Ii. Камень второй. Горящий обсидиан - Ольга Макарова

— Нет, пока только одна. Но, кто знает?.. — ответил наблюдательный горожанин.

На самом же деле, Макс Милиан, скрывавшийся за этим силуэтом, был куда опаснее и интереснее мифической оживающей горгульи, за которую его вот уже второй раз приняли. Опаснее…

Глава восемнадцатая. Майский снег

…Когда мы помогаем ближнему, мы не думаем о вознаграждении. Когда мы подаем слепому, мы не отбираем у него милостыню, едва услышим благодарность. Так почему миродержец может, подняв мир из пепла и имея все возможности, чтобы казнить и миловать, относиться к нему, как к своей собственности? Кто дал ему это право — уничтожать города и убивать людей за их любовь к свободе и независимости? Неужели жестокость, закаляясь тысячами лет владычества, обращается в нетерпимость и страх потери власти? Неужели, создавая новый мир, он решил заселить его пешками? И можно тысячу раз приводить в пример «добрую» Хельгу, ни разу не признавшую преступлений своего товарища. Вердикт всегда останется тот же — «виновен». А если быть точнее — «виновны»…

Хансай Донал. Книга Апокрифов Омниса, глава семь.

Мадвид не нравилось, когда мальчишка вертел в пальцах это перо… черное перо трехтысячелетнего дрекавака. Если у детенышей этой твари перья мягкие и действительно чем-то напоминают птичьи, то перо взрослого дрекавака — суровый монолит из прочных, как металл, черных струн, намертво слившихся друг с другом. Такое перо тяжелое, почти как нож, и у него острый край. Чуть менее острый, чем бритва, но не менее опасный в опытных руках.

Макс Милиан, словно проследив взгляд Инквизитора, перестал играть с пером и небрежно заткнул его за ухо, острым краем вверх.

…Мальчишка заперт в резиденции Зонара уже без малого год. За это время он окреп, обзавелся смешными юношескими усиками… набрался сил и наглости. Даже сейчас смотрит так, словно испытывает. И Горящий, который Макс давно без ложной скромности носит поверх рубашки, мерцает куда более злобно, чем год назад. Фарховый плащ, местами изрядно потертый, облегает раздавшиеся вширь худые плечи, придавая им более внушительный вид.

Так выглядит надежда Ордена. И обоих Советов…

— Серую Башню окружает запретный радиус в сорок километров. Зона, за которой из трансволо могут выходить только миродержцы… — сухо объясняет Мадвид Изодельфос.

— Я не миродержец, — с хищной ухмылкой возражает Макс Милиан.

— Ты носишь Горящий. Ты пройдешь, — отвечает Мадвид.

Ему давно не нравятся такие уклончивые ответы. Но никто не говорит больше. Вполне возможно, его задача как избранника Ордена — сгореть на этом «запретном радиусе» ради некоей темной цели. Только вот он не собирается гореть так просто!.. При подобной мысли Макс обычно чувствует злобный азарт в крови. Юный маг, ни разу не показавший себя в полную силу, и не может чувствовать себя иначе…

— …Стабилизатор заключен в оправу, — продолжает Мадвид. — Это особое устройство, которое регулирует мощность Хоры. С ним Хору можно носить на шее, и при этом не будет наблюдаться никакого смещения магической плотности.

— А что, в планы Ордена входит ее смещать? — хитро улыбаясь, спрашивает Макс Милиан. Как Андроник Руф. Как Галан Браил. О, он многому научился у этих двоих, и не только по части магии…

— Об этом ты с Зонаром поговоришь, — на ходу осаживает юнца Мадвид Изодельфос.

Разговор продолжается. И четырнадцатилетний Макс Милиан кивает. И покачивается, обращенное острым краем вверх, дрекавачье крыло у него за ухом…

Весна выдалась в этот год холодная. Ваннах Лоэн стоял у окна в главном коридоре и смотрел, как на свежую зелень и ранние цветы падает мокрый пушистый снег. Белые хлопья его на молодой траве были красивы и печальны. Такая вот странная весна. А ведь уже май, самое начало. В прошлом году в это время было жарко, как летом…

Рядом с Охотником остановился Макс Милиан, пожелал доброго утра. Ученику Ваннаха не так давно стукнуло четырнадцать. Черты недавнего мальчишки медленно стирались из его облика, и все яснее виделся будущий взрослый воин.

— Зонар тебя ждет… — с печалью произнес Ваннах. — Похоже, скоро мы с тобой расстанемся. Ты пойдешь своим путем, я — своим.

Макс Милиан ничего не ответил. Опустил глаза. Повел носком ботинка по серому полу.

— Иди, — отпустил его Ваннах. И долго смотрел вслед удаляющейся худощавой фигуре подростка в черном плаще, который на ходу мягко трепал вечный коридорный сквозняк.

Зонар Йарих ждал Макса в своем кабинете. Разговаривал он с ним только в самом крайнем случае. Похоже, такой случай наступил и сейчас.

— Садись и слушай внимательно, — сурово велел главный Инквизитор, без лишних отступлений. — Мадвид уже рассказала тебе о Серой Башне. Ты все запомнил. Теперь твоя задача… — Зонар развернул над своим столом полупрозрачную иллюзию, изображающую план Башни, который Макс, благодаря упорству Мадвид, знал наизусть. — Ты перемещаешься на трансволо вот сюда, на предпоследний этаж. Это личная лаборатория Серега. Точнее цель указать не могу: место расположения Хоры Лунарис не знает ни один смертный. Это уже твоя задача — его найти. Можешь полагаться на горящий обсидиан или полистать лабораторные журналы Серега. Там должно быть, — Зонар сделал паузу. Макс Милиан, судя по всему, слушал внимательно, навострив уши и не ухмыляясь. — Так. Хору вынимаешь из оправы. Вынимаешь, понятно? Если ты унесешь ее с собой, лучше бросайся на меч сразу: оправа помечена, по ней тебя найдет даже самый последний маг. Саму Хору обнаружить магическими средствами нельзя. Берешь стабилизатор, уходишь в трансволо. Оставляешь стабилизатор здесь… — иллюзия над столом теперь изображала живо расцвеченную карту Омниса в районе гор Фумо. — Здесь он не вызовет смещения карламановой границы… — советник указал пальцем куда-то чуть севернее Города Еретиков (и опять все дороги ведут в Эрхабен)… — Потом возвращайся сюда для дальнейших инструкций. Все понятно?

— Да… — Макс Милиан задумчиво кивнул.

— Повтори… — потребовал Зонар.

Мальчишка послушно повторил, не упустив ничего.

— На крайний случай… — добавил Зонар. — Если ты не успеешь войти в трансволо… Тогда иди в Провал. Уход в Провал — простейшее заклинание. Галан тебя научит, если не успел еще. Во времена Эрхабена уходить в Провал умел каждый второй, так что с этим проблем не будет.

Макс о Провале был наслышан еще в годы своего ученичества в Ордене. Истории о нем ходили одна другой кошмарнее. Судя по всему, даже миродержцы решались спускаться туда лишь в крайнем случае. Так это насколько КРАЙНИЙ случай должен выдаться у простого смертного, чтобы добровольно сунуться в такой ад?!!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});