Космос становится больше. Хаббл. Расширение Вселенной - Eduardo Lopez

Когда во время Первой мировой войны Хаббл пошел добровольцем в американскую армию и стал пехотным капитаном, один полковник, профессиональный военный, с презрением оценивавший подготовку таких, как Хаббл, — недавно поступивших и прошедших краткий курс, — решил преподать новичкам урок. Полковник вошел в тир, достал револьвер и прицелился. Из нескольких его выстрелов какие-то попали в цель, какие-то легли совсем близко. Он с гордостью улыбнулся, глядя на капитана Хаббла и других солдат, и убрал револьвер в кобуру. Хаббл спокойно достал свой револьвер и выстрелил несколько раз, все его пули легли точно в центр мишени. Полковник Чарльз Хаулэнд почувствовал, что его гордость уязвлена. Однако позже он очень ценил Эдвина.

Но время шло, прекрасное лицо Хаббла избороздили морщины, а атлетическое тело начало терять силу. Боксер, атлет и баскетболист в прошлом, теперь он стал специалистом в ловле форели.

У Хаббла было мало учеников, так как его исследования занимали все больше времени. Но в зрелые годы у ученого был один поистине замечательный ученик — Аллан Сандаж. Когда молодой Сандале прошел собеседование у знаменитого Эдвина Хаббла, тому было 60 лет.

И Эдвин, и Грейс показались Аллану непроницаемыми и сдержанными. Хаббл, которым он восхищался на фотографиях и ставил в один ряд с Коперником и Кеплером, поразил его болезненным обрюзгшим лицом и сильной сединой. Но Сандаж отметил и квадратные щеки, и холодный взгляд, свидетельствовавшие, по мнению ученика, о благородстве, и помахивание тростью на английский манер.

Личное общение Сандажа с его учителем было совсем коротким. Скоро тот уехал на Рио-Бланко, в Колорадо, там у Хаббла случился сердечный приступ, потребовавший длительного восстановления. Однако даже короткая совместная работа учителя и ученика принесла плоды: Сандаж стал известным астрономом, продолжателем трудов Хаббла, и современные астрономы очень ценят его вклад в науку.

АНГЛОМАНИЯ

Эдвин Хаббл был настоящим британцем, который родился и вырос в Миссури. Он приложил всю свою энергию и интеллектуальные усилия, чтобы получить стипендию Родса, позволявшую ему поехать на учебу в Англию. Вернулся он через три года, при этом усвоив не только английские привычки, но и чистейший оксфордский выговор. Расстаться с британским акцентом Хаббл так никогда и не смог. Более чем вероятно, что его новые манеры производили неприятное впечатление на будущих коллег, которые знали о том, что он родом из США.

Знакомый Хаббла Уоррен Олт, американский студент и будущий историк, так описывал Эдвина после двухлетнего пребывания в Оксфорде:

«Он носил трость и говорил с британским акцентом, который едва ли можно было понять. [...| Эти два года превратили его в фальшивого английского джентльмена, такого же фальшивого, как и его акцент. [...] Я решил, что Оксфорд не сможет сделать этого же со мной».

Другой товарищ Хаббла, стипендиат Родса из Айовы, рассказывал:

«Мы смеялись над его попытками приобрести этот вариант английского произношения, в то время как остальные пытались сохранить родной выговор. Даже матери Эдвина приходилось вновь и вновь перечитывать письма сына — они казались ей такими странными, что возникали сомнения в их авторстве».

Однажды Хаббл посетил Испанию. Об этом путешествии известно очень мало. Он был в Кадисе, и, предположительно, ему пришлось проехать по всей стране, но данных об этом не сохранилось. В Кадисе жил друг Эдвина, сын английского экспортера вина из Хереса. Там, в Хересе, Хаббл посетил погреба Гонсалеса Биасса, видел знаменитые бочки Христа и 12 апостолов, попробовал легендарные «Тио Пеле» и «Паломино». Дегустация вин 12 апостолов и Христа, бочка которого в 33 раза больше, имеет свою традицию: перед ее началом посетители должны оставить образцы своих подписей. Потом им предстоит попробовать 12 разных видов хереса, а затем — снова расписаться. Подписи до и после, естественно, очень различаются. Хаббла поразило, что на бочках он увидел автографы выдающихся людей, в том числе короля Испании. В то время сам Эдвин еще не был известен, но сегодня мы можем отыскать на одной из старых бочек автограф знаменитого астронома.

Кажется странным, что из всего путешествия Хаббла по Испании до нас дошел только этот эпизод, при том что англичане интересовались этим регионом и оставили в нем свой след. Известно, что Хаббл выучил испанский, движимый природным любопытством и возможностью использовать этот язык в сфере коммерческих отношений с Южной Америкой. Мы уже говорили о том, что после возвращения из Оксфорда он давал уроки испанского, и это значит, что язык он знал довольно хорошо. Интересно, что эти знания он приобрел за такой короткий срок, не придавая большого значения занятиям.

