Именем Закона - Олег Данилов

наверх?

 -- Опять отказываешься? Опять работу срываешь?

 -- Согласно трудовому законодательству, -- говорю я ему, -- норма переноски

тяжестей для несовершеннолетних не должна превышать: для девушек десять

килограмм двести пятьдесят грамм, для юношей шестнадцать килограмм

пятьсот грамм. А ведро с раствором, извините, килограммов на сорок тянет!

Дело в том, что лебедка не только на этом доме ломалась. На какой-нибудь там

шестой этаж ведро с раствором затащишь -- и глаза на затылке, даже если вдвоем

нести.

 -- Давайте разбирайтесь! -- кричит шофер. -- Я стоять не могу!

 -- Не будем в ведрах таскать! -- зашумели наши. -- Не имеете права требовать!

Шофер махнул рукой, дал газ и уехал на другой объект. А мы опять разошлись по

квартирам, опять взялись кто за что.

 Настало время обеда. Пошли мы в столовку -- нас там по договоренности с училищем

кормят. Сели. Обедаем. Сашка Образцов вдруг вилку отложил и говорит:

 -- Нормально придумал с законами! Самое то! А ничего нам не будет за то, что не

работаем?

 -- Тебе прокурор как объяснял? Раз по закону, -- значит, все правильно. Пей

компот.

 Пообедали мы, по улице погуляли, посмотрели, чего в кино идет, - спешить-то

некуда...

 Наконец в полтретьего пришел еще один самосвал. Раствор есть, лебедка -- починил

ее мастер -- работает, вроде порядок. Однако -- стоп!

 -- Согласно трудовому законодательству, -- говорю я мастеру, -- наш рабочий день,

как у несовершеннолетних, семь часов. То есть до пятнадцати десяти. Хотите --

командуйте сгружать раствор. Но учтите: сорок минут работаем и уходим.

 -- У тебя что, -- кричит мастер, -- дети дома плачут? Не можешь задержаться?

В принципе, конечно, могу. После смены оставаться приходилось, но...

 -- Согласно трудовому законодательству, -- говорю я, -- привлекать

несовершеннолетних к сверхурочным работам запрещается.

 -- Не останемся! -- заорали наши. -- Не имеете права!..

Мастер подошел к шоферу, что-то ему сказал, и самосвал уехал.

 -- Ну, так! -- говорит нам мастер. -- Рабочий день вы, друзья дорогие, сорвали.

Подвели не себя, не меня -- все управление. Об этом я начальнику управления и

сообщу. И пускай он в училище звонит и разбирается, как вас там воспитывают и

где ваша рабочая совесть!

 На следующее утро мы пришли на стройку опять. Раствора, конечно, нет. Сидим.

Вдруг подъезжает "Волга", и вылезает из нее очень солидный мужчина в очках и

мягкой шляпе -- начальник стройуправления Никаноров. Ну, чувствую, сейчас будет

разгон!

 Видим, приехал Никаноров не один. Стоит на площадке, оглядывается вокруг - кто

бы вы думали? -- прокурор Кириллов.

 (Это уж потом мы узнали, когда Никаноров директору училища звонил, чтобы на нас

пожаловаться, Николай Николаевич как раз в директорском кабинете сидел, они план

какой-то составляли. А как услышал прокурор об этом деле -- решил поучаствовать.

Все ведь как бы с его подачи произошло.)

 -- Сейчас он тебе покажет законы! -- говорит мне Сашка Образцов.

Собрали нас на первом этаже. Мы на пол уселись, благо в комбинезонах, а

начальство перед нами стоит. Мастер про наши вчерашние подвиги доложил. В

основном про меня, конечно.

 Начальник управления все это выслушал, головой покивал, мол, понятно, и говорит:

 -- Не знаю, как у вас, товарищ мастер, а у меня к ребятам никаких претензий нет.

Как руководитель, я их ни в чем упрекнуть не могу!

 Наши заулыбались, кто-то мне большой палец показывает -- молодец, мол! Ох, думаю,

рано радуетесь!

 -- Но вот о чем я вспомнил, -- продолжает начальник управления. -- Вернее, не о

чем, а о ком! Вспомнил я, ребята, о Павке Корчагине. "Как закалялась сталь"

вы все, конечно, читали... Есть там такая глава: Павка и его друзья-комсомольцы

строят узкоколейку, чтобы по ней подвезти к городу дрова... Целый месяц с утра

до ночи, босые, голодные, они буквально надрывались, не щадя себя! И -- помните!

 -- они ждали смену, смена не пришла, они остались еще на месяц... Только,

кажется, двое из всего отряда и уехали, а точнее, сбежали в город! Эти двое

покрыли себя позором, им пришлось положить на стол комсомольские билеты! А ведь

Павка Корчагин вполне мог отказаться от адской работы! Мог заявить: "Не имеете

права заставлять!" И, с точки зрения закона, был бы прав! Были правы, с этой

точки зрения, и те двое, решившие уехать! А теперь пусть каждый спросит себя: на

чьей он стороне? Вот ты, Витя, -- повернулся он ко мне, -- уехал бы или остался?

