Девять унций смерти - Сергей РАТКЕВИЧ

— К… забору? — ошарашенно пролепетала девушка.

— Но ведь именно так и началось наше знакомство, — авторитетным тоном пожилого профессора напомнил Якш. — Неплохо бы продолжить!

— Там еще и вино было, — с несмелым лукавством напомнила девушка. — Летнее.

— Вино — потом. Сначала — ты, — шепнул Якш, и в ее глазах вспыхнули переливчатые искры.

Якш взял ее за руку так осторожно, словно собирался играть на некоей невидимой скрипке, на струнах вод или потоках ветра, нежнейшими полутонами рассказывать миру о том чуде, которое с ним все-таки случилось.

Ведь даже то, что они встретились, чудо. Он и не надеялся, что так случится. Отыскать в безбрежном верхнем мире именно ту… ту самую…

А кроме того… это ведь настоящее, подлинное и несомненное чудо — любить женщину, которая идет с тобой по одной и той же дороге, которая, как и ты, замирая от восторга, силится угадать, что же там есть, за тем поворотом дороги…

Теперь он точно знал, что летним вином дело не ограничится. Будет еще и осеннее, а за ним зимнее и весеннее и так далее, ибо круговорот этот бесконечен, и даже смерть не в силах положить ему пределы. Она всего лишь смерть, не более, а дорога нигде не кончается, и всегда есть что-то там… там, за тем поворотом…

* * *

— Милая… — шепнул он. — Открой мне одну тайну…

— Только одну? — игриво откликнулась она. — И ты на этом остановишься?

— Разумеется, нет, — ухмыльнулся он. — Разве ты еще не поняла? Я ужасно жадный. И я хочу все твои тайны, все-все… но сначала… пожалуйста… одну… эту…

— Какую, любимый?

— Зовут-то тебя как, камнепад мне на голову?! Или как тут, наверху, выражаются, разрази меня гром! — шепнул Якш.

— Наверху? — удивленно шепнула она, целуя его. — Что значит — «наверху»?

— Значит то, что ты связалась с гномом, — откликнулся он.

— С гномом? — Она вновь поцеловала его.

— С гномом. Так ты ответишь или я должен зацеловать тебя до смерти?! Гномы знаешь, какие грозные?!

— Знаю, я и правда тогда чуть не умерла. Правда, не от поцелуев, а от того, что за ними последовало. Нужно сказать, весьма скоро последовало. Бедная девушка и вздохнуть не успела, как оказалась одной ногой в раю и даже пение ангелов услышала.

— Ну так сейчас опять услышишь. Отвечай, пока не поздно!

— Катрин меня зовут, грозный сэр гном. Ты, кстати, тоже не представился. Секретность соблюдал?

— Да нет, — усмехнулся Якш, ловя ее губы. — Ангелы на язык наступили.

— Тогда назовись скорей, а то они опять приближаются, я же чувствую!

* * *

— Не понимаю, как ты можешь любить женщину, которая у тебя кошелек украла! — скидывая с плеч одеяло, чтобы дотянуться до чаши с вином, поинтересовалась Катрин.

— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя изумительные бедра и потрясающая талия? — ответствовал Якш, продолжая ласкать вышеназванные прелести.

— Какие банальности! — притворно нахмурясь, фыркнула девушка. — Твой учитель со стыда бы сгорел! Трудно было, что ли, подобрать какую-нибудь симпатичную метафору? И вообще — не уходи от ответа!

— Почему это «не уходи»? Обсуждать твою задницу мне кажется гораздо более интересным делом, чем отвечать на вопросы.

— Даже если их задаю я? Ой… прекрати, так же невозможно разговаривать!

— Даже если их задаешь ты, а созерцать твою задницу — еще интереснее, — и Якш решительным движением стянул с девушки одеяло.

— Ай! Отдай!

— Не отдам! Ты прекрасна — и, как все прекрасное, должна быть явлена миру! И скажи спасибо, что я не вставляю тебя в раму и не выставляю на всеобщее обозрение, словно картину!

— Спасибо! — сморщила носик Катрин.

— Всегда пожалуйста, любимая!

— И все-таки…

— Дался тебе этот кошелек!

— Дался! Ответь, пожалуйста, а то я всерьез подумаю, что у тебя нет никаких принципов.

— Так у меня их и правда нет. А кошелек… нравится тебе их воровать — воруй на здоровье, если это доставляет тебе удовольствие! Только у меня, ладно? А то остальные могут обидеться.

— Ты сумасшедший!

— Да! — горделиво подтвердил Якш. — Я такой! Вот как только на тебя гляну — тут же с ума схожу, представляешь?

— И все-таки я хочу тебе рассказать…

— Не рассказывай… не надо оправдываться. Я и так знаю, что ты не виновата. Вот просто знаю, и все.

— А я не оправдываться, я, может, пожаловаться хочу. Выслушай меня, ладно?

— А ты расскажи… так, как умеешь, — предложил Якш. — Ты спой.

— Балладу из всего этого сделать?! — хихикнула Катрин.

— Балладу, — кивнул Якш.

— А ты мне подпоешь? — попросила девушка.

— Обязательно, Кэти, — пообещал Якш.

— Ну хорошо. Это будет баллада «о коварном покровителе искусств, требующем любви в уплату за свое восхищение, его несчастной беззащитной жертве, лишенной бесчестным мерзавцем единственной лютни, что, как ты сам понимаешь, гораздо больше, нежели девичья честь, и благородном сметателе заборов, чьими деньгами была подкуплена служанка вышеозначенного покровителя, вынесшая несчастной Кэти ее многострадальную лютню, и снова о героическом сметателе заборов, коему девушка обязана спасением горячо любимого инструмента».

— Ну… он ей обязан куда большим, — очень серьезно сказал Якш.

— Вот как? Чем же это?

— Знаешь, тебе я могу рассказать все… — И пальцы Якша коснулись скрипки.

«Ну наконец-то все идет как надо!» — буркнула та. А девушка уже вылезла из-под одеяла и расчехляла лютню.

* * *

— Знаю я, что такое корабль, — пробурчал Якш. — Пыточное приспособление для устрашения особо опасных преступников. Те барды, которые ухитрялись его воспевать, наверняка смотрели на него с берега. Или созерцали витражи и прочие гобелены с его изображением. И воспевали они обычно паруса и волны. Я не слышал никого, кто воспевал бы морскую качку, а также то, что от нее с организмом приключается. И что такое паром — тоже знаю.

— Ты сам решил поехать, — напомнила Катрин. — Или ты не считаешь себя особо опасным преступником?

— Считаю, — ухмыльнулся Якш. — Просто я — неустрашимый особо опасный преступник. Поэтому мы и едем. И пусть все на свете паромы дрожат, заслышав наши шаги. А еще потому, что я очень хочу тебе своих показать. А им на скрипке поиграть.

— Похвастаться? — улыбнулась девушка.

— Похвастаться, — кивнул Якш. — Ты даже представить себе не можешь, как тщеславны бывшие владыки.

— Подумать только — с кем я связалась! — в шутливом ужасе Катрин заломила руки. — Ты хоть знаешь, сколько о тебе баллад сложено в верхнем мире, сэр владыка?

— Баллад о Подгорном Короле? — откликнулся Якш. — Знаю, конечно. Я их все выучил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});