Из эпизода с хересом мы можем сделать вывод, что Хаббл не слишком строго соблюдал приказ отца не употреблять алкоголь. В то время Эдвин умеренно пил пиво, пробовал некоторые французские вина и, как примерный англичанин, отдавал должное портвейну и хересу.

До последних дней жизни Хаббл говорил на более чистом английском языке, чем сами оксфордцы. На одной церемонии его попросили представлять Оксфордский университет, и ученый подумал, что поскольку речь идет о старейшем университете мира, он окажется первым в ряду докторов в их академических одеяниях. Но Хабблу пришлось вынести «унижение»: впереди него оказался самый маленький в процессии ученый- француз, представлявший Парижский университет, который был древнее Оксфорда.

МАЙОР ХАББЛ

Одна из черт характера Хаббла, вызывающая наибольшее неприятие, — его любовь к военному делу. Ученый пережил две мировые войны и в обеих участвовал как доброволец. Он очень хорошо понимал, какую опасность представляет Германия, и решительно заявлял об этом. Такое поведение делает честь Хабблу, хотя нужно признать, что его волновало спасение не целого мира, а исключительно любимой Британии.

Под моим командованием 25 офицеров, а в моем батальоне 600 человек. Я тренирую офицеров, а они тренируют моих людей.

Из письма гордого Хаббла матери о его пребывании в Кэмп-Гранде

Нужно отмстить, что военный образ жизни, характерный для полевого лагеря, ученый распространил и на мирный период. Хаббл работал за телескопом, одетый в военную форму, и вел себя при этом так, будто обсерватория была казармой. В Первую мировую войну ему было присвоено звание майора, и Эдвину нравилось, когда его называли «майор Хаббл». Известно, что именно так обращался к ученому его верный помощник Мильтон Хьюмансон (1891-1972), ключевая фигура для понимания науки начала XX века. Харлоу Шепли, тоже астроном и при этом недруг Хаббла, говорил, что тот не наблюдает за галактиками, а словно ведет битву у телескопа и специально для этого надевает форму.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

Временно отложив поступление на работу в обсерваторию Маунт-Вилсон, Хаббл в мае 1917 года записался добровольцем. Первым пунктом назначения стал Форт Шеридан, рядом с Эвастоном, где Эдвин провел часть детства, — там проходили военную подготовку добровольцы из Иллинойса. Хаббл выбрал пехоту. Вскоре, благодаря его успехам в военном деле, ему поручили тренировать других добровольцев — например, учить их во время ночных переходов ориентироваться по звездам.

Впоследствии его в чине капитана перевели в Кэмп-Гранд, к югу от Рокфорда в Иллинойсе. Кэмп-Гранд был большим военным лагерем, в ту пору еще недостроенным. Его размеры планировалось увеличить до 1400 зданий для размещения 115 тысяч солдат. Капитан Хаббл стал командовать вторым батальоном 343-го полка.

Все добровольцы мечтали скорее пересечь Атлантику и принять участие в боевых действиях. Решение об отправке капитана Хаббла на фронт было принято в июле 1918 года. На корабле он тайно надеялся на атаку немецкой субмарины и ни на секунду не расставался с револьвером, готовый отразить эту атаку. Однако плавание завершилось успешно, и они высадились неподалеку от Саутгемптона.

Первым встреченным противником стали не немцы, а испанский грипп. Ужасная эпидемия испанки унесла жизни от 30 до 50 миллионов европейцев. Природа вируса, как и страна его происхождения — несмотря на название, оставалась неизвестной. Возможно, ошибочное мнение о том, что грипп принесен из Испании, связано с тем, что воюющие страны скрывали реальные потери, а Испания в те годы была нейтральной страной, и в ней не утаивались реальные цифры умерших, достигшие поистине дантовских масштабов.

ХАРЛОУ ШЕПЛИ

Из множества врагов Хаббла нужно выделить Харлоу Шепли (Нэшвилл, Миссури, 1885 — Боулдер, Колорадо, 1972). Перед поступлением в университет Миссури, не зная, какую специальность выбрать, Шепли решил пойти по алфавиту. Первой наукой была археология, но он даже не знал, как произносится это слово (английское слово archaeology действительно трудно прочитать правильно). Следующей шла астрономия. Шепли работал в Принстоне под руководством Генри Рассела, его работа касалась двойных переменных звезд, по этой теме в 1914 году он защитил диссертацию и сразу же поступил в обсерваторию Маунт-Вилсон. Там он познакомился сХабблом, и с первого взгляда они не понравились друг другу. Шепли, как и Хаббл, был из Миссури. Но что за дурацкий акцент был у этого выскочки? Что за дурацкую форму он надевал для наблюдений? Учитывая, что у самого Шепли характер был не сахар, стычка оказалась неизбежной.