Орки под Москвой - Константин Зубов

— спросил Федя, так как разведчик запнулся и молча смотрел на карту.

— А дальше луга и поля с красивой высокой травой… Не нашей. Ни дорог, ни поселений — море травы до самой Оки. Собственно, дальше петлять я не стал и двинул напрямую.

— Река есть?

— Ага… — Вася вновь запнулся. — Только в этом месте мы вряд ли сплавимся… Во-первых, не из чего строить плоты, там деревьев нет, да вообще ничего нет, а во-вторых, река разлилась и вышла из берегов. Я, только благодаря большой зыркливости, другой берег увидел. Очень широкая стала. Вообще, трудно понять, где у нее устье теперь.

— Очевидно, ситуация, обратная Москва-реке, — сказал я, разглядывая карту. — Где-то выше по течению Оки появились источники из другого мира и, похоже, большие; возможно, слились несколько рек. Это и хорошо, так как Ока нам все равно нужна, и плохо, так как непонятно, как она теперь потечет дальше. Воде нужно время, чтобы проложить себе новый постоянный путь. Хотя, думаю, за основу все равно надо брать старое русло. Но я не географ.

— Я правильно понимаю — здесь нам придется бросить повозки и последние шестнадцать километров пилить ножками по полю? — уточнил Федя.

— Да необязательно, земля там сухая, ровная, еще по одному-два человека к каждой телеге поставить, и протолкаем, думаю, — Вася посмотрел на своего начальника. — Только что там делать, Федь? Я тебе говорю: представь огромное поле, и его с одной стороны медленно затопляет вода. То есть, болото начинается или как там его назвать. Вот пришли мы и дальше что делать будем? Надо искать, где хотя бы деревья есть, и то нереально такую толпу на плотах по реке с непонятным течением и руслом сплавить…

— Да и что впереди, неизвестно, — добавил я. — Может, там лес эльфийский через десять километров вниз по течению или город орков.

— Во-во или вместо Рязани…

— И что делать?

— Прежде всего оставить этих людей, — я указал на идущую мимо нас толпу. — В ближайшем населенном пункте с домами. Пусть окапываются и начинают готовиться к зиме. Или делают что захотят. Можешь остаться и организовывать их. Сильно далеко от Москвы мы не ушли, но хоть с основной трассы немного съехали…

— Да мы уже поставили указатель на развилке, что прямо по Новорязанке пути нет, что там тролли. Так что все всё равно сюда пойдут…

— Да нет лёгкого решения, Федь! — повысил я голос. — Я не вижу ни возможности выжить тут, ни способа провести эту толпу дальше. Ведь даже неизвестно куда идти. Моя группа валит при первой возможности. Когда найдем подходящее место, можем сообщить и, если сможете, придете к нам.

— Тут за ближайшую неделю сотни тысяч человек пройдут, — мрачно сказал Петя, поглаживая жидкую бороденку. — Большинство без артефактов, опыта и низкого уровня. Я не говорю про детей и женщин. Я сделаю что скажешь, Федь, но готовься: многие бойцы поступят, как Саня, — свалят.

— Я так понимаю, последние застроенные территории — это те, где мы сейчас? — спросил Федя у Васи. — От станции «Москворецкая» до «Цемгиганта»?

— Да, но учти, тут всего десять километров до Воскресенска, он не пострадал почти, большинство окрестных участков принадлежат местным по документам, чтобы их занять, надо выгонять хозяев. Свободных на такое количество народу нет… И скоро встанет вопрос продовольствия.

Все замолчали. Как ни обходи эту тему, она рано или поздно всплывет — неизбежно приближающийся голод.

— Значит, план прежний, — решительно поднялся с травы Федя. — Идем до реки. Потом вдоль нее вверх по течению. Там хотя бы за счет навыка рыболовства с голоду сразу не помрем. Дальше решим по обстоятельствам. Сань, ты когда уходишь?

— Ночью.

— Федя!!! — недалеко от нас из скрытности на бегу появился еще один разведчик, вернее разведчица, восемнадцатилетняя девушка Татьяна, я запомнил ее еще по бою с орками, когда она бесстрашно рубилась рядом со взрослыми мужиками. — Федя, я столб нашла!!!

— Где? — глава «Защитников» будто сделал глоток свежего воздуха, вынырнув из воды. Он спешно снова разворачивал карту.

— Вот тут лес начинается со странными деревьями у Губастово, точнее вместо него. Я пошла вдоль него по правой стороне, потом он уходит вниз…

— На юго-восток, — прокомментировал Вася.

— Ну да… и километров через пятнадцать, примерно тут, прям на опушке, пик стоит. С другой стороны, поляна без края… Цветочки красивые, первый раз такие видела.

— Похоже, это та же поляна, по которой я шел, — снова влез Вася, видно, ревновал к большему успеху Тани. — В принципе это все равно то же направление. Можно там обосноваться и послать больше разведчиков к Оке.

— У столба нет никого?

— Не-а, только стенд с надписью, я не поняла, но на всякий случай переписала, — девушка несколько секунд рылась по карманам, пока наконец не достала сложенный вчетверо листок. — Вот!

— Ничего не понятно, каракули какие-то, — пробормотал Петя.

— Это эльфийский, — тихо сказала до этого молчавшая Иль. — Тут написано: «Кто подойдет к пику испытаний — умрет».

Глава 22

— Охеренно!

— Ну поговорить нам никто не мешает? — Федя с надеждой посмотрел на Иль. — Хотя бы на время попользоваться, как в прошлый раз. Артефакты нужны позарез.

— Поговорить не мешает. Но результат сильно зависит от того, какой клан представляют те, кто это написал и какая у них история отношения с людьми за эти дни.

— Вариантов все равно нет, — резюмировал я и встал. — И это километров на шесть-восемь меньше топать, чем до Оки, основная масса к полуночи дойдет. Моя четверка пойдет вперед, проведем переговоры.

— Какие шансы? — спросил я у Иль, когда мы выдвинулись в путь.

— Если большой крови между ними и людьми нет, то на ночь должны пустить, а так все сильно зависит от их количества и настроя их лидеров.

— А какие у вас отношения между кланами, или как вы их называете.

— У нас свое название для сообществ. Наверное, кланы наиболее подходящее из ваших, — Иль задумчиво смотрела на небо, подбирая слова, а я вновь залюбовался ее изящным профилем, обрамленным золотыми волосами. — Такой вражды как, у гномов, у нас нет. Лесов много, хватает на всех. Единственное — они разные бывают, есть опасные, и те из эльфов, кто там живут, пожёстче и с некоторым… не то чтобы презрением… скорее высокомерно смотрят на других.

— Ты из тех, что помягче?

— Да, но даже в хороших лесах