Жизненная сила - Роберт Рид

Это сказал уже собственный голос Премьера.

Когда-то ископаемое нечто, Корабль ныне являл собой живой мир, богатый и в основе своей совершенно счастливый - во всяком случае, именно об этом твердили Премьеру многочисленные голоса связи, измеряя все земными мерками.

Только одно продолжало беспокоить и голоса, и женщину - ноющая, невозможная тайна Миоцен и остальных исчезнувших капитанов.

Когда она впервые услышала об исчезновении своих лучших людей, Премьер испытала настоящую, берущую за сердце панику. Она разослала войска безопасности, тайно, чтобы они начали настоящую охоту за несколькими сотнями мужчин и женщин.

Поначалу войска использовали секретные меры, но по прошествии ничего не принесшей недели поиски приняли невиданный размах. А еще через месяц арестованных подозреваемых уже подвергали следственным пыткам.

И все же тайна исчезновения капитанов - отборнейших из отборных! - так и не была раскрыта.

Скоро эта история стала известна многим, и начали просачиваться осторожные слухи, сначала среди низших членов команды, потом среди пассажиров. Потребовались объяснения на государственном уровне. Именно для этого Премьер и сочинила историю о секретной миссии в отдаленные миры, держа в тайне ее цель и направление, оставив их на волю воображения публики. В результате история повторялась настолько часто, что все так или иначе поверили ей, и по прошествии столетия, прожитого без известий об исчезнувших, Премьер надела маску скорби и сделала публичное заявление.

- Судно капитанов пропало, - сообщила она.

Это было на ежегодном банкете, и тысячи капитанов выслушали эту новость, опустив опечаленные лица.

- Судно пропало и, по всей вероятности, разрушено, - продолжала Премьер. - Я хотела бы объяснить вам эту миссию. Но не могу. Остается сказать, что наши коллеги и друзья отныне герои, у которых мы навеки в долгу.

К задачам службы безопасности отныне добавилась и еще одна: по тайному приказу Премьера наблюдение стали вести за всеми оставшимися капитанами. Старые коды были отменены и забыты. У Премьера появились новые каналы связи, сообщавшие исключительно о нахождении капитанов, их деятельности, ошибках, успехах и даже неназойливо - об их мыслях.

И все-таки, несмотря на то, что исчезнувшие капитаны составляли всего несколько процентов от общего числа, это нанесло Кораблю серьезный ущерб. Эффективность работ упала на целую четверть, а инновации сократились до шестидесяти процентов. Премьер обнаружила, что теперь приходится выискивать таланты среди всех без исключения членов команды и даже среди человеческих пассажиров. Какое из этих теплых бессмертных тел может преобразоваться в нового достойного капитана? Кому сможет она доверить хотя бы малейшую частичку корабля, одев в соответствующую форму и заставив маршировать по улицам городов?

Талантов - блестящих способностей, дающих возможность вести Корабль вокруг галактики - было мало. Очень мало.

Только у нескольких человек, да и то при наличии жесткого тренинга, времени и генетических вливаний, могли быть обнаружены те амбиции и та потребность в служении, которые требовались настоящим капитанам. Количество каналов связи все увеличивалось, и Премьер не знала отдыха ни днем, ни ночью. Говоря откровенно, было бы достаточно и этих нескольких человек - но где и как найти их? Корабль находился слишком далеко от земных колоний, а нужда в капитанах росла, становясь с каждым годом все острее.

- А если… всеобщая амнистия? - предложил тогда новый Вице-премьер Первого кресла.

Этого человека, потрясенного исчезновением Миоцен, звали Ирвиг. И он, не обладая многими прекрасными качествами своей предшественницы, все же имел достаточно здравого смысла, заключавшегося как в том, чтобы публично признавать превосходство Миоцен, так и в прекрасной способности прощать и забывать.

- Амнистия? - переспросила Премьер, и голос ее дрогнул.

- По последним данным, мадам, восемьдесят девять капитанов разжалованы. Некоторые находятся в тюрьмах за мелкие правонарушения, часть давно растворилась среди обыкновенных людей, приняла новые имена и обличья, и живет совершенно безответственно.

- А нужны ли нам такие люди?

- Если они снова захотят начать с низов… И если их преступления действительно ничтожны настолько, что вы своей властью можете простить их… Тогда - да. Тогда мы сможем хорошо использовать их.

Премьер потребовала списки.

В долю секунды перед ней оказались истории восьмидесяти девяти жизней, послужные списки, и ее проницательный ум уже вспоминал многих, поражаясь имевшимся так близко под рукой талантам. Красивый сильный палец указал на одно из высокопоставленных имен, но остановился.

- Как вы полагаете, что случилось с вашей предшественницей? - вдруг спросила она.

- Что вы хотите сказать, мадам?

- Что случилось с Миоцен? Я жду от вас нетривиального ответа. - Она откинула огромную гордую голову, повторив всем известное: - Несколько сотен наших коллег исчезают в один день, а мы не можем найти даже никаких следов. Где же они могут быть, по вашему мнению?

- Далеко отсюда,- был его приговор. А потом, собрав свои мысли, как и положено хорошему Вице-премьеру Первого кресла, Ирвиг добавил: - Это работа чужих. - Он назвал несколько пород, все были местными и на подозрении. - Они подкупили их или похитили. Увезли с корабля контрабандой.

- Почему именно этих?

- Не знаю, мадам, - вынужден был ответить Ирвиг. Под этими словами подразумевалось, что дело не в их

одаренности, хотя оба знали, что все как раз заключается именно в ней.

- Вы можете полностью довериться нашим новым средствам безопасности, - Ирвиг старался вернуться к разговору о всеобщей амнистии. - За всеми прощенными можно будет без труда наблюдать. При малейшем недоверии мы будет действовать соответственно. То есть вы будете действовать, мадам. Я думаю, что нет никакой возможности повторения минувших событий, мадам.

- Разве я беспокоюсь о повторении?

- Вероятно, беспокоюсь я, - ответил он и вспомнил, что надо улыбнуться, глядя на список бывших капитанов и особенно на то имя, на которое Премьер все еще указывала своим ухоженным пальцем.

- Памир, - спокойно произнес он.

- И вы действительно думаете, что всеобщая амнистия сработает? Что люди, подобные Памиру, продадут свою свободу за зеркальную форму?

- Продадут свободу? - удивился Ирвиг, не понимая, о чем она говорит, но, стараясь угодить Премьеру, добавил: - Я прекрасно помню Памира. Это настоящий талантливый капитан. Несколько жестковатый, конечно… Но стоит ли говорить еще что-то о нем, мадам? Памир был адептом нашей формы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});