«Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал - Теодор Хоффман

— Осторожно! — шепчет обершарфюрер обоим германским добровольцам.

Он сразу увидел, что на этот раз на них были не немецкие стальные шлемы, а типичные для бойцов Красной Армии ушанки. Пожалуй, они зашли на территорию врага.

— Советы!

Погода, однако, совсем не располагает к наблюдению. С рассветом пурга только усиливается. Трое мужчин опустились на корточки и прижались к земле, стараясь не двигаться.

— Дождемся ночи и тогда продолжим путь, — прошептал обершарфюрер своим товарищам.

— Мы замерзнем, — отвечает один из добровольцев.

— Они вряд ли заметят нас, — вторит другой.

Но Фибелькорн думает иначе и замечает:

— Тихо. Мы выйдем. Но прежде всего надо прикрыться ветвями.

Оба его спутника тоже ранены и очень слабы. Они страшно страдают. Один из них, который тяжелее всего ранен, постепенно начинает бредить, его бросает в жар. Перед вечером доброволец умирает.

— Нас ждет такой же конец? — спрашивает другой спутник обершарфюрера.

— Скорее всего, мой друг. И все же мы выстоим.

— Я больше не верю в это.

Фибелькорн пытается его подбодрить, но смерть приятеля потрясла второго раненого. Его также мучают боли от ран. Он невнятно шепчет Фибелькорну:

— Я уверен, что кончу так же, как и он.

И действительно, умирает еще в сумерках. Обершарфюрер Фибелькорн снова остается один. Между тем настала ночь. Холод не ослабевает. Для Фибелькорна наступает искушение заснуть в этой снежной дыре вместе с обоими мертвецами и ждать своего неизбежного конца, обретя вечный мир в белой смерти. И все же унтер-офицер танковых войск обладает невероятной волей к жизни. Было ли это следствием его обучения в войсках СС, или же просто в силу своего характера, но он оказался мужчиной, который не хотел сдаваться. И продолжал тащиться по снегу в направлении, которое он для себя определил. От русских Фибелькорн ускользнул незаметно и медленно, часами полз на юго-запад. Утром 19 февраля он оказывается, наконец, еще сам того не понимая, вблизи от немецкого боевого дозора. С отмороженными ногами и руками и сломанным коленом обершарфюрер СС Фибелькорн бессильно обрушился на руки солдат и пришел в сознание только в санитарном самолете, который доставил его в военный госпиталь.

Там один из врачей-хирургов прямо сказал ему, что без ампутации не обойтись, так как его конечности обморожены.

— Мой долг и моя честь заставляют меня сообщить вам об этом.

Обершарфюрер узнает из письма, полученного по полевой почте, что он стал во второй раз отцом. Его жена разрешилась в день, когда ее муж ночью ошибся в попытке отыскать выход к немецким дозорам.

Фибелькорн написал ей:

«Я вышел из котла в Черкассах. Пишу тебе не сам потому, что ранен в правую руку».

XVI

16 февраля 1944 года в Шендеровке весь день идет лихорадочная подготовка к прорыву из котла. В морозном воздухе постоянно раздаются взрывы. Это саперы взрывают всю боевую технику, которую нельзя будет вывезти.

Ночная операция проводится без артиллерийской подготовки. В кружащихся снежинках, которые в конце этой зимы непрерывно и безмолвно падают с серого неба, артиллеристы приводят свои орудия в негодность, чтобы они не достались врагу.

Первыми выступают разведчики под командованием оберштурмфюрера СС Генриха Дебу. Начальник разведроты Дебу — один из молодых командиров дивизии «Викинг». Ему совсем недавно исполнилось 20 лет. Он попал на Восточный фронт в самом начале вступления немецкой армии на советскую территорию и с тех пор участвовал во многих сражениях.

Молодой руководитель СС, который со своими солдатами из охраны танков и двумя стрелковыми батальонами мотоциклистов отступал от самых берегов Днепра, собирает сейчас остатки своего подразделения в Квитки, на севере от Комаровки, которая уже занята советскими войсками.

Они должны оказаться в авангарде прорыва. В помощь пехоте и ее разведке боевая группа полка «Вестланд» получает подкрепление. Командиром этого батальона назначен штурмбаннфюрер Вальтер Шмидт, который в августе 1943 года был награжден Рыцарским крестом. Ранее батальоном командовал легендарный Август Дикман, один из самых популярных офицеров полка «Германия» дивизии «Викинг» наряду с Гансом Дорром. Шмидту 27 лет. Он из ганзейского города Бремен. В 1935 году поступил в вооруженные силы СС. Перед войной Шмидт окончил школу юнкеров в Бад-Тёльце. Вальтер Шмидт — опытный офицер, для которого исполнение долга самое главное в жизни.

Командир II батальона отдает приказ германским добровольцам начать прорыв из котла. Батальон выступает перед вечером, чтобы как можно скорее занять исходные позиции. В нем много голландцев и фламандцев, но также и представители многочисленных немецкоязычных народов.

Дебу, Шмидт и другие руководители СС еще раз бросают быстрый взгляд на карту. Первой целью, которую поставил им генерал Лиеб, главнокомандующий всей армией прорыва, была высота 239. Это господствующий пункт в данном районе. Если им овладеть, то дорога будет свободна для всех подразделений, которые спешат вслед за разведчиками Дебу и рядовыми мотопехоты Шмидта на юго-запад, чтобы обрести свободу.

— Успех зависит только от внезапности и быстроты, — говорит Шмидт Дебу.

— Ну, это твое дело. А вот проблема обеспечения безопасности движения — мое.

Его измученные мотопехотинцы точно знают, что в их руках судьба 44 000 солдат, которые находятся на узком пространстве Шендеровки и для которых эта ночь с 16 на 17 февраля 1944 года окажется самой длинной, если они, конечно, ее переживут. В 23 часа авангард в составе голландского и немецкого батальона Шмидта, вооруженного стрелковым оружием, должен нанести первый удар по советским позициям. Операция прорыва идет полным ходом. Окруженные войска двигаются планомерно, следуя за подразделениями, которыми командуют Дебу и Шмидт в юго-западном направлении.

Немец Георг Нойберг, молодой доброволец из отдела информации дивизии «Викинг», получил тяжелое ранение в ногу. Его оперировал полевой врач без наркоза с помощью продезинфицированных в водке простых ножниц, и он должен был быть вывезен из котла на последнем самолете «Юнкере 52». Три самолета уже были сбиты советскими летчиками, когда аэродром Корсунь еще был свободен. Нойберг предпочел остаться в Корсуни. Теперь он, как и все солдаты в котле, получил приказ на прорыв.

Раненый натянул валенок на свою ногу. В крайнем случае он мог бы идти с костылем. Между тем в Корсунь прибыла передвижная радиостанция. За несколько часов до начала прорыва солдаты собираются у скудного костра, чтобы подзаправиться последними остатками продовольствия, полученными на полевой кухне. Операторы радиостанции получили коробку риса на восемь мужчин. Так как он замерз, то его поделили на кубики, которые приходилось долго разжевывать. Один из сообразительных радистов добыл еще большой кусок соленого мяса, который они теперь пытались поджарить на жалком огне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});