Прах к праху - Элизабет Джордж

— Мы определили волокна, найденные на изгороди в дальнем углу сада. Ткань хлопчатобумажная. Стандартные синие джинсы. «Ливайсы». Еще на волокнах было масло. Мы послали их на экспертизу, чтобы знать наверняка, но один из наших старых сотрудников как следует изучил их под микроскопом и сказал, что это моторное масло. Я склонна ему верить. Он работает в лаборатории с тех времен, когда еще не было хроматографов, которые дают нам ответы на все вопросы, так что он, как правило, разбирается в том, что видит.

— А окурки сигарет? — спросил Линли. — Те, что остались в коттедже, и другие, из сада.

— Их мы еще не идентифицировали. — И поспешила прибавить: — Наш человек возвращается сегодня из Шеффилда. Он участвовал в конференции. Завтра утром он получит сигареты, а уж как только он возьмет их в руки, ответ себя ждать не заставит.

— Никаких предварительных результатов? — спросил Линли.

—Он наш эксперт, — ответила она. — Мы можем высказать свои предположения, но и только. Сигареты идентифицируются по окуркам по восьми разным признакам, и я безоговорочно предпочитаю, чтобы их определил для нас специалист, чем самой назвать марку по одному или двум признакам и — ошибиться.

Она подошла к изгороди, пересекавшей тропу, и остановилась у покрытой лишайниками выдвинутой доски, являвшейся простейшим перелазом.

— Здесь, — сказала она.

Земля вокруг перелаза была мягче, чем на тропинке, и на ней отпечаталась целая мозаика следов, в большинстве своем смазанных другими наложившимися на них отпечатками. Группе Ардери просто повезло, что они нашли отпечаток, совпавший со следом у коттеджа. Отыскать даже частичный след казалось чудом.

— Он был с краю, — сказала Ардери, словно в ответ на мысли Линли. — Здесь, где остатки гипса.

Линли кивнул и посмотрел поверх изгороди. Примерно в ста пятидесяти ярдах к северо-западу он увидел крыши домов, обозначавших границу Малого Спрингбурна. Тропинка была ясно видна — хорошо утоптанная, она уходила в сторону от ручья, пересекала железнодорожное полотно, огибала сад и упиралась в маленький населенный пункт.

Они перелезли на другую сторону. Возле домов тропинка наконец-то расширялась, позволяя всем троим идти рядом. По обе стороны от нее тянулись задние дворы аккуратных домиков. Полицейские вошли непосредственно в деревеньку — полукруг одинаковых отдельных домов с кирпичными фасадами, приземистыми трубами, эркерами и остроконечными крышами. Три детектива вызвали здесь некоторый интерес, так как на улице ребятишки прыгали через скакалку, двое мужчин-хозяев мыли из шлангов автомобили, а группа мальчишек играла в упрощенный вариант крикета.

— Мы все здесь обошли, — сказала Ардери. — Вечером в среду никто ничего необычного не видел. Но они все сидели по домам, когда он проходил.

— Вы решили, что это он, — заметил Линли.

— Марка ботинок. Их размер. Глубина отпечатка у коттеджа. Да, — подтвердила она, — я бы сказала, что мы ищем «его».

Пройдя по деревне, они достигли главной ее улицы. Извиваясь между рядов старинных, крытых тростником строений и чередой магазинчиков, она полого уходила вверх. Прямо перед ними начиналась вторая улица, застроенная обрамленными деревом коттеджами и ведущая к церкви. Слева мощенная булыжником подъездная дорожка сменялась автостоянкой при пабе «Лиса и гончая». Со своего места Линли видел, что за пабом лежит общинный луг, и дубы и ясени отбрасывали на него длинные дневные тени. По краю луга высился густой, неухоженный кустарник.

Взглянув на главную улицу и на ту, что вела к церкви, Линли выбрал последнюю.

Кустарник рос не сплошняком, в его зарослях, соединивших автостоянку паба с краем общинного луга, тут и там зияли бреши, и детективы воспользовались одной из них, нырнув под естественную арку из дубовых ветвей.

На южном краю луга шел еще один крикетный матч. Линли и его спутницы не привлекли внимания, поскольку кустарник рос вдоль северо-восточной границы луга. Почва здесь была грубая, жесткая и бугристая, тут и там поросшая плющом, усики которого тянулись не только по земле, но и вверх по осевшему деревянному забору. Вдоль него росли рододендроны, ветви которых сильно прогнулись под тяжестью огромных светло-лиловых цветов. Редкие кусты остролиста просовывали между рододендронами ветки с колючими листьями, и сержант Хейверс направилась к ним, пока Линли под неусыпным оком Ардери исследовал землю.

