Осторожно! Муж — волшебник, или Любовь без правил - Франциска Вудворт

Я пришла в себя. Несмотря на слабость, сознание было ясным и жутко хотелось пить. В памяти остались картины, как меня заносил в неказистый деревянный дом усатый мужик. Меня трясло в ознобе, и старушка, встретившая нас, указала, куда меня положить, и накрыла одеялом. Помню, как она обкуривала меня травами и поила горькими настоями. Наверное, именно благодаря им жар спал.

С любопытством обвела взглядом окружающую обстановку. Деревянные стены, стол, лавки. Кованый сундук в углу. Везде развешаны пучки трав. Сама хозяйка дома сидела, сгорбившись, на лавке и что-то растирала в ступе. Я пошевелилась, и она посмотрела в мою сторону.

— Проснулась? — Голос, в отличие от морщинистого лица, был молодым и приятным.

— Пить… — попросила я и дотронулась до горла. Пальцы нащупали железный ободок на шее. А это еще что такое?!

Старушка поднесла мне ковш с водой и приподняла, помогая напиться.

— Где я? — спросила ее.

— Ничего не помнишь?

Я покачала головой и посмотрела на свои руки. Мои кольца исчезли. Дотронувшись до ушей, обнаружила и потерю сережек. С подозрением посмотрела на бабку.

— Не смотри так! Я не воровка. Их Бартин снял, управляющий. Кольца и сережки сразу, как тебя принес, а одно кольцо не снималось, и он его вчера забрал, когда приходил узнать, как ты.

Я догадалась, что речь идет об обручальном кольце. Оно и раньше плотно сидело. Во время беременности пальцы распухли, и снять его не было возможности. Наверное, за время болезни я похудела, вот оно и снялось.

— Что это? — дотронулась я до шеи.

— Рабский ошейник.

— Я свободный человек! — возмутилась я.

— С этим не ко мне, милочка. Тебя Бартин у торговцев купил. Ты сама откуда?

— Из России, — закинула пробный шар я и получила ожидаемый ответ:

— Где это? Не слышала. Наверное, совсем издалека привезли, — покачала моя собеседница головой.

— А где я нахожусь? — спросила ее. Я помнила все, что со мной произошло, и если это не загробная жизнь, то я точно не на Земле.

— Это Гарлэй, поместье аттана Корнуилса, приближенного самого императора.

— Аттана?!

Она покосилась на меня, как бы спрашивая, откуда я такая взялась, что ничего не знаю, но ответила:

— Это титул. Один из самых высоких.

— А какие еще есть? — спросила без особого интереса.

— Из знати идут керны, а ниже их — берды.

«Князья и бароны», — перевела для себя. Дотронулась до груди, ощутив под ладонью грубую ткань рубашки. Этот жест не остался незамеченным.

— Нет у тебя молока. Перегорело, — с сочувствием сказала мне старушка. — Ребеночек хоть жив? Ох как разозлился управляющий, когда понял, что ты уже родила. Он-то думал, что ты в тяжести. Видать, совсем недавно разрешилась? У тебя живот еще не опал.

При мысли о ребенке на глаза навернулись слезы. Не понимала, что произошло и как я тут оказалась, но хотелось верить, что сын жив. Поступок Влада оценивать в данный момент не могла. Понимала, что он нас спас, иначе мы были бы мертвы, но каким образом он это сделал? Чего я не знала о нем? Что это за мир и как я тут оказалась? Я помнила, как затрясло тоннель, в котором мы перемещались. Умом понимала, что что-то пошло не так и он спасал нашего сына, но сердце болело.

Скажи он мне пожертвовать собой ради ребенка, я бы жизнь отдала. «Прости», — его последние слова мне.

«Нет, нужно верить, что он меня найдет! Если сумел переместить нас, то и меня найти сможет, — сказала себе. — Если он смог спасти нашего сына — за одно это его прощу. Хотя ему придется многое объяснить».

— Не плачь. Это жизнь, — похлопала меня по руке старушка, по-своему восприняв мои слезы. — Ты молодая, и детки у тебя еще будут.

— Кто меня переодевал? — спросила я ее, не став ни в чем разубеждать.

— Я. Твою рубашку постирала. Исподнее у тебя странное, его я тоже выстирала и пояс, каким обвязана была, сняла. Думала, рана какая. Ты зачем его носила?

— Это чтобы живот втянулся после родов, — ответила я ей, соображая, о какой рубашке она говорит. Может, мой летний сарафан за рубашку приняла?

— Да?! У наших молодок он сам втягивается. Ну, если хошь, я тебе его принесу.

— Помогите встать, я в туалет хочу, — попросила ее, приподнимаясь на постели.

— Давай, милая, — подставила она мне свое плечо, а потом спросила, бросив острый взгляд: — А не боишься ко мне прикасаться?

— Вы заразны? — замерла я.

Старушка засмеялась, неожиданно развеселившись:

— Нет, но многие считают, что мои знания от нечистого и называют ведьмой.

— Вы знахарка? — догадалась я, уже безбоязненно принимая ее помощь.

— Иные и так зовут, когда помощь нужна.

Было заметно, как ей польстило, что я ее не боюсь.

— Наверное, обидно, когда людям помогаешь, а они стороной обходят, — посочувствовала ей я, с трудом поднимаясь с постели.

— Я привыкла, лучше себя пожалей. Сразу видно, что ты из другого теста, чем наши девки. Тяжело тебе здесь придется. Выкупить хоть есть кому?

— Знать бы еще, куда писать, — сквозь зубы произнесла я, наваливаясь на старушку. Она, на удивление, оказалась крепкой и мой вес выдержала.

Мы вышли во двор. Я вдохнула свежий воздух, осматриваясь. Дом стоял на отшибе. Его окружал невысокий плетеный забор. Мы спустились по ступеням и меня провели в закуток, где можно было сделать свои дела. Я отметила, что крови после родов уже нет. Еще удивило, что все кости целы и нет никаких переломов. Когда я первый раз пришла в себя, была такая боль во всем теле, как будто каждая кость раздроблена. Меня порадовало, что это оказалось не так. С уровнем медицины здесь мне бы не выжить или быть калекой до конца своих дней.

Знахарка помогла мне дойти до лавки на улице и усадила.

— Я слышала, хозяин приезжает. Может, тебе с ним поговорить? Если ты из благородных и тебя есть кому выкупить, он пойдет навстречу, — завела снова разговор она. — Он неплохой человек, а вот с управляющим норов не показывай. Это он с приездом господина присмирел, а в его отсутствие творит что пожелает, и управы нет. Если разозлишь — плохо тебе будет.

Я молчала и мотала на ус. К управляющему у меня свои счеты были, но бросаться на него и что-то требовать я не собиралась. По крайней мере, пока.

— Как вас зовут? — решила я познакомиться. — Меня Виктория, можно Вика.

— Я Варлея, а вот у тебя имени уже нет — рабы его теряют. Как хозяин решит назвать, такое и будет.

— Я — Вика, — с нажимом ответила на это. — Можно воды?

— Сейчас, девонька, принесу, — покачала головой на это Варлея и пошла в дом.

Вода придала мне сил, и в дом я зашла уже без посторонней помощи. Меня волновало, какая жизнь меня ждет, и я насела на единственного человека, который мог ответить на мои вопросы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});