Шейри.

— Покойники идут! — к восторгу толпы, крикнул Охлад.

Рядом с ним, сложив на груди руки, стоял Кабаний Клык. Он широко улыбался, заряжаясь возбуждением толпы. Восторг и впрямь был пьянящий.

Шейри подошла к помосту с виселицей и посмотрела на палача, не меняя выражения лица. Лицо палача, конечно же, по-прежнему скрывалось под маской. Драматическим жестом ("Скорее мелодраматическим", — подумал я) он велел Шейри подняться к виселице. На длинной перекладине висели восемь петель, и под каждой была подставка, на которую должен был встать осужденный. По плану палач должен был привести их по одному, поставить на подставки, надеть им петли на шеи, затянуть их и по очереди выбить подставки у каждого из-под ног.

Я заметил, что мои солдаты начали делать ставки: сколько повешенных умрут сразу и сколько человек еще попляшут в воздухе перед смертью. Принимая во внимание, что Шейри была маленькая и легкая, большие деньги ставились на то, что она проболтается живой так долго, что потребуется помощь палача.

Палач положил руку на ее запястье, но Шейри яростно оттолкнула его. Толпа громко засмеялась, а Шейри отошла на несколько шагов от палача.

— Я сама дойду, и не лапай меня, — отрезала она.

— Уа-ха-ха, — улюлюкала толпа. Кажется, никто не хотел оценить отвагу Шейри. Не та это была толпа.

Палач, со своей стороны, просто поклонился ей, словно знатной даме, и жестом пригласил следовать за ним. Шейри сделала несколько шагов и… остановилась.

— Что это она делает? — с заметным нетерпением в голосе спросила Кейт.

Шейри слегка согнулась. Она словно ежилась, как будто у нее болел живот. Несмотря на колпак, закрывавший лицо, палач тоже был озадачен.

— Вам нехорошо, мисс? — спросил вешатель неожиданно участливым тоном.

Шейри вдруг высоко подпрыгнула. Ее руки двигались так быстро, что слились в размытый круг. Вниз, под себя, под ноги, и вот уже связанные руки Шейри оказались впереди. Они были по-прежнему связаны, но между ними оказался чуть ли не фут провисшей веревки. Шейри буквально перепрыгнула через свои связанные руки.

Палач ничего подобного не ожидал. Он, не раздумывая, кинулся к ней, потому что видел только, как пленница делает отчаянную попытку избежать смерти. Наверное, он ожидал, что Шейри сейчас попятится и попытается бежать.

Она сделала совсем другое: прыгнула на него. Палач, который никак не был к такому готов, взмахнул руками, пытаясь ее схватить, но Шейри была проворнее. Одним молниеносным движением она наклонилась, протянув вперед руки, и кусок веревки между ними коснулся края ножа, торчавшего у палача за поясом. Лезвие легко перерезало веревку, и руки Шейри оказались свободны.

На все это ушло не больше чем пять секунд. Затем Шейри разогнулась, схватила палача за маску и повернула ее. Отверстия для глаз оказались на затылке, и палач просто ослеп. Хоть это и заняло всего один миг, но мига Шейри оказалось достаточно — она резко повернулась и толкнула его что было сил. Палач попятился, упал с помоста и, пролетев несколько футов, с громким стуком ударился о землю.

В толпе началась давка — люди решили, что это самое лучшее представление из всех, что им показывали. Зрители орали и визжали, шум стоял такой, что капитан стражи кричал своим солдатам приказы, а они его не слышали и повернулись к нему, чтобы слышать получше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});