Семь солнечных дней - Крис Манби

– Неплохо, да? – проговорила Яслин, подпрыгивая на матрасе. – И море видно. Если перегнуться через балкон на свой страх и риск и свалиться на колени нашим соседям.

– Может, так и сделаешь, Кэс? – предложила Речел. – Хороший способ преодолеть стеснение. Начать бросаться на мужчин. Правда здорово, если Кэрри Эн влюбится в одного из парней снизу?

– Если она кричит в постели, вовсе не здорово, – ответила Яслин.

Кэрри Эн поморщилась.

– О, да ладно тебе, – сказала Яслин. – Я просто пошутить хотела. Что с тобой такое? Ни разу не улыбнулась с тех пор, как мы сюда приехали. Нельзя быть несчастной на отдыхе, Кэрри Эн. Я тебе запрещаю. Или, если все же собираешься киснуть, загорай на другой стороне бассейна.

– Никто не будет киснуть, – вмешалась Речел, чтобы примирить подруг. – Мы просто устали после перелета. Я прошлой ночью вообще почти не спала, потому что боялась проспать и опоздать в аэропорт. А в самолете я вообще спать не могу, – соврала она.

Кэрри Эн натянуто улыбнулась. Яслин пожала плечами.

– Это будет самый лучший отпуск, – заверила Речел Кэрри Эн, вдруг вскочив на ноги и обняв ее. – К концу недели мы так навеселимся, что я начну задумываться, зачем вообще выхожу замуж!

– Затем, что ты встретила своего прекрасного принца. – Кэрри Эн и Яслин одновременно прекратили распаковывать вещи и пропели любимые слова Речел о ее замечательном Патрике.

– Ну, вы правы. Наверное, да. Но я завидую вашей свободе. У тебя впереди свободная жизнь, Кэрри Эн, – неубедительно добавила она.

– И обед, – прервала ее Кэрри Эн. – Вкусный обед. Пойдемте в ресторан, пока не опоздали.

6

– Надо поменять номер, – заявила Салли, когда проводившая их девушка исчезла из поля зрения.

– Что тебе не нравится? – спросил Маркус. Его комната устраивала. Он уже расстегивал рюкзак.

– Маркус, это помойная яма. Вот что мне не нравится, черт возьми.

– Меня все устраивает.

– Что? – Салли провела пальцем по подоконнику. – Смотри, – она показала ему чуть испачканный палец. – И здесь. – Потащив его в ванную, она заставила его посмотреть на какой-то невидимый лобковый волос на полу. – Здесь не убирались после отъезда предыдущих туристов. Наверняка не убирались. Я не могу спать в этой комнате, зная об этом!

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Давай попрошу прислать горничную.

– Позвони администратору, пусть нас переселяют.

– По-моему, в отеле нет свободных номеров. Может, им будет некуда нас переселять.

Салли взяла телефонную трубку и сунула ему в руку.

– А ты попробуй.

– Есть номера, но с отдельными кроватями, – сообщил Маркус, дозвонившись до консьержа.

– Сойдет, – сказала Салли.

– Как это? Номер с двумя односпальными кроватями вместо этой большой?

– Ты заснешь, как только плюхнешься на эту кровать. Какая тебе разница?

– Думаю, их можно будет сдвинуть, – предположил Маркус.

– Угу, – вяло процедила Салли. Она уже тащила свой чемодан на улицу. – Ты сам все уладишь, ладно? Я прогуляюсь по саду. Надо подышать воздухом после перелета.

– Разве ты не хочешь сначала посмотреть, куда нас поселят? Вдруг тот номер тебе тоже не понравится?

– Уверена, все будет в порядке, – сказала она и пошла прочь по дорожке, ведущей к пляжу.

Маркус так и остался на пороге забракованного номера. Он наблюдал за женой, пока она не скрылась из виду. Что это с ней? Грязь? Лобковый волос? Он видел, что комната идеально чиста. Что случилось с той девочкой, с которой они путешествовали по Индии? Тогда ее единственным условием было вытряхнуть тараканов из кровати, прежде чем лечь спать.

Они познакомились на вечеринке в первый год учебы в университете. До того вечера Маркус ни разу не видел Салли на территории учебного заведения. Он никогда толком и не общался с той богемной компанией, что устраивала маскарад на Хэллоуин. Явился на вечеринку в качестве моральной поддержки со своей подругой Эйми. Эйми подозревала, что ее бывший придет на маскарад, и хотела, чтобы этот негодяй подумал, что она уже завела себе нового мужчину. Разумеется, Маркус играл роль ее нового парня.

Бывший Эйми действительно пришел на вечеринку. Бывшие любовники игнорировали друг друга ровно три минуты, а остаток вечера провели запершись в туалете на первом этаже обшарпанного студенческого общежития и якобы выясняли отношения. Маркус хотел было уйти, но боялся, что Эйми может позвонить ему среди ночи и попросить забрать ее. И он знал, что ему придется приехать за ней. Тогда Маркус был по уши влюблен в Эйми Лоусон. Кто еще мог заставить его раскромсать простыню и нарядиться римлянином в самый холодный вечер в году?

– Эй, Цезарь!

Это были первые слова, которые произнесла Салли Тайрелл, когда обнаружила его в углу гостиной.

– Хочешь поиграть с моей гадюкой? – сказала она.

Она была в костюме Клеопатры.

Маркус взял ее пластиковую змею (вообще-то, это была не гадюка, а кобра, как он заметил потом), а Салли забила сигаретку с марихуаной на колонке. С этого все и началось. Эйми Лоусон мгновенно стерлась из его памяти. В черном парике с густой челкой, притягивающей внимание к искусно подведенным глазам, Салли была красива, как легендарная Нефертити. «Какого цвета у нее глаза?» – подумал Маркус. И через шесть лет, когда они стояли рядом в регистрационном бюро, он так и не понял. Голубые? Или фиолетовые? Казалось, они меняли цвет, когда она улыбалась.

– Куришь? – спросила она тем вечером, протягивая ему аккуратную маленькую самокрутку.

– Никогда не пробовал, – признался он.

– Хочешь попробовать?

– Не знаю, – ответил он. Вообще-то, он очень нервничал. Сказав, что никогда не курил, он имел в виду не только марихуану. К семнадцати годам он только вдыхал носом дым от «Мальборо Лайтс» за велосипедным гаражом, когда все остальные выкуривали уже по десять сигарет в день. – У меня горло болит, – объяснил он.

– Тогда давай пушу тебе паровозик, – предложила она.

– Что?

Что это она ему предлагает? Маркус понятия не имел. Но когда она затянулась и приблизилась ртом к его губам, он инстинктивно раскрыл рот в ожидании поцелуя. Но она не поцеловала его, а выпустила дым в его раскрытые губы. Он сразу же почувствовал, как его горло от удивления сжимается. Легкие напряглись от шока. И он упал.

* * *

Когда он пришел в себя после обморока, Клеопатра стояла перед ним на коленях. И еще Наполеон, Мэрилин Монро и Капитан Кейвман[6] в дешевом костюме.

– Цезарь! – звала его Салли. Она так и не узнала его имени. – Цезарь! Ты в порядке? Цезарь! Скажи что-нибудь. Ты меня слышишь?