— Один из наших сотрудников разговаривал с Коннором О'Нилом, — сказала Ардери. — Это владелец паба. В среду вечером он вместе со своим сыном разливал пиво.

— В результате беседы что-нибудь выяснилось?

— Владелец паба показал, что они закончили около половины первого. После закрытия никто из них чужой машины на стоянке не видел. Собственно, остались только их автомобили.

— Что неудивительно, не так ли? — вставил Линли.

— Мы проверили и стоянку, — твердо продолжала Ардери. — Как видите, инспектор, земля там плотно утрамбована. Следов на ней не остается.

Линли видел, что она права. Он выпрямился, посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. По его мнению, наиболее логичным было спрятать средство передвижения в этих кустах, если на каком-то из этапов средство передвижения преступником все же использовалось. Кусты тянулись к автостоянке, которая в свою очередь выходила на улицу, ведущую к тропинке. Тропинка же кончалась на месте, отстоявшем от коттеджа «Чистотел» не более чем на пятидесяти ярдов. Все, что требовалось убийце, которого они искали, — практическое знание местности.

— Сэр, — позвала сержант Хейверс. — Посмотрите-ка на это.

Линли увидел, что Хейверс прошла вдоль ряда рододендронов и остролиста и склонилась в том месте, где кончался кустарник и начиналась стоянка паба. Она сдвигала в сторону прошлогодние листья, высвобождая ус плюща, наверное, из дюжины других, протянувшихся к продолговатому пятну голой земли.

Линли и Ардери подошли к ней. Поверх плеча сержанта Линли увидел ее находку — неправильный круг плотной земли дюйма три в диаметре. Он был темнее земли вокруг — не орехового, но цвета кофе.

Хейверс отщипнула ус, который держала, кряхтя выпрямилась и откинула волосы со лба, потом протянула ус Линли.

— Мне кажется, что он в масле, — сказала Хейверс. — Оно натекло и на три этих листка. Видите? Вот. И в этом месте. И здесь.

— Моторное масло, — пробормотал Линли.

— Я и говорю. То же, что и на джинсах. — Хейвере махнула рукой в сторону главной улицы. — Он проехал по ней, выключил мотор и погасил фары, по краю луга закатил машину сюда. Поставил здесь и через кусты и стоянку прошмыгнул на тропинку. Дошел до коттеджа, перепрыгнул через ограду соседнего загона и ждал в глубине сада, когда все успокоится.

Ардери быстро сказала:

— Не думаете же вы, сержант, что мы проглядели бы отпечатки шин. Потому что если машина на самом деле проехала по лугу…

— Не машина, — перебила Хейверс. — Мотоциклет. Две шины, а не четыре. Легче автомобиля. Меньше вероятности оставить след. Легче маневрировать, легче спрятать.

Линли не торопился принять предложенный сценарий.

— Мотоциклист, который затем выкурил шесть или восемь сигарет, чтобы отметить свое место у коттеджа? Как это возможно, сержант? Что это за убийца, который оставляет визитную карточку?

— Убийца, который не рассчитывает быть пойманным.

— Но любой человек, хоть немного знакомый с криминалистикой, знает о том, как важно не оставить после себя улик, — сказал Линли. — Любых улик. Любого рода.

— Верно. И значит, мы ищем убийцу, который по глупости решил, что это убийство вовсе не будет похоже на убийство. Мы ищем убийцу, который прежде всего думал о конечном результате: смерти Флеминга. Ищем убийцу, который полагал, что этот коттедж, набитый старинной деревянной рухлядью, будь она неладна, инспектор, вспыхнет, как факел, если дать сигарете в кресле немного погореть. По его понятию, следов не осталось бы. Ни окурка, ни спичек, ничего, кроме фундамента.

Болельщики крикетного матча разразились криками. Детективы повернулись на шум. Бэтсмен ударил по мячу и бежал к следующей группе калиток. Боулер кричал. Игрок, охраняющий калитку, в досаде швырял на землю перчатку. Видимо, кто-то забыл главное правило крикета: пытайся поймать несмотря ни на что.

—Нам надо поговорить с этим парнем, инспектор, — сказала Хейверс. — Вы хотели улик. Инспектор нас ими обеспечила. Окурки…

— Которые еще нужно идентифицировать.

— Волокна ткани, запачканные маслом.

— Которые надо проверить на хроматографе.

— Отпечатки обуви, которые уже идентифицировали. Подошва ботинка с характерным узором. И теперь это. — Она указала на плющ, который он держал. — Чего еще вам нужно?

Линли не ответил. Он знал, как отнесется к его ответу Хейверс. Указанного было не то что меньше, чем он желал бы, его было больше, гораздо больше.