Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света - Валерия Косякова

Рис. 10. Всадник на бледном коне по имени Смерть несет в своей руке чашу с адским пламенем. Позади него – разверзшаяся пасть ада, куда чёрт запихивает грешников. Франция, конец XIII в. Paris. Bibliothèque nationale de France. Lat. 14410, fol. 11r.

Рис. 11 .На миниатюре английского Апокалипсиса XII в. – всадник на бледном коне с разящим мечом, не упомянутым в тексте Откровения. За ним лохматый чёрт с рогами козла, ушами осла, копытами и хвостом, завершающимся хищной пастью волка запихивает мирских грешников в львиный зев ада. Oxford. Bodleian Library. Douce 180, fol. 16.

Рис. 12. Нидерландский Апокалипсис XV в. демонстрирует всех всадников одновременно в концентрированном визуальном повествовании.

В верхнем регистре на фоне неба – звездопад, солнце стало мрачно как власяница, луна сделалась как кровь, началось землетрясение, подул сильный ветер, люди попрятались, надо всем навис всевидящий лик Бога, посредине изображён алтарь с евхаристической чашей, свечой и писанием, под ним – души убиенных за слово Божие, рядом – четыре животных говорят Иоанну: «иди и смотри». Центральная часть композиции разворачивает стремительную атаку всадников на царский город – аллегорию мира, из пасти ада выскакивает Смерть в виде скелета, вооружённая мечом и стрелами (Откр.6:1-17). Paris. Bibliothèque nationale de France. Need. 3, fol. 7r.

Со снятием шестой печати происходит великое землетрясение: солнце померкло, луна стала, как кровь, звёзды небесные пали на землю, небо свернулось, будто свиток, – началось землетрясение. Тогда все люди поняли, что пришёл День гнева Божьего и ничто от Него не скроется.

После Иоанн увидел, как запечатлевают избранных, дабы четыре Ангела, державшие ветра, вредили морю и земле, но не им (см. пис. 14). Подчеркивается, что верующие и пострадавшие за Христа удостоятся созерцания Его и пребывания подле. Агнец же снимает последнюю – седьмую печать… И начинается светопреставление: «сделалось безмолвие на небе, появилось семь Ангелову которые стояли пред Богом; и дано им семь труб. И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: произошли голоса и громы, и молнии, и землетрясение. И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела (см. рис. 15, 16, 19).

Рис. 13. На фреске знаменитой капеллы Скровеньи Джотто изобразил ангела, сворачивающего небо будто свиток (Откр. 6:14). Джотто, фрагмент из Страшного суда, начало XIV в., Италия, Падуя.

Рис. 14. Четыре ангела держат ветра, изображённые в виде крылатых масок (Откр. 7:1–3). Oxford. Bodleian Library. Douce 180, fol. 19.

Рис. 15. Ангел низвергает на землю кадильницу, наполненную огнём жертвенника. Художник изобразил и глас первой трубы: град и огонь, смешанные с кровью, обрушились на землю; третья часть деревьев и трав сгорела (Откр. 8:5–7). Oxford. Bodleian Library. MS. Canon. Bibl. Lat. 62, fol. Or.

Рис. 16. Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. Франция, конец XIII в. Paris. Bibliothèque nationale de France. Lat. 14410, fol. 19r.

Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. Четвертый Ангел вострубил., и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи» (8:1-12).

Рис. 17. Апокалипсис Сен-Севера изображает Аваддона и саранчу. В др. евр. abaddon – место разрушения – первоначально абстрактное понятие пространства небытия, синоним шеола-ада (место обитания всех умерших). «Преисподняя и Аваддон перед Господом (открыты), тем более сердца сынов человеческих» (Пр. 15:11). «Преисподняя обнажена перед Ним, и нет покрывала Аваддону. Он распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем» (Иов 26:6–7). В книге Иова Аваддон отождествляется со смертью. Образ ангела, поставленного правителем над адом, встречается в 1 книге Еноха. В Откровении Аваддон окончательно персонифицирован, маркирует низ, бездну, уничтожение. У Иоанна ветхозаветная идея контаминируется с греческим богом Аполлоном (культ Аполлона-разрушителя был введён императором Августом). Фигура Аваддона связана со средневековой концепцией ада – места не уничтожения, но вечных мук грешников. Paris. Bibliothèque nationale de France, MS lat. 8878, fol. 145v.

