Фея в Академии Черного дракона - Наталья Ринатовна Мамлеева

сюртук принца в решето.

Монстры вокруг застыли, а наша магия — светлая и тёмная — начала резонировать по осколкам. Одна частичка танцевала с другой, и между ними проскакивали короткие молнии. Я бросилась к мужу. Монстр отступил, испугавшись неведомой магии, на которую лес не отреагировал, не предотвратил, а воспринял как родную. Быть может, так и изменял лес магию тех, кто приходил сюда, — резонансом? Под каждую находил свою длину волны и отражал её по своему усмотрению.

«Не хочу тебе зла, хочу исцелить»,— подумала я, бросив эту мысль Арахниду, а сама упала перед Даартом.

Он лежал, сжимая зубы от боли и хватаясь за раненое плечо. Я накрыла его губы своими и прижалась к мужу всем телом, чувствуя, как капли моих слёз падают на его лицо. Осколки светлой магии поглощали тьму и увеличивались в размерах, разносясь с немыслимой скоростью, словно пытаясь накрыть собой каждый участок леса.

— Люблю тебя, — шепнула я, — я не драконица, но жить без тебя не хочу. Сойду с ума ещё быстрее, чем любая из представительниц твоего вида.

Даарт прикрыл глаза, и в этот момент я почувствовала тяжесть чужих тел — животные навалились на нас своими телами так, что я с трудом могла вдохнуть. Я не услышала, но почувствовала, как магия пронизывает меня всю — светлая, исцеляющая.

«Спасибо, девочка».

Кажется, я исцелила лес, пусть и ценой наших жизней.

Но мы не погибли. Я открыла глаза, осознав, что жива, и тут же дотронулась до груди мужа. Даарт подо мной застонал. Нам было тяжело удерживать туши монстров на себе, причём недвижимые туши, и тяжелее всего приходилось именно дракону. У меня в голове уже родилось предположение, жестокое и страшное, но я боялась его озвучивать.

Дракон, морщась от боли, с трудом поднял руки, чтобы пустить короткую волну аэ-де — отбросить туши далеко не получилось, но всё-таки они сдвинулись, дышать стало легче. Даарт, хмурясь, сел, откидывая птиц, что прикрыли нас сверху, поднялся и подал мне руку.

Они все были мертвы. Я поняла это, когда встала рядом с Даартом. Десятка два монстров, кучей лежащих вокруг, прикрыли нас от волны, спасли жизни, хотя ещё несколько минут назад готовы были растерзать в клочья. Они отблагодарили нас за спасение леса.

А лес действительно был спасён. Никаких деревьев не осталось, как и кустарников, лишь чёрная плодородная почва, из которой, словно подснежники после лютой зимы, выбирались первые зелёные ростки. Пугающе и одновременно прекрасно.

Я шумно выдохнула, сжимая здоровую ладонь Даарта обеими руками, и осознавая, что наш резонанс спас этот лес. Лес, но не зверей, что жили в нём. Теперь, когда исчезла тёмная непроглядная чаща, я видела вдали туши животных. Порождения Тёмного леса сгинули вместе с ним, причём, судя по благодарности арахнида, это и был их великий и счастливый конец.

Как у призраков из древних легенд, которые с радостью уходили за грань.

Я громко разрыдалась. Всё напряжение последних часов схлынуло, оставив меня наедине с эмоциональным выгоранием. Связующая нить начала истончаться, теряя свои иголки, а после я увидела, как к нам ползёт паучок — небольшой, тёмно-серый, с зелёными лапками. От него больше не исходила злость, лишь благодарность. Я опустилась, воспользовавшись помощью Даарта и взяв его за руку, чтобы не упасть от слабости, и протянула ладонь паучку. Он забрался на неё и поднялся выше по руке, усевшись на плече.

— Не боишься? — прищурился Даарт.

— Я чувствую его, — тихо, обессиленно ответила я. — Словно он мой любимый питомец, которого я воспитывала с детства. Он безопасен.

Я смутно помню, как мы добирались. Сначала перевязали рану Даарта, чтобы остановить кровотечение. У обоих не осталось магии, поэтому мы просто брели вперёд, пока нас не нашли. Стайн выпрыгнул из портала, и Даарт буквально упал на него, потеряв сознание.

Впрочем, меня хватило немногим больше, и я заснула на руках отца.

Эпилог 1

Две недели спустя

В мире ничего не изменилось. Люди видели исходящую из Тёмного леса тьму, да особо не удивились — лес-то тёмный, мало ли что от него можно было ожидать. А потом эту угрозу убрали — зачем им вдаваться в подробности как и кто? Убрали и хорошо! А о пророчестве если кто и знал, то после уже не придал значения.

Арахнид превратился в милого паучка, который навёл шороху в Ледяных чертогах — всех недобросовестных или не чистых на руку выявлял на раз. Например, младшая ключница частенько воровала дорогое вино, и у неё выскочили зелёные волдыри на ладонях, как и у третьего секретаря моего отца, который выдавал липовые справки горожанам. Сначала никто и не понял, что так и почему, лишь Кайл Дорс, который прибыл во дворец через два дня после всего случившегося, чтобы вернуть мне шубку с муфточкой, что было даже забавно после всего случившегося, и просить милости у Владыки Льда, распознал мысли разумного паучка и поведал о его удивительных способностях.

Тогда же у нас и состоялся разговор…

— Что теперь с тобой будет? — невольно вырвался у меня вопрос. — Ты ведь ни в чём не виноват.

— По правде сказать, виноват, — с сожалением откликнулся Жемчужный дракон. — Я умолчал о причастности Доренс, хотя мог рассказать обо всём раньше. Я услышал её мысли тогда, на площади. Простишь меня?

— Мне не за что тебя винить, поэтому и не за что прощать. Я помню о кодексе Жемчужных. Всё хорошо, Кайл. Но меня волнует твоя судьба. Что будет дальше?

— Ничего плохого, не переживай. Десять лет ссылки на остров Еджу в роли помощника посла Дракмара, но не волнуйся, Огмырк уже дала мне контакты нескольких своих родственниц, — пошутил Кайл и посмотрел на меня со всей серьёзностью. — Береги себя, принцесса. Я надеюсь вернуться и увидеть тебя счастливой.

Кайл Дорс ушёл, оставив в моей душе лёгкую грусть. Уверена, всё в его жизни сложится хорошо, и эти десять лет ссылки дадут ему и жизненный опыт, и незабываемые воспоминания о приключениях на тролльем острове.

Кьяра Доренса поместили на триста лет в камеру в горах, надев на него антимагические наручники, а Лизабетту отправили на десять лет в монастырь, так что вернутся они с Кайлом одновременно. Мне было жаль, что из-за меня судьбы сразу нескольких людей подверглись таким кардинальным изменениям, но с другой стороны — не я делала за них этот выбор. Когда они узнали о пророчестве и если они