И штатские надели шинели - Степан Бардин

Мои слова так подействовали на Булычева, что он даже отошел подальше от стены дома. Чем черт не шутит? Действительно, упадет вдруг карниз и прихлопнет...

- Со мной другая случайность произошла, - сказал Булычев. - Недавно был я у командира 59-го полка Ефима Марковича Краснокутского. Разговаривали с ним о том о сем, вспомнили и о семьях. Я вынул из кармана только что полученное и еще не прочитанное письмо от жены и, разглядывая обратный адрес, прочел вслух: "Станция Свеча, Кировской железной дороги". Услышав это, Краснокутский тоже вынул из кармана письмо от своей жены: у нее был тот же обратный адрес. "Послушай, да это же адрес и моей жены", - удивился командир полка. Сверили. Все точно. Оказалось, они даже живут на одной улице, в соседних домах. "Не зря говорят, что мир тесен. Надо же, какое совпадение!" - Краснокутский все еще не мог прийти в себя. "Мы вот сейчас сидим с тобой рядом в землянке и по-дружески беседуем. Возможно, и они сидят вдвоем или вместе пошли на базар покупать харчи, чтобы покормить детишек. Сколько их у тебя?" - "Двое", - ответил я. "И у меня двое..."

Я был страшно удивлен этим совпадением, - продолжал рассказывать Булычев. - И Краснокутский, с которым мы были до сих пор в сугубо официальных отношениях, стал мне как-то ближе, чуть ли не родственником. Само собой мы предположили: раз наши семьи живут рядом, естественно, они знают друг друга, а возможно, и дружат.

- И что же ты написал своей жене? - полюбопытствовал я, вспомнив, что она хочет вернуться в Ленинград.

- Чтобы сидела там и не трогалась с места.

- Скажи, Павел Кузьмич, если тебя после войны пошлют на работу в какой-нибудь другой город, уедешь из Ленинграда? - спросил я, сам не зная почему.

- Нет. Для меня Ленинград - самый прекрасный город. Чего стоит одна только Нева!.. Здесь что ни дом, то архитектурный памятник. Невский проспект вспоминал даже Карл Маркс... Нет, Ленинград ни на какой другой город не променяю.

- Ну и патриот же ты, как я погляжу! - подзадорил я Павла Кузьмича.

- Не забывай, дорогой Степан Михайлович, - ответил в тон мне Булычев, что Ленинград колыбель Великого Октября, родина трех революций. Наконец, он носит имя Ленина. В этом смысле - город, конечно, исключительный.

На этом наш разговор прервался - мы уже были на Невском. Крепко пожали друг другу руку - и расстались. Да, и для меня тоже: второго такого города, как Ленинград, на свете нет...

7

Время бежит очень быстро. Только что встретили Новый год, а на пороге уже шестое января. Темп боевой и политической учебы изо дня в день возрастает. Полки получили новые знамена. Вручение их было обставлено торжественно. Повсюду производится замена боевого оружия и снаряжения. Старые полуторки и ЗИСы изъяты из артиллерии. Артполк получил для своих пушек "студебеккеры", "доджи" и "виллисы". Даже авторота заимела более десятка новых машин, а начальство - "виллисы". Обновление техники, транспорта и обмундирования подтянуло людей, все кажутся помолодевшими. Наша дивизия вошла в состав 110-го корпуса, которым командует генерал-лейтенант Хазов. Кроме нас, в корпус влились 86-я и 72-я стрелковые дивизии. Осталось узнать: какое участие мы примем в предстоящих боях?

Шестого января разгулялась свирепая пурга. На утро седьмого пошел дождь. Говорят, это хорошая примета. И в самом деле, был получен приказ о выдвижении артполка в район Пулковских высот. А это уже дало основание предположить, что и остальные полки скоро двинутся туда. Пауза кончалась.

И тут погода резко изменилась. Светит солнце. Безветренно. Слегка морозит. Мы видим, как высоко в небе, оставляя за собой белый хвост, летит с запада на восток вражеский самолет-разведчик. А через двадцать минут фашисты открыли огонь по нашему району. Снаряды с резким гулом рвут мерзлую землю и воздух. Один из них угодил в резервуар с соляркой у самой платформы станции Фарфоровая. Столбы черного густого дыма высоко поднимаются в ясное зимнее небо...

Между тем пехота продолжает готовиться к грядущим боям: штурмует вражеские опорные пункты. Бойцы и младший командный состав уже натренировались, действуют сноровистее, быстрее. Комдив доволен.

На десятое января были назначены полковые учения. Сегодня - смотр 59-му, Тема: "Полк в наступлении на сильно укрепленный участок противника". Закончились учения в двадцать один ноль ноль... Смотр готовности полков прошел хуже, чем на уровне рот и батальонов. Это и естественно. Те тренировались каждый день, а полки собрали вместе впервые. Да и управлять полком сложнее, чем мелким подразделением.

От авиагородка до насыпи Варшавской железной дороги усиленно оборудуются новые артиллерийские позиции; пробита грунтовая дорога от станций "Мясокомбинат" и "Шушары" в сторону станции Обухове... Фашисты заметно нервничают: систематически обстреливают наши передовые позиции. Ясная солнечная погода им на руку, а нам она мешает, так как новая дорога, да и все Купчинское шоссе забиты нашими танками, самоходками и 152-миллиметровыми пушками и гаубицами. Вся эта армада медленно ползет в сторону Пулкова. Стоит показаться "костылю", как в армии называли вражеских авиаразведчиков, и противник откроет ураганный огонь по этой колонне. К нашему счастью, в небе чисто. Лишь кое-где взмывают ввысь наши "ястребки".

Такого обилия техники на нашем фронте никогда еще не было. Теперь-то уж мы сумеем разбить фашистские полчища, обложившие город.

Приготовления к наступлению заметно усилились. Занятия сокращаются. Больше отводится времени для отдыха. Усилился поток заявлений в партию и комсомол. Партийно-комсомольская прослойка возросла до пятидесяти восьми процентов. В каждой роте теперь от восемнадцати до двадцати пяти коммунистов и по тридцать два - тридцать семь комсомольцев.

Будущие бои не страшат людей. Каждый ждет их с нетерпением. Общий настрой - воинственный. Давненько ждали мы этого часа!

Началась сдача на склад всего лишнего, и я отнес свой "скарб". В мешке остались самые необходимые вещи - полевая сумка, одеяло, плащ-накидка, немного сухарей и печенья, две плитки шоколада, пара банок консервов, чистое белье и запасные портянки, котелок и ложка.

8

Командир дивизии, полковник Введенский, получив приказ в ночь на четырнадцатое января сорок четвертого года занять исходные позиции на северо-восточном склоне Пулковских высот, заволновался. И не без оснований. До наступления, которое готовилось давно, остались считанные дни, а быть может, и часы. Правда, его предупредили, что дивизия пока будет находиться во втором эшелоне.

Комдив тотчас же вызвал к себе своего заместителя по политчасти, начальника штаба и начальника политотдела и сообщил им о полученном приказе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});