 -- Остался бы, -- говорю я. И я бы действительно остался, это уже без вранья.

 -- Не сомневаюсь! -- воскликнул начальник управления и взмахнул рукой с очками,

которые он зачем-то сорвал с переносицы. -- Но тогда, извини, я тебя не

понимаю! Мастер вам вчера объяснил -- ситуация с домом напряженная! Приходится

работать в сложнейших условиях, нас подводит растворный узел, отдел снабжения не

может выбить новую лебедку! Не хватает разнорабочих! А люди, живущие в

общежитиях некоторые с маленькими детьми, без надлежащих условий, -- как

огромного счастья ждут отдельной квартиры! От вас, комсомольцев, мы ожидали, что

вы последуете героическому примеру Корчагина, окажетесь достойными его славы,

его памяти! А вы!.. -- и он замолчал, скорбно покачав головой.

Честно скажу, сидели мы все, как побитые.

 "Интересно, товарищ прокурор, -- подумал я, -- что вы на это скажете?"

 -- Позвольте и мне несколько слов, -- вышел вперед Кириллов. -- Вы, товарищ

Никаноров, вспомнили Павку Корчагина. Вспомню его и я. Безусловно, Павка --

герой. Но скажите, пожалуйста, почему он должен был совершать свои героические

поступки на строительстве узкоколейки? Ну-ка, Витя, ответь!

 -- Ясно, почему, -- сказал я. -- Голод был. Разруха. Ни техники, ничего.

Гражданская война шла! Да и без войны страна нищая после царя была.

 -- Вот! -- воскликнул Николай Николаевич. -- Именно поэтому! То время -- время

рождения нового мира -- требовало работы в нечеловеческих условиях: без

оборудования, без техники безопасности, без отдыха! А давайте-ка подумаем:

почему вдруг в наше время потребовался "героизм"? Жизнь у нас мирная. Ни

разрухи, ни голода, слава богу, нет! Почему же надо надрываться, работать по

колено в грязи, оставаться на стройке чуть ли не до ночи? Кто мне ответит?

 -- Раствора нет... -- сказал мастер.

 -- А почему его нет? -- резко спросил Кириллов. -- Может быть, растворный узел

разбомбили? Или большинство рабочих ушли на фронт? Нет, не поэтому. А потому,

что два руководителя не в состоянии спланировать работу и наладить нормальные,

деловые отношения!

 -- Простите! -- оскорбился начальник управления. -- Я чуть не каждый день ругаюсь

по телефону с этим Спиридоновым! Он непробиваем!

 -- Ничего удивительного! -- иронически усмехнулся прокурор. -- Потому что надо не

ругаться, а действовать опять же по закону -- обратиться в арбитраж!

Я вспомнил, что арбитраж -- это вроде суда, но там разбирают споры между

предприятиями.

 -- Что вы! -- замахал руками Никаноров. -- Это означает окончательно испортить

с ним отношения!

 -- У него не частная лавочка, а государственное предприятие! -- возразил

Кириллов. -- А что с лебедкой?

 -- Отдел снабжения не получил новые, -- мрачно сказал начальник управления.

 -- Этого не может быть, -- опять возразил прокурор. -- Говорите честно:

забыли заключить договор о поставке лебедок? Я ведь проверю!

Никаноров кивнул.

 -- Вы могли бы, -- проговорил он, -- сказать мне это с глазу на глаз! А не

подрывать мой авторитет при этих мальчишках и девчонках.

 -- Свой авторитет вы сами подорвали, -- ответил Кириллов, -- плохой организацией

дела, за что и ответите!

 Начальник управления оскорблено отвернулся.

 -- У меня вопрос! -- говорю я.

 -- Пожалуйста! -- повернулся ко мне прокурор.

 -- Мы все поняли насчет организации и вообще... Но с другой стороны -- жильцы эти

будущие, которые дом ждут, они-то не виноваты, что тут такое творится. Может,

ради них все-таки надо было нам, ну... остаться и раствор на себе потаскать...

Хоть это и не по закону...

 Наконец-то дошло! -- воскликнул мастер. -- О чем я вам вчера говорил!

 - Да!..-- посмотрел на него прокурор. -- Чувствую, придется для сотрудников

стройуправления лекцию прочесть о законности... И не одну... Вы поймите, ребята,

трудовое законодательство не просто так существует! Л, как и все другие законы,

для пользы дела! Вот предположим, вчера вы убирали бы территорию, сегодня

разгружали бы кирпичи, потом считали на складе рукавицы, вообще оказывались бы

на побегушках: а осваивать профессию вы когда будете? Вы же здесь на практике! А