Пятый Ангел вострубил, и Иоанн увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны, из неё же вышел дым, всё помрачнело, тогда из дыма вышла на землю саранча с силою скорпиона, чтобы мучить людей без божьей печати на челе. За нею появился и царь бездны – Аваддон (см. рис. 17, 59). Вострубив, шестой Ангел освободил четырёх Ангелов, чтобы те умертвили третью часть людей. Конное войско смерти имело на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у их коней – как головы у львов, изо рта их выходил огонь, дым и сера, убившие третью часть людей (9:1-18; см. рис. 50, 55, 63, 64).

Рис. 18. Миниатюра, изображающая пузатых насекомых, отсылает к описанию апокалиптической саранчи: «по виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие; и волосы у ней – как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов. На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была – вредить людям пять месяцев» (Откр. 9:7-10). Англия, XIV в. Oxford. Bodleian Library. MS Selden Supra 38, fol. 69r.

Рис. 19. Иоанн созерцает разрушения, сотворяемые пятью ангелами одновременно. Вверху ангел в белых одеждах и с розовыми крыльями раздаёт апокалиптические трубы семи другим, у престола с золотой кадильницей в руках ангел славит Бога, благословляющего мир на Суд, который и вершат ангелы своими карами: кадильницей полной огня и гласом трубным (Откр. 8:1-13). Нидерланды, XV в. Paris. Bibliothèque nationale de France. Néerl. 3, fol. 9r.

Рис. 20. Затем Иоанн съедает книгу с Откровением, получив её из рук грозного Ангела, пророчествующего о Конце света (Откр. 10:10). Paris. Bibliothèque nationale de France. Lat. 14410, fol. 26v.

В 11 главе рассказывается о двух избранных свидетелях, пророчествовавших 1260 дней, после чего их погубил «зверь, выходящий из бездны». Однако после трёх с половиною дней пророки вознесутся на небо. Начнётся землетрясение, погибнет 7 тысяч имен человеческих, раздастся седьмой глас трубы, продолжится литургия старцев, павших ниц перед Богом и просящих о Суде: «И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы, и землетрясение, и великий град» (11:19).

Двенадцатая глава описывает пророчество об Иисусе Христе (см. рис. 22).

Предстаёт Жена, облаченная в солнце, под её ногами луна, на голове венец из двенадцати звёзд. Ей противопоставлен красный дракон-дьявол с десятью рогами на увенчанных диадемами семи головах, желающий погубить Жену и младенца. Но «произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр. 12:7–9).

Рис. 21. В верхнем регистре изображается Иоанн, получивший трость, подобную жезлу, чтобы измерить храм Божий и жертвенник. Выброшенный за пределы храмового двора юноша в красном – язычник – образ недопустимости оных в церкви. Средняя сцена демонстрирует двух избранных пророков, увещевающих грешников, вследствие чего их обезглавливают, но на третий с половиной день свидетели воскреснут и взойдут на небо. Трубит седьмой Ангел (Откр. 11). Нидерланды, XV в. Paris. Bibliothèque nationale de France. Néerl. 3, fol. 12r.

В 12 главе Откровения является дьявол (восходит к др. – греч. διάβολος, лат. diaboulus – клеветник, обвинитель – возникло при переводе на греческий язык с еврейского ha-satan «сатана»), представший в образе многоголового дракона, ибо лики нечистого бесчисленны. В Средние века дьявол – наиболее распространённое имя высшего духа зла, но в качестве его номинации могли выступать и другие обозначения инфернального пантеона: Люцифер, Вельзевул, левиафан, сатана, дракон и др. Имя Люцифер же – «денница» в синодальном переводе – взято из Ветхого завета (14 главы книги пророка Исаии, переведённой на вульгату), где рассказывается о «сыне зари», попиравшем небо, желавшем быть богоравным, возгордившемся, а потому – низверженном во ад, в глубины преисподней. Образ Падшего в добавок соединился с преданием о «помазанном херувиме» (из книги Иезекииля), соблазнённом собственной красотой и изгнанном из Эдема, – в одного негативного персонажа. Дьявол обрёл ещё одно из многих имён – Люцифер: некогда светозарный и прекрасный, но затем обезображенный патиной гордыни, падший в тартар ангел – князь тьмы. Однако до наступления позднего Средневековья использовать имя Люцифер не любили, оно вызвало массу противоречий между негативной семантикой слова и его позитивной этимологией (лат. lucifer – несущий свет, а свет ассоциировался с Иисусом), поэтому в ранние века было отдано предпочтение «сатане» и «дьяволу».