Любовь без имени (СИ) - Ольга Александровна Валентеева

если ты захочешь повторить ее «подвиг»…

— Я никогда этого не сделаю, Эден, — ответил кузен. — Клянусь жизнью.

— Очень хочется тебе верить.

— Спасибо, брат! — проговорил Лео и скрылся за дверью, а Эден закрыл глаза.

Он безумно устал. Использование магии впервые за пять лет выпило из него все силы, а огонь так и стоял перед глазами. Что делать дальше, Эден не знал. Пойти к Жени? Стыд и вина никуда не делись, однако и пугать жену безумным видом император не хотел. Он позвал прислугу, вымылся и переоделся, выпил зелья, приготовленные Женевьевой, и направился к ней.

Его юная жена лежала на постели, бледная, но уж точно не казалась умирающей. В комнате пахло так любимыми ею травами, а на звук шагов Эдена Жени открыла глаза.

— Ты все-таки пришел.

Она едва заметно улыбнулась, а Эден сел на край кровати и сжал ее прохладную ладошку.

— Ты едва не погибла. Из-за меня, — сказал он ей.

— Глупости! — Женевьева покачала головой. — Эта женщина…

— Моя тетя. Точнее, жена моего дяди-заговорщика. Она задержана и больше никому не навредит.

— Мне показалось, или храм горел?

— Не показалось.

Жени нервно рассмеялась.

— Свадьба прошла с огоньком, — проговорила она и вытерла с глаз набежавшие слезы.

— Женевьева!

— Поцелуй меня, мой муж, — попросила она.

Эден склонился и коснулся губами губ.

— Люблю тебя, — шепнул он ей.

— Что-что? Я, кажется, не дослышала, — пробормотала жена.

— Я очень тебя люблю, — повторил Эден.

— Тогда ложись рядом и грей меня. Мне холодно, — требовательно ответила она, подождала, пока император исполнит просьбу, и обвила руками его шею. — Вот так. Ты уже выбрал, куда мы поедем в первую очередь?

— Жени!

— Ты обещал.

— На север. Мы поедем на север.

— Отличный выбор, — пробормотала она и сладко засопела куда-то в область шеи. Эден не шевелился, не хотел будить. Он думал о том, что не думал уже встретить кого-то, с кем будет важно и нужно просто находиться рядом, дышать одним воздухом и не думать ни о чем. Жени будто вырвала его из спячки, заставила вспомнить, что он еще жив. А впереди — долгие годы, которые они могут провести вместе.

Это потом были доклады о пострадавших, допросы и казни заговорщиков, ссылка тетушки. И свадебный бал, который Эден задолжал супруге. И, конечно же, путешествие, о котором она так мечтала. А пока Жени спала в его объятиях, такая сильная, что Эден не уставал удивляться, и рядом с ней ему было впервые по-настоящему хорошо и спокойно.

Рейм, в отличие от брата, к целителям все же обратился — сильно наглотался дыма. Но прежде бережно передал им Викторию, свою главную ценность, а сам, убедившись, что жизни Вики ничего не угрожает и ее доставят во дворец, отправился успокаивать мать.

Мария рыдала на плече у Нокса. Увидела младшего сына, вскрикнула и бросилась к нему, обняла, покрыла лицо поцелуями.

— Светик! — сквозь рыдания разобрал он. — Как же так?

— У Эдена много врагов, — уклончиво ответил принц. — Но, думаю, теперь они угомонятся, мама. Не плачь, все хорошо.

Они вместе с лордом Ноксом усадили императрицу в ее экипаж и отправили во дворец, а сами остались помогать раненым. Их хватало, но, к счастью, обошлось без жертв: охрана Эдена сработала как надо и успела вывести людей из огненной ловушки. Если бы чужое заклинание не скрывало Женевьеву и Викторию, им бы помогли гораздо раньше, но теперь не было времени спрашивать себя, как и почему. Нужно было успокоить людей, доставить пострадавших в госпитали, и только ближе к ночи Рейм и Шейд вернулись во дворец.

По пути к Виктории Рейм узнал, что Эден в полном порядке, Женевьева пострадала сильнее, но и она уже пришла в себя, его величество не отходит от жены. Мрак рассказал, что Талина задержана и отправится в ссылку: все-таки помилование в честь свадьбы состоялось. Эдену еще предстояло объяснить придворным, что за спектакль с судом он разыграл и почему Рейм спокойно расхаживает по дворцу, а не скачет в изгнание, однако принца это сейчас не заботило. Он помялся у двери Вики, и только затем постучал.

— Ты долго, — ответила Виктория.

Она лично открыла дверь. Любимая выглядела целой и невредимой, и Рейм сразу почувствовал, как становится легче дышать.

— Прости, — ответил он, шагнул в комнату и поцеловал девушку.

— Нас могут увидеть, — зашипела Вики.

— И пусть видят, — ответил Рейм. — Мне все равно! Главное, что ты рядом. И я хочу, чтобы так было всегда, Вики. Завтра же пойду к брату и попрошу разрешения на наш брак. Если, конечно, ты согласна стать моей женой.

— Я-то согласна, — покраснела Вики, отводя взгляд, — только Жени уже тебя опередила. Император обещал ей согласиться на нашу свадьбу.

— Я начинаю обожать невестку! — воскликнул Рейм.

— А я — ревновать!

— Не надо, глупенькая. Мне никто не нужен, кроме тебя, — заверил он и коснулся губ Виктории сладким поцелуем.

На этот раз она не отстранилась. Наоборот, прильнула к нему всем телом, обняла и растворилась в ласке.

— Люблю тебя, — шептал Рейм между поцелуями.

— Я тебя больше, Светик, — тихо сказала его возлюбленная. — Я тебя больше.

ЭПИЛОГ

В ближайшие два года сплетникам Рендории было, что обсуждать. Во-первых, императорскую свадьбу, завершившуюся грандиозным пожаром, который было видно со всех уголков города. Кто поджог храм, никто доподлинно не знал. Сошлись во мнении, что это чувства новобрачных оказались настолько пылкими.

А потом император вдруг взял молодую жену и уехал с инспекцией по провинциям. В столице заправляли делами его матушка и младший брат. Причем вдовствующая императрица тайно вышла замуж за верховного распорядителя, и они усыновили кузину императора, а еще какого-то мальчишку. Поговаривали, будущего сильного мага. Об этом бы и не узнали, если бы ее величество не родила хорошенькую девочку три месяца назад.

Затем покой столицы сотрясла свадьба младшего принца. Женился он не на принцессе, а на своей подруге по академии, фрейлине молодой императрицы. Впрочем, столичные кумушки признали, что девушка чудо как хороша и принцессам ничем не уступает.

На свадьбу брата вернулся его величество. Тогда уже всем стало заметно, что его супруга тоже скоро подарит императорской семье пополнение. Его величество супругу от себя никуда не отпускал и даже смотреть в ее сторону запрещал. Видимо, боялся проклятий. Кто их разберет, будущих отцов?

Как бы там ни было, а в снежный зимний день его величество Эден метался перед дверью в спальню супруги. Спальня у них, в общем-то, была общая, но по этикету ее величеству полагалась отдельная, и именно перед ней сейчас выхаживал император.

— Да сколько еще? — пробормотал он, испепеляя взглядом дверную ручку.

— Эден, да успокойся ты! — сказал ему брат, в отличие от императора, спокойно сидевший в кресле. — С Женевьевой лучшие