Ускоряющийся - Михаил Рашевский

Дима было дёрнулся стукнуть издевающегося над ним противника, но тот резво отскочил и не больно пихнул нападавшего на него в плечо. Они с ним игрались как кошка с мышкой! Они даже не замечали, что он ускорен!

От отчаяния Дима даже опустил руки. На глаза навернулись слёзы. Губы задрожали. Он, казалось, вот-вот разрыдается. Тогда Суперпупс сделал то, что никто, даже он сам, не ожидал. Отвесил себе пощёчину. Хлёстко стукнул по щеке, сбивая панические настроения и вернувшуюся было «эмошность». Замолчавшая от неожиданности компашка вновь взорвалась смехом.

— Ого-о-о! Да ты, чувак, упоротый!

«Думай! Думай! Быстрее! Так. Или я слишком медлительный, и моё ускорение практически не отличается от скорости передвижения, обычной для них. Или же они привыкли в драке и вообще — по жизни двигаться, реагировать быстрее, а потому моё ускорение нивелируется. Значит — что? Правильно. Нужно ускориться больше. На ступеньку. Так, чтобы они меня видели, но и так, чтобы уж точно уворачиваться от их ног и рук. Решено. Спокойствие. Только спокойствие. Глаза закрыть. Ускорение… Готово!»

Стараясь не делать резких движений, Дима открыл глаза. Смех шайки превратился из «Ха-ха-ха» в отрывистое «Хоооо! Хоооо! Хоооо!», а движения стали сродни тем, которые показывают в повторах боксёрских поединков или вообще — Олимпийских Игр: медленные, плавные.

Дима неспешно растянул губы в улыбку и, нарочно растягивая гласные, медленно протянул:

— По-о-ошёо-о-л на-а-ахеэ-э-э-эр! — и так же медленно показал им всем средний палец.

Эффект был именно такой, какой он и ожидал. Первые секунд двадцать (в «Димином мире») — изумлённые переглядывания, потом тот, кто возле него прыгал, уже совсем не шуточно устремил к лицу наглеца кулак. Удар был столь стремителен, что чуть не достиг цели. Дима понял, насколько всё же опасный противник все эти уличные хулиганы и иже с ними. Стоишь рядом с ним, ничего такого не ожидаешь — и вдруг откуда ни возьмись прилетает кулак. Даже в пять раз ускоренный, Дима едва успел отклониться от хлёсткого удара, направленного ему в челюсть. Отшатнулся, отпрыгнул… а дальше что? Надо бить в ответ.

«Но куда? В лицо? А вдруг, он обидится? Да и больно, — Суперпупс невольно потрогал щеку, которая приняла на себя удар, сбивший его с ног. — Может, в плечо? В плечо не больно. В грудь, наверное, не стоит: а вдруг сердце остановится? В живот тоже не надо».

Вот таким образом и размышлял Дима, пока его противник, удивлённый тем, что этот бывший жирдяй как-то уж слишком живо ушёл от его удара, а это, надо признать, удавалось не каждому, не сделал ещё один шаг вперёд. Шаг — и тут же удар. В переносицу. Проверено: валит с ног на раз. Юшкой умоется.

Компашка видела, как внезапно осмелевший парень отскочил, потом писклявым голосом рявкнул что-то малоразличимое, но вот средний палец истолковали все однозначно. Переглянулись с видом «Смелый парень. Глупый парень». А прикалывающийся с него Шнырь тут же кинулся в атаку. Шнырь — хлопец резкий, его удары практически всегда достигали цели. И после его ударов жертва, как правило, уже не делала попыток встать, а просто валялась в отключке. Но странно: обречённый умудрился не попасть под кулак Шныря! Вообще, двигался этот бывший жирдяй необычно: уж как-то слишком суетно. Как будто его превратили в сумасшедшую белку и накачали кофиём. Его руки, ноги, голова дёргались постоянно, глаза моргали так быстро, что почти не различишь, отдельные движения вообще чуть ли не смазывало. Шнырь ударил, ещё раз, потом с разворота — ногой, но жирдяй опять же нервно, суетливо, но всё же уворачивался. Брюс Ли какой-то недоделанный. От очередного выпада Шныря увернуться было ну просто невозможно!.. Но этот сумел. И не просто сумел, а и умудрился заскочить за спину атакующего и, используя энергию неудавшегося удара, добавил своей, толкнул. Шнырь грохнулся на землю.

— Опа! Не поэл! — подскочил Жорик. Его людей не уважают! Его людей роняют на землю. — Допрыгался, чмырина.

Подхватились и остальные. Когда главарь даёт телом «фас!» — его «пальцы» — подельники действуют с направляющим одним целым.

«Сча мы его!»

Они не нападали скопом и толпой, нет. Схема разработана давно, опробована не один десяток раз. Зашли полукругом, охватывая с трёх сторон. Побежит — догоним, тем более, что знаем, куда побежит: только туда оставлено окно. Несколько ударов, свалим на землю и измочалим ногами. Шнырь сегодня просто не в ударе.

Да не тут-то было. «Жертва» проявила неслабую прыть.

Дима даже испугался, когда подхватилась вся их кодла. Думал уже сбежать, пока есть такая возможность, но потом решил, что не беда, сбежать он всегда успеет, сейчас нет в этом необходимости. Он уже ускорен, он двигается в пять раз быстрее их. Даже если при таком раскладе смогут его побить, то грош цена его суперспособности, а более всего — грош цена его тренировкам, его недострою, чаяниям, стремлениям. Вот здесь, по сути — экзамен. Ускорение в многие десятки раз — это безнаказанность и шалость. А лишь в пять, особенно в такой ситуации — это вызов себе прежнему. Сумел ли он по-настоящему изменить своё тело? Ведь, судя по первому нападавшему, даром, что Суперпупс в пять раз ускорен: всё равно опасно, всё равно могут побить.

«Итак, расслабленно и быстро. Не суетясь. Начнём наши танцы».

И понеслось!

Нападающие двигались быстро, били быстро, реагировали быстро. Даже для него, ускоренного! Суперпупс старался не попадаться в клещи двух противников, отскакивал, отбегал, да так, чтобы всё время кому-то из них застить дорогу к себе. Этот приём он увидел в каком-то документальном фильме про рукопашный бой. В итоге гопники, уже начавшие нервничать и злиться, наталкивались друг на друга. Пару раз удары, адресуемые ему, попадали в своих, что злило их ещё больше. Дима же всё не решался стукнуть кулаком, чаще он просто отскакивал, перехватывал руку и дёргал, толкал. Нападающие валились на землю, друг другу под ноги, пробегали вперёд. Но нападали снова и снова. Распалённые, не понимающие, почему это всё происходит, почему невзрачный неуклюжий парень вдруг так резво двигается и почему никак не удаётся достать немалую фигуру жертвы. Гопники, распалённые, кричали все разом, и кричали только матюки. Хрипло дышали, краснели от злости и уже усталости.

Дима тоже уставал, и уставал быстро. Силы уходили стремительно, дыхание сбивалось. И вот уже один удар всё того же, но уже очень злого Шныря достиг цели. Пусть в бок, вскользь, но как же больно, словно чушкой железной огрел! Дима всмотрелся: а и правда, чушкой! Кастет блестел в свете фонаря.

В другой раз лишь по направленному за его плечо взгляду Дима узнал, что на его голову уже опускается металлическая бейсбольная бита. Это, получается, если бы вовремя не отреагировал и перекатом не ушёл в бок, его мозги попросту расплескало по мостовой?!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});