Возлюбленный воин - Патриция Поттер

Охранников ожидалось четверо – по одному на каждого из их четверки: Патрика, Диего, Макдоналда и кузнеца; расправиться с ними следовало бесшумно.

Тяжелый стук ног указал, что смена начала спускаться вниз по лестнице.

– А где лампа? – спросил один из сменщиков, достигнув подножия лестницы.

– Погасла, – пояснил Диего, хватая первого охранника за шею, и, не дав ему издать ни звука, утянул в темноту.

Со следующим расправился кузнец: сломав своей жертве шею легким движением массивных рук, он оттащил его от лестницы, пока, не подозревая о судьбе своих товарищей, вниз спускался третий стражник. Его неожиданно громкий стон заглушил притворный кашель, которым разразился один из гребцов на скамье. Последний из охраны находился на полпути вниз, когда вдруг понял, что что-то случилось. Он попытался закричать, но Патрик тут же схватил его и стал душить, накинув на шею цепи от своих кандалов. Жалости к охраннику он не испытывал; более того, впервые в его душе забрезжил луч настоящей надежды. Если до этого ему было нечего терять, то сейчас он; мог обрести все.

В любом случае пути назад больше не существовало ни для кого из них: похоже, теперь это осознали и остальные гребцы. Те, кто выразил желание сражаться, уже были на ногах; остальные гребцы присоединились к ним, вооружившись всем, что только попало им под руку.

Нахлобучив на голову шляпу испанского стражника, Патрик осторожно высунулся в отверстие люка и чуть не вскрикнул от радости: судно накрыл густой туман, и света, нескольких масляных ламп хватало лишь на то, чтобы едва различать движущиеся фигуры.

Цепи с кандалов Патрика сбили, а другим гребцам пришлось обмотать их лоскутьями, на которые изорвали рубахи убитой охраны, и молиться, чтобы ткань заглушила лязг цепей о дерево палубы.

Подав знак рукой, Патрик поднялся на палубу и остановился в тени, чтобы дождаться появления товарищей. Дальнейшие действия они оговорили заранее: Патрик должен двигаться вперед, Диего – направо, и Макдоналд – куда потребуют обстоятельства.

Абордажную саблю Патрик привязал к поясу, использовав кусок старого, истертого до дыр одеяла, после чего двинулся к матросу, вязавшему узел. Снова пустив в ход цепь от своих наручников, он сломал бедняге шею, и тут слева от себя услышал, как кто-то попытался вскрикнуть. Крик тут же прервался, и Патрик надеялся, что ветер отнес звук в море, а не в сторону рулевого. Потом раздался тихий свист испанца, означавший, что еще один моряк мы веден из строя.

Вскоре за этим из тумана материализовались две тени: один матрос, по-видимому, что-то услышав, с кинжалом в руке повернулся к Патрику. Он уже собирался метнуть кинжал, но тут кто-то напал на него сзади, и в следующий миг, пронзенный собственным оружием, моряк испустил дух. К своему удивлению, Патрик увидел над убитым Денни, улыбающегося во весь рот.

Еще один моряк застыл в недоумении перед чем-то, что, возможно, показалось ему воплощением самого дьявола, и тут же Макдоналд выбросил растерявшегося парня за борт.

Несколько матросов свалились замертво на палубу, не издав ни звука, и Патрик быстро произвел в уме подсчеты. Пятнадцать членов команды обезврежено, и никто не поднял тревогу. Теперь настала пора организовать разношерстную группу восставших в небольшую армию.

К этому времени мятежники имели в своем распоряжении кинжалы и абордажные сабли пятнадцати матросов. Кроме оружия, взятого у убитых охранников, повстанцы вооружились и подручными средствами: нарезали веревки, чтобы использовать в качестве плетей. Длинные весла тоже могли найти применение, а один сообразительный гребец отломал ручку весла и, расщепив, превратил ее в копье.

По мере приближения восхода туман постепенно редел. Совсем скоро он растает, подумал Патрик, и кок уже, вероятно, встал и готовит завтрак. Моряки тоже просыпаются, и им нужно спешить, чтобы обезвредить как можно больше врагов до того, как их обнаружат.

Патрик и Денни перешли на левый борт, Макдоналд и Диего – на правый. Чем ближе подходили они к штурвалу, тем лучше слышали отдаваемые приказы. Патрик едва не врезался в выросшую из тумана фигуру и, воспользовавшись замешательством матроса, быстро обезвредил его.

В тумане послышался и резко оборвался чей-то стон: кто-то из бунтовщиков покончил с еще одним моряком. Для верности следовало перебить всех людей на борту: сострадание тут было неуместно: им нельзя было оставлять свидетелей того, что они сделали, и значит, все улики должны навеки сгинуть в море.

С противоположной стороны палубы раздался резкий и пронзительный крик, затем последовал всплеск упавшего за борт тела, и тут же повсюду стали раздаваться громкие взволнованные голоса. Потом колокол зазвучал не умолкая.

Патрик затаил дыхание. Сейчас начнется самое страшное.

Стряхнув оцепенение, он быстро направился к рулевому колесу, так как в первую очередь следовало обезвредить офицеров. Как только команда останется без капитана, действовать бунтовщикам станет значительно легче.

Ночь сменилась рассветом, туман поредел, и Патрик без труда разглядел у штурвала три фигуры. Один моряк стоял за штурвалом, двое других заняли оборонительные позиции, пытаясь защитить его.

Услышав свист, Патрик понял, что с противоположной стороны приближается Макдоналд, и, подняв абордажную саблю, экспроприированную у мертвого охранника, бросился на человека слева, вооруженного шпагой.

Избежав первого стремительного удара шпаги, он контратаковал противника и более тяжелой абордажной саблей выбил оружие из его руки. Шпага, запрыгав по палубе, нырнула в море, и Патрик, воспользовавшись мгновенным замешательством офицера, заколол его, а затем обернулся к Макдоналду, который испытывал явные трудности. Противник заметно превосходил его комплекцией и здоровьем, поэтому Патрик, не мешкая, достал кинжал из самодельных ножен и метнул его в обидчика шотландца, после чего повернулся к рулевому.

– Нет! – воскликнул тот в ужасе, и Патрик на короткий миг вспомнил, что это было торговое, а не военное судно.

Промедление могло стоить ему жизни, но его выручил Диего: появившись из тумана со шпагой в руке, он молниеносно вонзил клинок в сердце офицера.

Сражение шло полным ходом: утреннюю тишину пронзали крики тревоги, боли, агонии.

Готовясь к следующей схватке, Патрик обернулся: Денни прикрывал его спину. Палуба наполнялась все новыми членами команды, которые немедленно вступали в смертельный бой с мятежниками.

Размахивая абордажной саблей, Патрик бросился на помощь одному из гребцов, но тут справа его атаковал рослый моряк. В попытке отбить удар Патрик повернулся, и лезвие кинжала скользнуло по его руке, оставив на коже глубокий разрез.