Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

Его противником оказался граф Кершо.

Годрик в крови!

Больше Мэггс уже ничего не видела и не слышала. Она стояла, точно громом пораженная, в течение показавшейся бесконечной минуты глядя на повязку на левой руке и разорванный окровавленный рукав на правой. Мэггс ждала мужа в его спальне, нервно расхаживая взад и вперед, с того самого момента, как он растворился в ночи. Рядом с Годриком оказался вездесущий Моулдер, и Годрик что-то говорил ему, но Мэггс ничего не слышала.

— Уходите, — приказала она дворецкому, не в силах заставить себя говорить вежливо.

Моулдеру хватило одного взгляда на госпожу, чтобы тотчас же скрыться за дверью.

Годрик оказался менее понятливым. Он бормотал что-то о «простой царапине» и о том, что «она выглядит гораздо ужаснее, чем есть на самом деле». Однако всем было ясно, что левая рука опять не двигается, и Мэггс ужасно хотелось его ударить за это.

Но вместо этого она обхватила лицо мужа руками, приподнялась на цыпочки и накрыла его губы своими. Она гневно требовала впустить ее язык, и Годрику повезло, что он повиновался сразу же, иначе она бы его просто укусила. Мэггс слышала, как Годрик застонал и уже хотел обнять ее за талию. Но она вырвалась, чтобы вцепиться в ткань его костюма.

— Ты мне солгал.

— Я вернулся живым, — попытался успокоить жену Годрик. По крайней мере он не стал делать вид, будто не понимает причины ее гнева.

— Я сказала: живым и невредимым! — резко возразила Мэггс, умудрившись наконец оторвать две пуговицы. — А ты не невредим.

— Мэггс… — начал Годрик в попытке отделаться от жены с помощью какого-нибудь типично мужского оправдания, но она бесцеремонно толкнула его на стул.

В глубине души Мэггс понимала, что недостаточно сильна, чтобы справиться с таким мужчиной, как Годрик, но он, видя ее ярость, не стал сопротивляться.

Только это почему-то разозлило Мэггс еще больше.

Она упала на колени и рывком раздвинула ноги мужа. Глаза Годрика расширились от изумления, и в любой другой момент Мэггс непременно почувствовала бы гордость. Ведь Годрик был Призраком Сент-Джайлза на протяжении многих лет, и его вряд ли могло что-то удивить.

— Что ты…

Однако Мэггс с силой рванула застежку на бриджах и с удовлетворением посмотрела на вырвавшуюся из прорехи плоть. Мэггс сжала ее в ладонях и взглянула на мужа.

— Я очень, очень зла на тебя.

С этими словами Мэггс открыла рот. Она никогда не делала ничего подобного прежде, хотя очень хотела попробовать. Но она слишком робела из страха, что Годрик сочтет ее распутной или не оценит ее порыва.

Но сейчас и здесь она забыла о робости.

Она покрыла плоть мужа поцелуями, наслаждаясь пульсирующим под кожей теплом, а потом легонько провела по ней языком.

Годрик что-то сдавленно пробормотал, и его бедра непроизвольно дернулись.

Мэггс хотелось попросить его, чтобы он никогда не ходил в Сент-Джайлз, сказать, что она сама отыщет убийцу Роджера, что не может больше видеть, как ему причиняют боль. Но она уже говорила подобное и прежде, а Годрик все равно ее не послушал. Мэггс не могла заставить его передумать. Он не подпускал ее к себе настолько близко.

Но вот это он ей точно позволит.

Мэггс обхватила плоть мужа губами, пробуя ее на вкус, а потом отстранилась и заглянула ему в глаза. Тугое мужское естество дрогнуло в ее ладони.

Мэггс лукаво улыбнулась и поцеловала самый кончик. Затем вновь посмотрела на мужа. По лицу Годрика разлился румянец, а его веки тяжело опустились. Не отводя взгляда от лица мужа, Мэггс продолжила ласки.

Ноздри Годрика задрожали, и он закусил губу. Он не делал никаких попыток отстраниться, лишь наслаждался происходящим. Мэггс знала, что потом ей будет ужасно неловко за это безрассудство, но пока она наслаждалась предоставленной ей свободой.

Однако когда Мэггс легонько прикусила самый кончик, Годрик зашевелился.

— Мэггс, — выдохнул он и потянулся к ней.

Но Мэггс это не понравилось, потому что она еще не закончила игру. Она слегка приподнялась и попятилась назад, чтобы увернуться от рук мужа. В ее душе вновь вспыхнул гнев.

— Черт возьми, Мэггс!

Годрик метнулся к ней, но Мэггс инстинктивно уклонилась. Она вскочила на ноги и сделала два шага назад.

Она поступила нечестно: ведь Годрик ранен. Нужно было найти в себе силы уйти.

Годрик догнал жену и прижал ее к кровати, навалившись всем весом.

Зажатая между мужем и кроватью, Мэггс тяжело дышала, хотя их борьба продолжалась всего лишь несколько мгновений. А Годрик стоял сзади, не давая ей убежать, и его возбужденная плоть нетерпеливо упиралась в ягодицы Мэггс.

Мэггс чувствовала на своей шее теплое дыхание мужа. Она ждала, что он развернет ее лицом к себе. Но вместо этого он принялся стягивать с нее халат и сорочку.

У Мэггс перехватило дыхание.

Годрик запечатлел на ее шее поцелуй и прошептал:

— Стой смирно.

Мэггс ощутила прикосновение прохладного воздуха и горячей кожи мужа к ягодицам. Он положил ладонь меж ее лопаток и осторожно, но решительно надавил. И вот она уже лежала на кровати, в то время как нижняя часть ее тела была приподнята в ожидании вторжения.

Мэггс почувствовала на бедре ладонь мужа, а потом и его разгоряченную плоть, ищущую вход в лоно. Она словно бы стала больше, и Мэггс услышала, как Годрик глухо заворчал, прокладывая себе путь к наслаждению.

Мэггс вцепилась пальцами в простыню. Казалось, это сладостное проникновение продолжалось вечность, но наконец Годрик в последний раз шевельнул бедрами, ткань его бриджей коснулась кожи Мэггс.

Годрик замер на мгновение. В тишине спальни раздавалось лишь его прерывистое дыхание. Мэггс закусила губу, скопировав выражение лица Годрика. Ей казалось, что она никак не переведет дыхание, хотя ее муж даже не начинал двигаться.

А когда он начал это делать, Мэггс испытала поистине непередаваемые ощущения. Из ее горла вырвался стон, а потом ее бедра начали двигаться, словно по собственной воле, навстречу Годрику.

Годрик грубо засмеялся.

— Ты так нетерпелива!..

Мэггс хотела уже обернуться, чтобы бросить на мужа гневный взгляд, но он воспользовался моментом, чтобы с силой войти в нее снова.

Веки Мэггс задрожали и опустились.

— О…

— Тебе нравится? — шепотом спросил Годрик.

Мэггс лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. А Годрик погружался в нее снова и снова, и она могла лишь покорно приподнимать бедра в безмолвном приглашении. Одной рукой Мэггс нащупала самую чувствительную точку на своем теле и теперь поглаживала ее в такт движениям Годрика.